— Зря. — Я прищурился. — Как можно быстрее ищите себе жилье в городе, поближе к работе, а то авто это конечно здорово, но вдруг понадобитесь срочно, а оттуда пилить. Все ребят. — Я махнул им рукой. — Разбегаемся! Постарайтесь выспаться, чувствую завтра день будет не простой.
Я вышел из кафе и вальяжно устроившись за рулем своего старенького форанера рванул в сторону дома.
— Дима! Дима! Дима! — Встретили меня птицы, стоило мне только запарковаться возле подъезда и выйти из машины. — Он тут! Он тебя ждет! У него пистолет! — Загомонили птицы.
— Кто? Где ждет? Пистолет настоящий? — Уточнил я, но больше для порядка, я знал ответы на все эти вопросы, более того, чего-то подобного я ожидал.
— Ванька. — Заговорщицким шепотом произнесла Алконост. — Между третьим и четвертым этажом. — Вторила ей Гамаюн. — Я не знаю! — Зашипела Сирин, и подруги дружно оглянулись на нее. — Ну а что? — Возмутилась она уже нормальным голосом. — Я правда не знаю. Выглядит настоящим, но я же мельком его видела.
— Дура! — Возмутилась Алконост.
— Сама дура. — Не осталась в долгу Сирин.
— Спокойнее девочки. — Встала между ними Гамаюн. — Вы обе правы. Вы обе дуры. — Секунда и птицы снова сцепились в визжащий дерущийся клубок, я несколько секунд с нежностью наблюдал за комком перьев, после чего вздохнув направился в подъезд.
С каждым шагом вверх по лестницу, моей уверенности становилось все меньше и меньше, и на ее место приходил страх, вот на кой черт мне это нужно? Достаточно ведь было позвонить Кощею, а лучше Сан Санычу, и этого бывшего копа уже упаковали бы и увезли, но нет я же смелый, разумный, я решил разобраться раз и навсегда, чтобы проблема Ивана больше не вставала передо мной до тех самых пор, пока он не узнает, что я трахаю его жену.
Вот и второй этаж, я приостановился, готовясь к неизбежной встрече, и сделал это совершенно зря, так как чтобы сделать новый шаг мне понадобилось приложить всю свою волю.
Третий этаж. Я выдохнул и не сбавляя шага, пролетел лестничный пролет.
— А вот и ты! — Иван Царевич вышел из-за мусоропровода и мне в лоб уперлось дуло пистолета.
— А вот и я. — Пожав плечами и оперся спиной о стену. — Давно ждешь? Не устал?
— Не заговаривай мне зубы. — Зло прошипел сквозь зубы Царевич и от него явственно пахнуло алкоголем. — Я тебя сейчас рвать буду.
— И зачем? — Равнодушно поинтересовался я.- Вань, ты не пробовал думать, прежде чем что-либо делать? Тебе не кажется, что во всех неприятностях, что с тобой случились, виноват ты сам? — Иван зарычал, и как в американских боевиках взвел курок пистолета. — Суди сам. — Я начал говорить быстрее, сейчас у меня был единственный шанс донести до него свою мысль. — Вчера, у тебя была отличная работа, красавица жена и довольно беззаботная жизнь. Вся суть твоей работы сводилась к тому, что ты гоняешься за Кузьмой и иногда встречаешься с заявителями. Так? — Иван грустно кивнул. — И ты это ценил? Ты ценил, что тебя не трогает начальство? Для выполнения своих обязанностей от тебя требовалось приложить минимум усилий, но и этого ты не делал, жители города крутили тобой, как куклой, обманывали Институт на миллионы, да что там обманывали Институт, они, пользуясь твоим безразличием привыкли обижать и унижать других Институтских, ты помнишь, того старика, которому местные шлиф машинкой пол лица сточили? Изувечили! Помнишь, где ты оставил то дело? — Иван смущенно опустил глаза. — Вань. Тебя уволили совершенно справедливо, потому что ты наплевал на свои обязанности, и не просто на обязанности, на жизнь свою, ты все свел к пьянству и каким-то бабам.
— Такова моя природа. — Попытался спорить со мной Царевич.
— Ага. Природа. — Усмехнулся я. — Я тут слышал про Бармалея, который вместо того, чтобы есть детей, работает сторожем в детском саду, у него тоже природа, но он же как-то сопротивляется. — Все это время ты жил в свое удовольствие, плевал на всех, заботился только о своих прихотях, ты хоть раз задумывался, как себя Васька чувствует, когда ты уезжаешь по бабам?
— Да она сама. — Не выдержал Царевич и зарычал. — Весь этот бизнес ее, кредит ей Кощей дал, ага, знаю как он кредиты дает, он то свою природу сдерживать не собирается. — Иван ударил кулаком в стену, так что штукатурка облетела. — Через постель он их дает! — Зачем-то пояснил мне то, что и так было очевидно. — Я теперь не знаю, как с ней жить…
— Ну. — Усмехнулся я. — То есть тебе можно было все эти годы ей изменять, а если она, — Я поднял палец вверх. — Причем это не доказано. Так вот, если вдруг она тебе изменит, то это трагедия? Вань! Не строй из себя жертву! Возьми себя в руки. Постарайся быть ей хорошим супругом, устройся на новую работу и завязывай бухать!
Царевич пристально посмотрел на меня и внезапно из его глаз потекли слезы. Он разрыдался, словно девчонка, отвратительное зрелище, и будто бы этого было мало он принялся мне обещать, и что бросит пить и что устроится на работу, начнет новую жизнь, а Ваське и вовсе, каждый день будет носить цветы.
Я слушал это и делал вид, что верю, даже если бы на меня сейчас не действовало зелье Златы, нивелирующее мои эмоции, я бы ему не поверил. Такие вот истерики со слезами и обещаниями я видел, наверное, раз сто, мой родно папочка, чуть не каждый вечер, устраивал такие же душевные излияния, обещая, что вернется к нормальной жизни, что теперь то мы заживем, обещал, что мы чуть ли не раз в полгода будем ездить на курорт, а он наконец то пойдет работать. Мы с мамой точно так же, как и я сейчас делали вид, что верим, а на следующий вечер, он снова приходил домой пьяным.
— Ну вот, Вань. — Я дружелюбно улыбнулся ему. — Видишь, следуй этому плану и все в твоей жизни наладится. — Я похлопал его по плечу. — Тем более, что ты сейчас едешь в новый город. Новое место, новая жизнь, шанс изменить все кардинально. Мне же вот помогло.
Парень вытер слезы и даже попытался было полезть ко мне обниматься, но я отстранился, сейчас он не вызывал во мне ничего кроме отвращения, и я в очередной раз мысленно выматерился на Ваську, за то, что связала свою жизнь с этим ничтожеством, хотя это ее выбор, ее жизнь, если я буду давить на нее, объяснять что и как, это только навредит.
Я попрощался с Иваном и направился к себе, хватит с меня этого дня, вроде и прошел не плохо, но вот окончание, воспоминания из детства, растревоженные пьяным Царевичем, испортили все.
— Дима! — Встречали меня птицы и увидев их я улыбнулся. — Дима. Дима. Дима! Мы кружку разбили. — Я с нежностью погладил их миниатюрные головки, от чего они начали курлыкать, после чего пошел на кухню, поковырялся в настенных шкафах и наконец то нашел простую полулитровую стеклянную банку, в таких раньше варенье консервировали на зиму, сполоснув ее в раковине, я налил чаю, и отхлебнув крепкий ароматный напиток уселся лицом к окну. Солнце только-только закатилось за горизонт, оставив после себя кроваво красное марево, завтра будет жаркий день.
Глава 14
Проснулся я от того, что меня кто-то тряс за плечо, открыв глаза я вздрогнул, надо мной склонилась Злата.
— Только кровь у меня сосать не надо. — Дрогнувшим голосом взмолился я.
— Да ничего я у тебя сосать не собираюсь. — Зло сообщила мне ведьма, а потом, видимо поняв, что именно она сказала, покраснела. — Дим! У тебя кружки где?
— Нету! — Пожал я плечами. — Вчера девчонки последнюю разбили, зато у меня есть отличная стеклянная банка. Тюремное ретро, так сказать.
— Ты издеваешься? — Возмутилась ведьма. — А почему тюремное. — Тут же в ее голосе прорезалось любопытство.
— Так в тюрьме в таких вот банках чифир варят. — Пояснил я, вставая и прикрываясь одеялом, не хотелось мне трясти комиссарским телом перед этой женщиной.
— Ты сидел? — Еще с большим интересом спросила она, я отрицательно помотал головой. — Ну, какие твои годы. — Подмигнула она мне.
— Типун тебе на язык. — Буркнул я. — Ты чего тут забыла? Опять Василиса послала обо мне заботиться?
— Нет. — Вздохнула ведьма так глубоко, что у нее даже пуговка на груди расстегнулась. — Я это… — Она уселась на мою кровать и сложила ладошки на коленях, словно послушная школьница. — Я извиниться хотела. В общем, я не хотела.
— Ты не ожидала. — Поправил я ее. — Не ожидала, что так огребешь от Василисы за свои шалости, но в целом то ты всего этого хотела. — Она кинула на меня злой взгляд. — Потому что тебе это казалось забавным, так ведь?
— Ну Дим, — Очаровательно улыбнулась она мне, вот чего у нее не отнять, так это того, что несмотря на всю жуткость, она была красивой. — Такова моя природа.
— Природа. — Я сел рядышком с ней и положил руку ей на колено не потому, что пытался проявить к ей знаки внимания, а просто потому, что это показалось уместным. Девушка вздрогнула. — Злат! Я вчера общался с Царевичем. — Она снова вздрогнула. — Ну так вот, он говорил, что вся та фигня, что он творил, он делал потому, что такова его природа. Ты же знаешь Ивана? — Она кивнула. — Так вот, всякий раз, когда ты творишь гадости, думай о том, что ты поступаешь, как он, и, возможно, закончишь как он.
— Ты мне мораль читать вздумал? — Усмехнулась мне ведьма. — Сидит, весь такой честный благородный, за коленку меня щупает, и вещает о том, что надо быть хорошим.
— Ай. — Я встал и сбросив одеяло принялся натягивать штаны. — Ты сама прекрасно знаешь, что мне сейчас до твоих коленок дела нет. А над словами моими задумайся, я не призываю делать добро направо и налево, я прошу думать, не больше. — Я открыл шкаф и принялся перебирать футболки, остановился на той, на которой было написано «Пилоты каменного храма», натянул ее и повернулся к Злате.
— Чего расселась, иди завтрак готовь. — Ведьма вальяжно встала и виляя бедрами направилась на кухню, нет ну дура нет? Знает же, что мне до этих ее покачиваний дела нет, хотя, надо сказать, что-то в душе шевельнулось, видимо заканчивается действие элексира.
Нужно купить кружек, в очередной раз подумал я, беря в руку обжигающую банку, наполненную крепчайшим чаем, видимо Злата решила, что я и вправду хочу чифира.