Но из-за своей вездесущности старение неотвратимо. Неизбежность делает его невидимым. Мы обращаем внимание на личные трагедии, когда друзья и родственники стареют, и признаем ужас конкретных болезней, которые их поражают. Но общество коллективно относится к самому старению как к совершенно обычному явлению. Эта катящаяся по всему миру пандемия смерти и страданий остается незамеченной, слишком масштабной, чтобы ее охватить, затемненной собственной чудовищностью.
Мы, люди, окружены туманом когнитивных предубеждений, которые подчеркивают важность настоящего момента и преуменьшают важность отдаленного будущего. Большинство из нас не откладывают достаточно денег на пенсию, и нам трудно придерживаться диет или программы физических упражнений. Человеческие существа также настроены на оптимизм. Мы можем вообразить себя седовласыми, отошедшими от дел, занимающимися новыми увлечениями или играющими с внуками. Но не представляем себя в больнице с капельницей и мочеприемником. Исследования показывают, что мы не отрицаем существование рака или сердечных приступов – просто мало кто верит, что это произойдет именно с ними. Мы также склонны полагаться на предыдущий опыт. К счастью, до старости большинство из нас не страдает одновременно несколькими хроническими заболеваниями. Когда мы представляем себе выход на пенсию, то не думаем, что болеем просто потому, что нам нечем заняться.
Мы также изолированы от последствий старения, когда это происходит с другими людьми. Самые дряхлые и больные прячутся в больницах и домах престарелых, скрываясь от посторонних глаз. В детстве наши бабушки и дедушки часто бывают добрыми, морщинистыми старичками, чьих проблемы со здоровьем мы на самом деле не осознаем. Даже будучи взрослыми людьми с недавно начавшейся карьерой и молодой семьей, мы редко занимаемся уходом за старшими друзьями и родственниками. Эта ответственность обычно ложится либо на наших родителей, которые заботятся о своих маме и папе, либо на бабушек и дедушек, что сами приглядывают друг за другом. Все это означает, что мы обычно не видим полной картины, пока наши родители или даже партнеры не будут нуждаться в уходе – к этому времени мы и сами начинаем стареть. Хотя это грубые обобщения, и ситуация будет различаться от семьи к семье, они подтверждаются статистикой. Опрос в США показал, что те, кто ухаживает за кем-то старше 65 лет, сами в среднем уже достигли возраста 63 года. Мы можем легко пережить первые четыре, пять или даже шесть десятилетий жизни, не сталкиваясь с тем, что означает старение, так что его становится еще проще выбросить из головы.
Если мы действительно думаем о том, какой может быть жизнь через 10, 20, 50 лет, то можем успокоить свои тревоги, сказав себе, что все будет хорошо. Старение – это проклятие, поразившее развитый мир. Мы живем достаточно долго, чтобы это стало проблемой. Лучше прожить долгую жизнь и умереть от сердечного приступа, чем скончаться в детстве от малярии, верно? Это, конечно, так – и тот факт, что смертность от таких болезней, как малярия, в значительной степени можно предотвратить, делает морально неприемлемым то, что мы с ними до сих пор не справились окончательно. Но и хорошая, и плохая новости заключаются в том, что возрастные заболевания превосходят другие причины смерти более чем в трех четвертях стран по всему миру.
Ожидаемая продолжительность жизни в мире в 2019 году составила 72,6 года, и она растет. Если вы уже знали об этом, то вы в меньшинстве: несмотря на оптимизм относительно собственного будущего, опросы показывают, что большинство людей пессимистично относятся к состоянию мира и предполагают, что ожидаемая продолжительность жизни на 10 или даже 20 лет ниже. Большинство из нас представляет себе большой «развивающийся мир», где рождаемость и смертность высоки, – это, в конце концов, то, чему нас учили в школе. Реальность такова, что большинство стран приближаются к развитому миру по продолжительности жизни, если не по богатству. Это поразительный прогресс, и его стоит отметить – мы победили множество смертельных инфекционных заболеваний, улучшили качество и увеличили количество жизни во всем мире. Минус в том, что в 70 лет человек достаточно стар, чтобы почувствовать последствия старения. Это еще один способ понять, почему возрастные заболевания являются самой главной причиной смерти и страданий во всем мире.
Старение – это также кризис, который растет как снежный ком по мере того, как развитие продолжается, а мировое население стареет. Даже если оно каким-то образом не соответствует определению глобальной проблемы сейчас, то, несомненно, станет ей в ближайшие десятилетия. Вопрос в том, что мы можем сделать.
Ответ, к счастью, – это биология. Все началось в 1930-х годах с прорыва, изменившего историю науки. Возрос интерес к новой области питания, и исследователи начали задаваться вопросом о влиянии пищи на развитие и продолжительность жизни. Ученые взяли три группы крыс, одной из которых разрешили есть то, что им нравится, а двум другим определили значительно более жесткую диету, при этом тщательно следя за тем, чтобы они получали все необходимые питательные вещества. Крысы, которые ели меньше, достигали более скромных размеров, чем те, кто был в первой группе. Но по мере того как эксперимент продолжался, стало очевидно, что их размер был не единственным, на что повлияло сокращение калорийности рациона. Одна за другой крысы, питавшиеся тем, что им нравилось, старели и умирали, а грызуны, сидевшие на диете, продолжали жить. И эти голодные крысы не отличались плохим здоровьем и не ковыляли по клеткам, седые и больные раком, неспособные накопить энергию даже для того, чтобы умереть вслед за своими более сытыми собратьями. Животные на диете с ограниченным количеством калорий были более здоровыми и оставались более сильными намного дольше. Казалось, что употребление меньшего количества пищи замедляет сам процесс старения.
Экспериментыпоказывают, что с сокращением питания у всего живого увеличивается продолжительность жизни.
Оказывается, это не было случайностью или экспериментальной ошибкой. С тех пор мы испробовали диетическое ограничение на существах со всего древа жизни с удивительно похожими результатами: одноклеточные дрожжи (гриб, используемый в выпечке и варке пива), черви, мухи, рыбы, мыши, собаки и многие другие живут дольше и лучше, если их кормить значительно меньше, чем обычно. Они более активны и меньше страдают от болезней старения, от рака до сердечно-сосудистых заболеваний, по крайней мере, те существа, у которых есть сердце. У крыс на жесткой диете шерсть даже лучше, чем у животных с обычным питанием. Можно слишком сильно урезать калорийность рациона, что, очевидно, приведет к голоду. Но если все сделать правильно, более голодные крысы намного переживут представителей своего вида, которые едят то, что им нравится, причем в значительно лучшем состоянии здоровья. Эти открытия показывают нам нечто удивительное: старение – это не какая-то жесткая, неизменная биологическая неизбежность. Обманчиво простое лечение может замедлить почти все его процессы, все сразу, по всему животному царству.
То, что на протяжении большей части человеческой истории казалось неизменным фактом природы, на самом деле можно изменить, просто потребляя меньше пищи. Более того, старение, похоже, на каком-то уровне становится последовательным процессом: эти экстремальные диеты предотвращают не одну возрастную болезнь, а все сразу, одновременно откладывая дряхлость и смерть. Это означает, что вполне возможно представить, что можно было бы придумать лекарства, которые могли бы замедлить или даже обратить вспять старение в целом, а не только его отдельные компоненты. Хотя еще несколько десятилетий эту науку не будут так называть, в тот момент родилась биогеронтология – изучение биологии старения.
Оглядываясь назад, можно сказать, что тот факт, что старение является, по крайней мере в какой-то степени, последовательным, должен быть очевиден. То, что мы начинаем страдать одновременно от различных заболеваний, каждое из которых имеет свои собственные сложные первопричины, должно вызвать тревогу ученых. У закупорки артерий при сердечно-сосудистых заболеваниях, отмирания клеток мозга при деменции и вышедших из-под контроля раковых клеток, похоже, не очень много общего – так почему же все это происходит одновременно? Это могло бы показаться просто жестоким совпадением, если бы не долгоживущие голодные крысы, у которых все эти состояния отсрочиваются. Это наводит на мысль, что в основе всего этого есть тикающие часы, что с удивительной синхронностью выпускают фалангу ужасных болезней на наши тела.
Тот факт, что старение податливо, может спасти и улучшить миллиарды жизней. Цель антивозрастной медицины состоит в том, чтобы воспроизвести на людях то, что мы видели в работе у многих видов, ограничив калорийность питания: сохранить здоровье и дольше защищать от болезней. Это иногда называют увеличением «здорового периода жизни» – продлением времени жизни без болезней или инвалидности.
Пищевое ограничение – это только начало. В конце концов, когда в 1935 году были опубликованы первые результаты, мы не знали структуры ДНК. Фактически тогда мы даже не были полностью уверены, что ДНК служит носителем наследственной информации. В наши дни мы можем прочитать всю последовательность ДНК организма за несколько часов. Понимание того, как устроена жизнь, расширилось в геометрической прогрессии благодаря множеству биологических инструментов и методов, которые еще столетие назад казались бы фантастическими. Современное понимание биологии старения, как и любой науки, исходит от исследователей, стоящих на плечах своих предшественников, а исследования старения охватывают весь спектр наук: от экологии до лабораторной биологии. Вдохновение можно черпать из разнообразия жизни на Земле, включая множество невероятных животных, которые, как оказалось, стареют с поразительно разной скоростью. Мы уже встречали пренебрежимо стареющих черепах, овладевших биологическим бессмертием. Как они могли эволюционировать таким образом, когда старение кажется всеобщим явлением? Даже если мы будем придерживаться примера животных, более тесно связанных с нами, продолжительность жизни млекопитающих колеблется от нескольких месяцев для некоторых несчастных видов грызунов до, вероятно, столетий в случае китов. Как развилось это разнообразие форм с такой разной продолжительностью жизни и каким приемам эти существа могли бы научить нас, чтобы мы могли изящно стареть?