нию волшебной палочки его любимые теннисные принадлежности в постели или шкафчике с приложенными теплыми записками, – короче говоря, исполнить тысячу жестов, которыми технически великолепный родитель показывает ребенку, как он его ценит [259], лишь бы Орин ни за что не почувствовал, будто она обижена на него за гибель С. Джонсона, или винит его, или стала меньше любить после этого инцидента. Мы не только не дождались наказания или хотя бы какой-нибудь заметной досады – но и резко участилась бомбардировка любовью и поддержкой. И все это в пандане с хитрыми махинациями, чтобы скрыть от Орина скорбь, подготовку к похоронам и моменты тоски по усопшему псу из страха, что он увидит, как тяжело его Маман, и почувствует себя виноватым, так что в его присутствии миссис Инк становилась еще веселей, красноречивей, остроумней, теплей и добрей, даже каким-то образом подспудно намекая, будто жизнь без собаки стала внезапно лучше, что с ее души свалился какой-то прежде не замечаемый камень, и так далее и тому подобное.
Какие выводы здесь сделает такой профессиональный аналитик мягких контуров нашего культурного профиля, как вы, миссис Старксадл? Это поведение до безумия заботливое, и любящее, и поддерживающее, или же в нем есть что-то. жуткое? Пожалуй, вот более прозрачный вопрос: почти патологическая широта души, с которой миссис Инк отреагировала на то, что ее сын в нетрезвом состоянии управлял ее машиной и проволочил ее любимого пса, чем обрек на абсурдную гибель, а затем выгораживался ложью, – так вот, эта широта души была ради Орина – или ради Аврил? Оберегала она «самооценку» Орина – или свое собственное представление о себе как о такой великолепной Маман, которую ни один смертный сын даже не смеет надеяться заслужить?
Когда Орин пародирует Аврил – впрочем, сомневаюсь, что вы или кто-либо еще сможет теперь уговорить его повторить пародию, хотя она и была гвоздем любой вечеринки в наши дни в академии, – он цепляет чрезвычайно теплую и любящую улыбку и медленно движется на вас, пока не придвигается так близко, что его лицо прижимается к вашему и вы дышите едва ли не нос в нос. Если вам доведется ее видеть, – пародию, – что вам покажется хуже: удушающая близость или безукоризненные тепло и любовь, которые ее сопровождают?
По какой-то причине теперь я представляю себе некоего филантропа, который с человеческой точки зрения кажется отвратительным не вопреки его щедрости, но как раз из-за нее: на каком-то уровне угадывается, что он воспринимает благоприобретателей его щедрости не столько как людей, сколько как различные тренажеры и снаряды, на которых он может тренировать и демонстрировать собственную добродетель. Что здесь жутко и отвратительно – такому филантропу обязательно нужно, чтобы нужда и страдания никогда не прекращались, ведь ценит он в первую очередь свою добродетель, а не благие цели, на которые эта добродетель якобы направлена.
За что бы ни бралась мать Орина, то всегда упорядоченно и поливалентно. Подозреваю, в детстве с ней жестоко обращались. Ничем конкретным это предположение я подкрепить не могу.
Но если, мисс Бейнбридж, вы поддались очарованию Орина, и если Орин кажется вам одаренным и щедрым любовником – а по различным сообщениям, так и есть, – не просто умелым и чувственным, но и чудесно благородным, сострадающим, внимательным, любящим – если вам кажется, что он поистине черпает удовольствие из того, что дарит удовольствие вам, вам не помешало бы трезво порефлексировать на тему пародии Орина на его дорогую Маман как филантропа: как он надвигается, широко раскинув руки, с улыбкой.
270. ®Корпорация «Емкая тара „Радость"», Зейнсвилль, Огайо.
271. (включая К. Маккену, который заявляет, что у него ушиб черепа, хотя на самом деле у него нет ушиба черепа)
272. Вот почему Энн Киттенплан, на которой лежит самая большая ответственность за травмы на Эсхатоне по сравнению с любым другим участником, не оказалась в команде отрабатывающих наказание уборщиков, – все предприятие де-факто стало операцией Туннельного клуба. Ламонту Чу было поручено сообщить ей, чтобы она отвалила, а они тогда отметят ее как присутствующую, что Энн Киттенплан устраивало целиком и полностью, потому как даже у самых мужиковатых девочек не бывает протомаскулинного фетиша на исследования подземелий.
273. = Звезды, падающие звезды, падучие звезды.
274. Путринкур употребляет канашковую идиому reflechis вместо более общепринятого reflexes и в этот момент кажется истой канашкой до мозга костей, хоть в ее акценте и нет протяжных заунывных суффиксов Марата, но, короче говоря, и так уже понятно, что одна «журналистка» теперь будет запрашивать в Фоллс-Черч, Вирджиния, по закрытой от перехвата электронной почте ДНС досье без купюр на «Путринкур, Тьерри Т.».
275. Употребив s'annuler вместо более квебекского se detruire.
276. Употребив узусное квебекское transpergant, и у Путринкур не было оснований думать, что парижеговорящая Стипли поймет идиоматическую коннотацию со словом «рок», и это выдает, что Путринкур поняла, что Стипли – не гражданский специалист по мягким профилям, ни даже женщина, о чем Путринкур, вероятно, догадалась в тот же миг, когда Стипли закурил свой «Фландерфьюм», выставив зажигающий локоть, а не прижав, как закуривают только мужчины или радикальные лесбиянки-бутч, что вкупе с сыпью от электролиза представляет единственную брешь в женской легенде оперативника, значимость которой может определить только человек почти профессиональной гипербдительности и подозрительности.
277. Идиома региона Труа-Ривьер означает, по сути, «причину подниматься по утрам».
278. Где же все это время была миссис Пемулис, по ночам, пока старый добрый папка П. «будил» Мэтти так, что у него зубы звенели, а малыш Микки прижимался к дальней стенке, едва дыша, тихий как смерть, хотел бы я знать.
279. Опять тот бывший эташник, имя которого все время выскальзывает из памяти и изводит Хэла, который уже с год не проживал и двадцати четырех часов без того, чтобы втайне не курнуть, и чувствует себя очень не очень, и находит ускользание имени мальчика крайне раздражающим.
280. Термин «ангедония», судя по всему, был введен Рибо, континентальным французом, который в своем труде «Psychologie des Sentiments» 19 века пишет, что желает обозначить им психоэквивалент анальгезии – неврологического подавления боли.
281. Это одна из самих глубоких и содержательных абстракций Хэла, пришедшая ему на ум, когда он втайне накуривался в насосной. Что все мы одиноки без чего-то, о чем мы даже не знаем. А как еще объяснить это любопытное чувство, будто ему не хватает кого-то, кого он даже никогда не встречал? Без универсальной абстракции тут не разберешься.
282. (важная причина, почему те, кому плохо, так зациклены на себе и почему рядом с ними неприятно находиться)
283. СИОЗС, предками которых были Золофт и злополучный Прозак.
284. Грубая и дешевая форма горючего метедрина, излюбленного тем же классом наркоманов, которые нюхают пары бензина или покрывают изнутри пакет клеем для моделей, надевают пакет на голову и дышат, пока не рухнут в конвульсиях.
285. Наверняка оговорка или катахрезис со стороны Р. в. К., ведь Клонидин – 2-(2,-дихлоранилино)-2-имидазолин – определенно антигипертоническое средство для взрослых; младенцу, чтобы его выдержать, надо быть НФЛовского размера.
286. Кейт Г. ни разу не пробовала Лед, или крэк/бейс/пещерный, и даже кокаин и легкие дрины. Наркоманы вообще делятся на разные классы: те, кто любит расслабляться и мистера Хоупа, редко получают удовольствие от стимуляторов, тогда как кокаинщики и дринщики, как правило, питают отвращение к марихуане. Это непаханое поле для исследований аддиктологов. Отметим при этом, что пьет практически любой класс наркоманов.
287. С прошлой зимы, когда спертый запах, россыпь межзубных стимуляторов и один-единственный тонкий и влажный от слюны окурок указали, что некий старшеклассник смолил допоздна в Комнате отдыха панателлы.
288. The continent's best yoghurt – «Лучший йогурт континента»®.
289. На самом совершенно неизвестном Хэлу деле «КС: КМ» со стороны Самого была на самом деле очень печальным праздником ненависти к себе, завуалированной аллегорией наставничества и собственной несчастной неприязни Самого к пустым улыбкам и утрированным банальностям бостонских АА, куда его без конца отсылали врачи и психологи.
290. Являются ли уродливые ожоги на лице девчушки результатом несчастного случая при употреблении фрибейса, в фильме так и не объясняется. Бернадетт Лонгли говорит, что почти даже на это надеется, потому что тогда шрамы послужат символами какой-то более глубокой и более духовной раны/ущербности, и идея о символическом равенстве лицевого и морального уродства тут же кажется всем в комнате старше тринадцати ужасно сопливым, лобовым и ходульным приемом.
291. После расцвета в домиллениумный ажиотаж вокруг селф-хелпа АК сдулось до масштаба отколовшейся фракции все еще могучих Анонимных Наркоманов; и Пэт Монтесян, и сотрудники Эннет-Хауса, хотя и не имеют ничего против того, чтобы жилец с кокаиновыми проблемами посещал собрания АК, настоятельно рекомендуют, чтобы жильцы держались АА или АК и не считали фракции АК, или Анонимных Зависимых от Дизайнерских Наркотиков, или Анонимных Зависимых от Транквилизаторов Рецептурного Отпуска своим главным содружеством для реабилитации, в основном потому, что у фракций куда меньше Групп и собраний – а в некоторых частях США их вообще нет, – и потому, что их чрезвычайно узкий фокус Вещества, как правило, сужает охват действия реабилитации и излишне сосредотачивает на воздержании от только одного Вещества, а не полной трезвости и вообще новом духовном образе жизни.
292. Робким отчасти потому, что сотрудники Эннет-Хауса настоятельно не рекомендуют жильцам во время девятимесячного проживания вступать в какиелибо чувственные отношения с членами противоположного полаа, не говоря уже о привязанности к самим сотрудникам.