— Не открывай! — Перехватили меня птицы. — Там Кощей, злющий, страшный, глазами сверкает, в руке сабля.
— Ну да. — Согласно кивнул я. — Судя по описанию типичный Кощей, только вот чего он в дверь ко мне с утра пораньше долбится, соседей же перебудит, а они у меня и так бедолаги, то взрывы, то поножовщина, то алкаши меня под дверьми караулят.
— Да-да! — Продолжила Гамаюн. — А еще вы сексом громко занимаетесь, а у бабки на четвертом этаже в слуховом аппарате батарейки сели, теперь она в полной мере не может злиться и завидовать. — Я отметил для себя, что бабке соседке, надо батареек купить, сразу же после того, как себе кружки приобрету, и открыл дверь. На пороге и вправду стоял Кощей, с настоящей саблей и почему-то смущенный.
— Что случилось Константин Андреевич. — Он уставился на меня ошалелым взглядом.
— Меня только что обматерили. — Тихо признался он. — Тетка вон из той квартиры, вышла и спрашивает, «Мужик, ты что бессмертный?», ну я и говорю, «да мол. Бессмертный», а она как давай на меня орать, про взрывы какие то, про кровищу на лестнице, про алкашей, что постоянно под дверьми ошиваются, про то, что трахаемся по ночам так громко, что спать никому не даем, а я-то тут не при делах. Потом она меня послала матерно и дверь закрыла.
— А Вы значит не пошли. — Заключил я.
— А я не пошел. — Вздохнул Кощей и как-то растерянно помахал саблей. — Я вообще растерялся, даже забыл зачем приехал.
— О! — Усмехнулся я. — С этим то как раз все проще простого. Вы приехали мне сцену ревности закатывать и скорее всего рубить в мелкие кусочки.
— Ну да. — Казалось директор института смутился еще сильнее. — Так ты уже в курсе?
— Догадывался. — Я посторонился, давая ему пройти. — Вы проходите, не стойте на пороге, а то снова та тетка злая выйдет и все, обоим нам хана, я с соседями как-то не удосужился еще познакомиться, но судя по тому, что Вы рассказали, женщина там суровая. Чай из банки будете?
— Какой еще банки. — Не понял Кощей, но в квартиру вошел и даже разулся, прежде чем пройти на кухню.
— Из стеклянной, поллитровой, скорее всего из-под майонеза, но может быть и варенье в ней когда-то хранили. — Встреча с моей соседкой, по всей видимости, произвела на директора Института неизгладимое впечатление, для него в новинку было, чтобы на него орали и ругались матом, при этом совершенно не испытывая священного ужаса, эх надо будет познакомиться с той страшной теткой, подарок ей что ли какой-то сделать за беспокойство.
— Я на самом деле приехал, чтобы Вас… Кхм… — Он взял в руку поллитровую банку с чаем и с подозрением изучил ее. — А почему банка? — Не стал он заканчивать свою фразу.
— Так экзотичнее. — Соврал я. — Итак Вы приехали ко мне с утра, чтобы вот этой саблей, отчекрыжить мне пару лишних, на Ваш взгляд, конечностей?
— Это шашка. — Поправил он меня. — Но в целом все верно.
— И приехали Вы потому, что Ваша супруга, вчера провела у меня целый день? — Я отпил чай из своей банки, и Кощей, глядя на меня тоже сделал глоток.
— И правда, так вкуснее. — Он сделал еще один глоток, а я не стал его переубеждать и объяснять, что это только заслуга хорошего чая, который мне кстати привезла его жена. — Не только день, она же и по утрам у тебя, почти каждое утро. Что она тут делает?
— По утрам кофе пьет и со мной общается. — Честно признался я, ну это же правда-так и есть, пьем кофе, общаемся, а про то, что она мне свой язык в рот по самые гланды засовывает, ему знать совершенно не обязательно. — Ну а вчера… Я могу продемонстрировать. — Он вопросительно поднял на меня свой пронзительно синий взгляд. — У Вас телефон с собой?
— Всегда. — Он выложил на стол дорогой смартфон, инкрустированный золотом, я взял его и покрутил в руках, штука крайне неудобная и тяжеленая, капец.
— Пошли! — Не отдавая телефона, я отвел его в спальню, где теперь на стене висел здоровенный телевизор. — Вот! — Я указал на кровать и с удивлением увидел, как лицо директора Института начало приобретать багровый оттенок, я мгновенно понял, что ляпнул что-то не так и спрятался за дверью. — Эй Вы неправильно поняли! Это просто комната с кроватью и телевизором, сейчас я заберу у Вас телефон и выключу его, а Вы останетесь тут, до самого вечера, и Вас никто не будет тревожить, вообще никто. Хотите спите, хотите телевизор смотрите, главное о работе не думайте, отвлекитесь.
— Не думать о работе? — Его лицо стало приобретать нормальный оттенок. — А это как?
— Да вот так. — Я выключил телефон и засунул его в карман. — Вечером вернусь и выпущу Вас, а пока, хорошего отдыха.
Я закрыл дверь, оставляя Кощея в одиночестве в пустой комнате с телевизором наедине, а сам чертыхаясь и поминая не добрым словом Василису, сходил в душ, оделся и направился на работу.
Как ни странно, несмотря на то, что я приехал раньше времени, коллектив уже был в сборе, причем в полном составе, правда вот они даже и не думали работать, они собрались в комнате с тарелочками, которыми тут уже были увешаны все стены, уютно расположились на полу, ели пирожки и смотрели на котиков, сотни и сотни котят на тарелках играли, как по одиночке так и друг с другом, они мило зевали, нелепо прыгали, смешно и жадно ели, пугались продолговатых предметов, и если честно видео то все были однообразными, но очень залипательными, я присел рядом с коллегами на пол и достал из пакета первый попавшийся пирожок, он правда оказался с лапшой, опять волк у бабки Ирины затаривался, но уже через секунду я забыл, о том, что начинка то так себе, потому что очередной котенок на очередной тарелочке попытался перепрыгнуть со спинки одного дивана на другой и забавно упал не рассчитав расстояние.
Опомнился я только через пол часа, когда у меня на телефоне зазвенел будильник, обозначающий начало рабочего дня, после чего выгнал всех прочь из тарелочной комнаты, хватит уже тупить в смешные видосики, мы тут все же важным делом заняты.
Мои коллеги, включая волка бурчали, что все равно никто в такую рань не приходит, но все же последовали на свои рабочие места, я же занял кресло Царевича и довольно смотрел на их недовольство.
И ведь они оказались совершенно не правы, посетитель у нас был, как только стукнуло девять часов утра, а значит у нас начался официальный рабочий день, как на пороге кабинета возникла пышущая злобой и справедливым негодованием фигура Сан Саныча.
— Ага! Соизволил все же на работу прийти. Коллега мать твою! А ну ка, пошли со мной. Поговорим без лишних глаз. — Он схватил меня за руку и чуть не силком вытащил за дверь. — Дима. Ты охренел? — Он подпер меня к стенке и взял за грудки, за что тут же получил коленом в бедро, не по яйцам, нет, это бесчестно, а вот в середину бедра с внешней стороны, это довольно болезненно, но терпимо. Капитан выпустил меня и недовольно засопел.
— Сан Саныч, в чем собственно суть претензий? Мы с ребятами, поехали в лес, нашли ребятишек, сдали их на руки Вам и социальным службам. Всё! Наша служба была опасна и трудна, но мы с ней справились, мы молодцы, а Вы меня за грудки.
— А твои ребята не рассказали, что их там местные чуть не порвали, потому что они им детей не хотели отдавать. — Прошипел сквозь зубы полицейский.
— И правильно не хотели. — Пожал я плечами. — Народишко в той деревеньке, надо сказать отвратительный, а уж эти родители, совсем мрак.
— Это не вам решать! — Он снова начал звереть. — Это наши дела!
— Сан Саныч. — Я вздохнул и отошел от него на пару шагов. — Вы похоже забыли, я не Институтский, я обычный человек. И как обычный человек я тоже считаю, что отдать детей было бы скотством. Вы понимаете, что если бы не сердобольный сосед, то этим ребятишкам бы конец настал, а «Ваши», как Вы сами выразились, ни участковый, ни социальная служба, все эти годы не делали ничего, и появились бы только в тот момент, когда случилась трагедия. Мы нашли ребятишек? Нашли! И какая разница, наши это сделали или ваши. А что, мои ребята их деревенским не отдали и вас дождались, так это их долг был. Знаете, с тех пор, как я приехал в этот город я все пытаюсь понять, какая разница между Институтскими и обычными жителями, и знаете, я ее не нахожу, разве что, Институтские пакостят меньше, не мошенничают, не крадут золотых цепей у котиков, не уродуют людей, не травят беззащитных русалок. А еще, они не обижают детей, более того, носятся с ними как с писанной торбой, сами вспомните, как на их поиски приехали все во главе с директором, этого самого Института.
— Это наши дела. — Упорно повторил капитан.
— Да ради бога! — Я рискнул и похлопал его по плечу, готовый в любой момент отпрыгнуть назад, если он вспылит и кинется на меня. — Детей же вам и отдали.
— А похитителя? — Орлов буравил меня взглядом.
— Какого еще похитителя? — Я сделал невинные глаза.
— Дети рассказывали, что о них заботилась женщина, — Пояснил наконец капитан. — Правда они путаются в подробностях, она у них то тетенька, то кошечка, и жили они в какой-то избушке, а в тех краях сроду жилья нет, даже охотничьих домиков
— Дети такие выдумщики бывают. — Улыбнулся я. — Вот у меня был случай, когда я был маленький, то жил рядом с озером и представляешь, однажды на озеро приплыли пираты, настоящие, на бригантине с повязками на глазу и попугаями, ну так вот, если бы не я, то они бы город захватили, вот вроде бы я герой, я мне никто не поверил, еще и батя ремня дал, потому что я своими россказнями ему похмеляться помешал.
— Дима! — Тяжело вздохнул Орлов. — Что ты несешь, какие пираты.
— Одноногие. — Я округлил глаза для пущей убедительности. — Ну то есть они не все были одноногие, у них было семнадцать ног на двадцать человек, остальное протезы.
— Так! Все! Хватит! — Он обхватил голову руками. — Расскажи в кого ты стрелял.
— Я стрелял? Да у меня даже пистолета нет! — Впрочем на этот раз мне не поверили.
— Дима! Я своими глазами видел у тебя пистолет. — Холодно сообщил мне Орлов. — А деревенские слышали выстрел, собственно, на него они и сбежались. Так в кого ты стрелял?