И отшатнулся: перед ним стоял совсем другой мальчик, не тот, которому он передал горн, а синеглазый, узколицый, бледный. Совсем другой.
— А где же тот мальчишка, который из пригорода? Вася?
— Не знаю, — сказал синеглазый, — мне передал горн мальчишка с нашего двора, Аркадий.
— А ему кто?
— Одна девочка из дома напротив…
— А ей кто?
Оказывается, ходил и трубил не один горнист и не два, а много-много мальчиков и девочек. Они сменялись, передавая горн из ослабевших рук в более сильные. Многие умирали, но горн жил. Он играл, играл, звучал непрерывно, помогая всем ленинградским ребятам стойко переносить беду.
И вот всем уцелевшим светит солнце. Они будут жить. И их враги утекли, как растаявший снег в половодье.
А бессмертные наши горнисты, послушай, они и сейчас по утрам звонко играют побудку!