Необычный пассажир
Самым нелепым в сложившейся ситуации было вырезать в памперсе дырку для хвоста. А самым трудным – нацепить получившийся аксессуар на Трезора. Полугодовалый щенок, как мог, сопротивлялся экзекуции, но в конце концов смирился с неизбежным. Везти собаку через весь город без подстраховки Федор не собирался.
Тем более что выходного никто не дал, и поездку к ветеринару придется совместить с работой в такси. Федор надеялся на спокойный характер пса и решил рискнуть, не отрываясь от производства.
Трезор надежды пока оправдывал и спокойно сидел сзади, поглядывая в окно. Несколько первых клиентов отнеслись к необычному пассажиру с юмором. А узнав о ситуации в целом, и вовсе похвалили хозяина.
Проблема могла появиться с очередной клиенткой ближе к обеду, но пес предусмотрительно ретировался в промежуток между водительским и задним сиденьями. Увешанная сумками и пакетами мамашка с двумя детьми ворвалась в салон, словно ураган.
Старший. На вид мальчишка лет десяти поставил рядом с собой на сиденье корзину и тут же уставился в экран смартфона. Рядом уселась и женщина с девочкой лет трех.
Набрав в навигаторе адрес, Федор поехал, про себя надеясь, что Трезор никак себя не проявит. Ехать было недалеко, и вскоре клиентка засобиралась на выход.
– Андрюша! Ну отвлекись ты от телефона! – увещевала она старшего. – Мы уже на вокзал приехали!
Услышав высокие нотки, недовольно заворчал Трезор, заставив мальчишку покинуть салон быстрее.
– Ой, собака! – Но его мать уже шагала, развернувшись к такси спиной. Мальчишка бросился догонять.
Федор с облегчением выдохнул.
– Чуть не попались, – сказал он питомцу.
В ответ пес что-то недовольно проскулил.
– Потерпи, друг, немного! – поддержал хозяин питомца ласковым голосом. – Скоро доберемся, а там и смена закончится.
Пес сунул голову между передних сидений. Выпросил порцию хозяйской ласки и вновь скрылся за спинкой водительского кресла.
Очередным клиентом стал хмурый дядька средних лет. Назвав адрес, он продолжил общаться сразу по трем телефонам, тасуя их в руке, словно карточную колоду.
«Наверное, бизнесмен», – мелькнуло в голове Федора. Все бы ничего, но «бизнесмен» время от времени недоуменно поглядывал на сиденье рядом.
«Неужели Трезор вылез?»
«Бизнесмен» ничего не сказал, но, выходя, пробормотал что-то вроде «надо больше о семье думать».
– Вот и думал бы! Правда, Трезор? – пес тут же высунулся между кресел.
Впрочем, настроение хмурый тип немного подпортил. Правда, ненадолго. Две веселых девушки-студентки восторженно заахали, едва сев в машину. Их «усюсюканье» и «боземой» любящему хозяину стали словно бальзам на душу. Эмоции девушки выражали хоть и бурно, но достаточно тихо, что немного смутило Федора.
– Да вы не бойтесь! Не укусит! – приободрил девушек водитель.
Те мило рассмеялись. Жаль, ехать было недалеко, и вскоре они вышли. Пес вновь высунулся в проем, ткнув мордой под локоть.
– Спокойнее, Трезорушка! – хозяин потрепал питомца между ушами. – Совсем чуть-чуть осталось.
К огромной радости Федора точка прибытия следующей клиентки почти совпадала с адресом ветеринарной клиники.
Женщина, севшая в машину, удивленно поправила очки и улыбнулась.
«Везет сегодня Трезору на женскую ласку! Мне бы так!» – Федор мечтательно вздохнул.
– Тяжелый денек? – пассажирка по-своему интерпретировала вырвавшийся у водителя звук.
– И не говорите! – согласился Федор. – Буквально минуты считаю.
– С таким-то пассажиром немудрено устать, – усмехнулась клиентка. – И как вы справляетесь?
Федор неопределенно пожал плечами:
– Да он спокойный у меня.
– И симпатичный, кстати, – улыбнулась пассажирка. – А сколько ему?
– Полгода, – с гордостью за дисциплинированность щенка ответил таксист.
– Хм, – женщина с интересом посмотрела на сиденье рядом. – Какой большой для полугода.
– Не, – протянул Федор, – нормальный!
– А куда везете его? – продолжала интересоваться женщина, несказанно радуя хозяина.
– Прививки делать. По возрасту уже положено, – Федор затормозил на светофоре. – Да и чипировать тоже надо.
– Чипировать? – брови пассажирки поползли на лоб. – Зачем?
– А вдруг потеряется? – не понял удивления Федор.
Женщина пожала плечами и продолжила задавать вопросы:
– А как зовут? Если не секрет?
– А чего же тут секретного? – удивился хозяин пса. – Трезором зовут.
– Оригинально! – в голосе женщины теперь точно слышалось изумление.
– А чего оригинального-то? – не понял таксист и хотел добавить «нормальное имя для собаки», но затрещала рация.
– 107-й, ответьте диспетчеру…
– 107-й на связи, – Федор как раз остановил машину.
Клиентка ждала окончания разговора.
– Федь! – диспетчер перешла на неофициальный тон. – У тебя сегодня была клиентка с тремя детьми?
– Нет, – уверенно ответил Федор. – С двумя была.
– Точно? – настороженно спросила диспетчер. – У нас тут запрос пришел из полиции. По приметам ты. Даже номер машины указан.
– А в чем, собственно, дело? – таксист начал раздражаться: «Что этой дуре могло не понравиться?»
– Она говорит, что ты ребенка похитил…
– Что?!
С заднего сиденья донесся приглушенный смех. Таксист недовольно развернулся. Рядом с женщиной стояла корзинка-переноска с безмятежно спящим младенцем. Почуяв хозяина, из-под сиденья выбрался и Трезор, весело размахивая хвостом, торчащим из дырки подгузника.
Мешок с котятами
– Вы хоть сами понимаете, насколько это нелепо? – Ира сначала решила, что стала жертвой розыгрыша.
– А чего такого-то? – недоумевал клиент. – Вы каждый день что-то перевозите из пункта «А» в пункт «Б». Получаете за это деньги и не жалуетесь! А тут вам предлагают больше, чем обычно, и сразу!
– А нас точно из кустов не снимают?
Таксистка с сомнением посмотрела на висящий за спиной мужчины белый мешок. Пусть работала она и не очень долго, но о подобных предложениях ей слышать не приходилось.
– Там вас встретят и без вопросов заберут передачу! – продолжал увещевать клиент.
– Ладно! – сдалась наконец Ира и тут же получила деньги. – Мешок с котятами, так мешок с котятами!
– Надеюсь, вы их на деревню к дедушке отправляете! – крикнула она клиенту, отъезжая. Тот уже с головой скрылся под капотом фургончика.
– Ага! – крикнул он. – В деревню!
Таксистка покачала головой и взглянула на пристроенный на заднем сиденье мешок.
– Могли бы для животных и переноску купить, – пробормотала она, набирая в навигаторе адрес. Но тут же решила, что переносок понадобилось бы слишком много. Мешок был набит, что называется, под завязку.
Размяукавшийся было на разные голоса мешок вскоре поутих, лишь на светофорах и поворотах напоминая о себе. Ира прибавила звук радио.
– Не, ну что за садисты! – бормотала она под нос. – Хоть бы на два мешка разделили!
По мере приближения к точке назначения мешок вновь затрепыхался сильней. Девушка нахмурилась и вцепилась в руль, начиная жалеть о согласии на перевозку.
Последние десять минут таксистка слушала музыку едва ли не на всю громкость, пытаясь заглушить мяуканье. Но как только машина остановилась, в мешке затаились тоже. Ира удивленно обернулась и выключила радио.
Мешок действительно не шевелился.
– Ну не показалось же мне? – спросила у себя таксистка.
Из мешка донеслось тихое «Мяу».
Ира опустила окно. Машина стояла перед фабрикой.
«Шапки из натурального меха от производителя».
Надпись на проходной заставила Иру раскрыть в изумлении рот. Девушка посмотрела через дорогу.
«Пироги с крольчатиной. Высшее качество. Собственная ферма».
– Девушка! Вы мешок привезли? – от проходной, широко улыбаясь, шагал мужчина в кожаном фартуке.
– Ну уж нет! – Ира спешно закрыла окно. – Я адресом ошиблась!
Лихо развернув машину, таксистка умчалась по адресу ближайшего приюта.
Александр Коротков
Эх, Пашка, Пашка…
Эх, Пашка, Пашка… Хороший парень, таксист лет тридцати пяти. Вижу его, как сейчас. Стоит по адресу заказчика, около дома 40 на улице Хрустальной, в Твери, спокойно покуривает на морозе, наблюдает, как вытаскивают из подъезда вещи. Еще не седой. Пока. Заказ ему в тот день обломился аппетитный, даже нажористый – из Твери надо было ехать в Питер, а потом обратно. Управиться можно за один день, а денег заработать – как за полмесяца. Кайф. Да только, говорят, легких денег не бывает…
Есть у меня знакомый, Сава, детьми вместе играли, потом разбежались, а мамы наши общаются до сих пор. Так вот, у Савы была тетка в Твери. Ну, не его тетка, а отцовская, называли ее просто так. Бабкина двоюродная сестра была глубокого пенсионного возраста, немощная, последние три месяца сильно болела, а ухаживать за ней было некому: родни в городе не осталось, сиделку нанимать – никаких денег не хватит. Вроде и седьмая вода на киселе, а вроде и родственница, бросать нельзя. Надо перевозить. Так Савин отец решил.
А как перевозить?! Вариантов два: машина да поезд. Решили, естественно, поездом. Приехали к тетке втроем: Савик и родители. А паспорта ее не найти. Сама она, естественно, не помнила, куда его дела. Возились, копошились полдня: все документы перерыли, ящики перевернули – нет его. На поезд без паспорта билет не купить. Выходит, только машина остается. А она в Питере стоит – приехали-то на поезде. Не ехать же за ней обратно, чтобы туда-сюда гонять – так целый день потерять можно, а то и два. Да и машина нужна побольше, попросторнее, а у них – «опель», купе. Черт возьми, надо такси заказывать, микроавтобус, сколько бы по деньгам ни вышло. Да еще доктора нанимать, чтобы тетку сопровождал со всеми необходимыми лекарствами – это обязательно. Специалист как-никак первую помощь окажет, если что. А что: если что? Тут возраст. Старость – болезнь страшная, 100 % смертельных случаев. Не всякий врач согласится ответственность такую брать. Не всякий, а все же один нашелся, мединститут в Твери лет тридцать назад окончил, хоть и кафедру патологической анатомии. Соседи его номер подсказали. Рекомендовали его так: специалист знающий, опытный и надежный. Когда не зашибает. Вызвали, приехал. Оказалось, сейчас зашибает. А времени в обрез, других контактов в тверской медицинской среде нет. И Соломон Василич дал честное медицинское, что завтра с утра будет как штык, как стеклышко, как ландыш душистый. Пришлось поверить.
Ночь прошла в суете сборов и приготовлений. В шесть рук складывали вещи по чемоданам. Первым делом – то, что остро необходимо: все лекарства, которые удалось найти, документы, одежда, обувь. Потом – все, что теоретически может пригодиться. Другими словами – все остальное. Разве что обои со стен не содрали. К шести утра сидели на плотно связанных коробках и распираемых изнутри вещами сумках. Спать не было сил и смысла – на восемь утра заказана машина.
Пашка, таксист, наблюдал, как туда-сюда таскали коробки, и курил с задумчивым видом. Настроение – не очень. Таскать вещи не хотел, ведь ему за это не платят – он не грузчик, а водитель. Постучал по колесам ногой, проверил, не отвалятся ли – путь-то неблизкий. Выдержали, слава богу. Тут как раз и коробку последнюю в салон погрузили. А где врач, Соломон Василич? Звонят на трубку – гудки идут, а никто не отвечает. Тут видят, из-за угла дома неуверенной походкой выступает врач. Понять, что это врач, не составило труда, потому что белый халат был натянут поверх пуховика, а медицинская шапочка – поверх вязаной зимней шапки. Февраль все-таки.
– Соломон Василич, дорогой, куда пропали? – издалека прокричал Савин отец, расставляя руки, как для объятий.
– Сказано – в восемь, я и иду к восьми, – буркнул смурной врач.
– Вы в порядке? Ехать сможете?
– Ехать – не бежать, каждый сможет…
– От вас алкоголем пахнет!
– Кагорчик с утра – дело святое, если не в пост. Я свою работу знаю, меня учить не нужно. Где покойник… тьфу, бляха… пациент? – вырвалось у патологоанатома.
Из подъезда Сава с матерью вывели под руки тетку и медленно, маленькими шажочками, подвели ее к авто. Отец Савы открыл дверь, а таксист, увидев пассажирку, подошел к нему со спины, потрогал за локоть и сказал:
– А бабуля-то доедет? Может, не надо?
– Надо! – отрезал глава семейства.
Тетку наконец посадили, и тут выяснилось, что места в салоне микроавтобуса, с учетом всех засунутых туда коробок и сумок, осталось только на двоих некрупных пассажиров. Одно – на втором ряду сидений и одно – на третьем, в углу, рядом с теткой. Врач был как раз сухоньким мужичком, чего нельзя было сказать о Савином отце. Честно признаться, Сава не пошел ни в одного из своих, довольно плотно сбитых, родителей: и папа, и мама у него были крупными, а сам он всегда считался доходягой – кушал плохо.
– Сынок, едешь ты, – бескомпромиссно заявил отец, – мы с мамой на поезде вас догоним. Ты, пожалуйста, за тетушкой следи внимательно… – помедлил немного и добавил шепотом: – И за врачом.
Расселись наконец, двери захлопнули, помахали друг другу на прощание, до скорой встречи, и Пашка выехал со двора на Хрустальную, потом до перекрестка, направо на Дачную и в сторону Петербургского шоссе.
Сава сел в центре салона, а врач – сзади, рядом с пациенткой. Тетка захрапела почти сразу, как только отъехали, а Сава еще немного боролся с наваливающимся на него сном, бдел, как отец наказал. Но глаза слипались. Последнее, что видел, когда обернулся, – как врач достает из внутреннего кармана малек и отхлебывает немножко. Хотел было что-то сказать и не успел – уснул.
Сквозь сон Савик почувствовал, как его дергают за плечо, и услышал шепот:
– Эй, парень, парень!
Мгновенно очнулся и обернулся, еще не отойдя ото сна:
– Что?
– Тетка твоя… того!
– Чего того? – не врубился Сава спросонья.
– Богу душу отдала.
– Чего? – Сава вскочил на кресло коленями. – Как? Может, спит?
– Я-то уж мертвого от живого отличу. Не дышит, пульса нет. Отмучилась, во сне ушла.
– Ужас! Что делать?
– Что там такое стряслось? – подал голос Пашка, водитель, не отрывая взгляд от дороги.
– Да у нас тут… это… – замялся Сава.
– Труп, – бесцеремонно вмешался Соломон Василич. После чего Пашка принял правее на обочину и резко затормозил.
– Вы че, мужики, прикалываетесь? – заорал он, повернувшись к пассажирам, – Ты, врач, ты куда смотрел? Как – труп?
– Не пыли, что, трупа не видел ни разу? – спокойно ответил патологоанатом. – Нечем помочь, когда время пришло, – и отхлебнул из малька.
Через пять минут втроем стояли у машины, курили.
– Надо скорую вызывать, – начал Пашка.
– Скорую нельзя, затаскают по экспертизам и судам, замучаешься объяснять: куда вез, зачем, как скончалась, – резонно отвечал врач, – тебе оно надо?
– Не надо. А что делать? Труп везти? Нам еще полпути ехать, – ответил Пашка.
– По-другому никак. Нужно привезти, в квартире на кровать положить и тогда вызывать, мол, ночь спала, только что нашли.
– В три часа дня? – вставил свои пять копеек Сава. – Поздно спохватились.
– Ну, поздно уснула, мало ли, всякое бывает, – парировал врач.
– Значит, надо везти.
Сава позвонил отцу, сообщил скорбную новость. Тот решение довезти до квартиры поддержал:
– Так как-то по-человечески, что ли… – сказал.
На том и порешили. Оставшийся путь ехали молча, музыку тоже не включали. Врач на холодном плече тетки уснул.
Доехали до дома, 600-я серия, корабль. Квартира на седьмом этаже, есть лифт, но очень маленький.
Как нести? Носилок нет, одному не справиться – женщина крупная. За руки-ноги – нехорошо. Сава – доходяга, поэтому Пашка с Соломоном тетку с двух сторон взяли под руки, приподняли и понесли. Врач слегка приобнял, чтобы не уронить. Главное – чтобы соседи не увидели да потом языками не мололи. Кое-как дотащили до лифта. Вызвали. Дверки со скрипом открылись. Кряхтя, еле-еле, все втиснулись, Сава нажал седьмую кнопку и стал доставать ключ. Лифт поехал, потом дернулся, скрипнул, застыл, и свет вырубился.
– Приехали, – прозвучал в темноте сиплый голос врача.
Через пару минут в кромешной тьме сломанного лифта был слышен только крик Савиного отца из телефонной трубки:
– Что значит застряли? Как застряли? С тетей? Господи боже… Сейчас, не паникуйте, я аварийку вызову.
Никто уже не паниковал. Тетку прислонили к дверце, слегка подперли спинами. Молча курили.
Стас, лифтер, шел грустный, уставший. Третьи сутки на работе – попросили подменить. Не выспался, с женой поссорился, ребенок заболел, кошка на ковер наблевала. Апатия. Еще вызов этот: срочно, срочно… Вошел в подъезд – крысы разбежались от двери. Определил, где лифт остановился – в районе второго этажа. Пошел разбираться к щитку, открыл: хрен его знает, что там. Закрыл. Машина старая – нужно двери разжать и выпустить заложников. Взял лом. Идет и думает: что ж все так навалилось. Вставляет лом в двери, небольшое усилие, и они сами легко расходятся в стороны. А из лифта: мраморно белая, с закрытыми глазами и открытым ртом, с торчащими в разные стороны из-под шапки седыми волосами, словно из фильма ужасов, на него падает покойница. Сшибает с ног и прижимает к полу, лицом к лицу.
Вот теперь, Стас, навалилось.
Из лифта выскакивает Пашка и начинает театрально орать:
– Ну что, говорили тебе – СРОЧНО! Опоздал!
Сидят втроем на лавочке у подъезда: Пашка, Соломон и Стас, смотрят стеклянными глазами в три разные точки. Врач изредка прикладывается к мальку. Мимо, как в немом кино, пробегают туда-сюда санитары из скорой, соседи, Сава с родителями.
– Пойду, наверное, – прервал молчание Стас и подумал, что надо бы жене цветов купить.
– Нам с Василичем тоже ехать пора, – ответил Пашка.
Пожали друг другу руки, разошлись. Паша с врачом сели в машину, прогревают. Мимо проходит бабуля, божий одуванчик, видит «шашечки», останавливается около водительской двери, заглядывает в окно, спрашивает:
– Мальчики, не выручите, до поликлиники не подвезете?
Сидящие в авто переглядываются, потом Пашка произносит:
– Бабуль, как бы вас случайно дальше не увезти…