Глядя на экран, Алисия расчёсывала свои прямые светлые волосы.
— Дорогой, послушай-ка, он ведь выступает против Карла.
Джек щёлкнул колодой, словно отмахиваясь от сказанного ею.
— Не беспокойся. Если этот шут вздумает тронуть Гриссома, я его тут же прикончу.
Алисия растянулась с ним рядом, её пеньюар раскрылся ещё больше. Она схватила его галстук и закрутила вокруг шеи.
— А если Гриссом узнает о нас, он убьёт тебя.
Джек перевёл взгляд с экрана на зеркало, висевшее над туалетным столиком. Чёрт побери, как к лицу ему этот галстук! Да уж, у него-то отменный вкус. Это врождённое качество: либо оно у тебя есть, либо его нет и никогда уже не будет.
— Не льсти себе, ангелочек, — пробормотал он, наконец, обратив на неё свой взгляд. — Он — утомлённый жизнью старик. Он не в состоянии без меня удержать в руках этот город. Джек снова глянул на себя в зеркало. — А потом — он же ничего о нас не знает.
Нажав кнопку дистанционного управления, он выключил телевизор.
Когда он встал, Алисия спросила:
— Ты не расстроился, Джек?
Джек улыбнулся, чтобы успокоить её. Он взглянул на часы. Пора уходить. Взяв своё пальто с кушетки и остановившись перед туалетным столиком, Джек провёл рукой по тёмной ворсистой ткани, поправил волосы. Да-а, ничего не скажешь. Старина Джек в своём лучшем виде!
— Ты выглядишь прекрасно, — словно подтвердила она его мысли.
Джек улыбнулся своему отражению в зеркале.
— А я и не сомневаюсь в этом.
Отражение ответило ему улыбкой.
Александр Нокс боялся громко дышать.
Он бежал вниз по переулку, чтобы быстрее попасть к месту преступления. Неожиданно он услышал, как за углом лейтенант Экхардт рассказывал о нём судебному медику. Да-да, Экхардт действительно говорил о нём. Но, когда Нокс показался, круглолицый начальник караульной службы тут же проглотил язык.
Иногда, думал Нокс, можно стать лучшим репортёром города только благодаря тому, что на какую-то минуту опередишь остальных.
Вот что он услышал.
— Знаешь, тот парень говорит, будто он видел… — начал врач.
— Постой, я попробую догадаться сам, — прервал его Экхардт. — Какое-то огромное, сверхъестественное существо, похожее на летучую мышь?
— Да, именно так, — взволнованно говорил его собеседник. — Так что же всё-таки они видели там, наверху?
Экхардт прервал его.
— Оба были в стельку пьяны.
— И всё же здесь много непонятного, лейтенант, — сказал врач.
— О, господи, — вдруг пробормотал Экхардт, переходя на шёпот. — Нокс здесь!
Вот чёрт. Торопясь всё разузнать, Нокс вошёл в переулок чуть раньше, чем следовало. Ну да теперь ничего не поделаешь, раз уж он обнаружил себя, надо суметь воспользоваться этим как можно лучше — и он, широко улыбаясь, направился к Экхардту.
— Привет, джентльмены! Я слышал о новом нападении Летучей мыши.
Экхардт поморщился. Нокс улыбнулся ещё шире.
— Это уже восьмой случай, причём меньше чем за месяц. Я даже слышал, что комиссар начал расследование.
— Извини, Нокс, — возразил Экхардт, и его лицо приняло непроницаемое выражение, — если ты имеешь в виду тех двоих, то они просто поскользнулись на банановой кожуре.
Двоих? Ах, так значит, негодяев было двое! Порой Экхардт сообщает важные подробности, даже не подозревая об этом.
Нокс соображал, как бы устроить дело таким образом, чтобы задать пару вопросов свидетелям.
В этот момент показались двое полицейских… Они тащили за собой одного из парней. На какое-то мгновение Нокс подумал, что Экхардт, возможно, говорит правду. Парень действительно выглядел так, будто сильно наклюкался. Одежда на нём была разорвана во многих местах, так что под ней виднелась кожа, покрытая тёмными пятнами засохшей крови. Волосы тоже перемазаны кровью. Но — это было поразительно — парень смеялся.
— Да говорю же вам, летучая мышь. Огромная летучая мышь! — он хихикал, дёргался и крутил головой, обращаясь то к Экхардту и Ноксу, то к сопровождавшим его полицейским. — Он хотел, чтобы я оказал ему услугу.
Но полицейские уже поволокли парня дальше, так и не дав рассказать, в чём состояла эта услуга. Нокс посмотрел на Экхардта с ехидной улыбкой: он получил ответ на самый главный вопрос.
Тем временем Экхардт решил дать волю своему раздражению.
— Не советую писать о такой чепухе в газете, Нокс. Это погубит твою и без того плохую репутацию.
Но Нокс уже знал, что переиграл этого жирного ублюдка. Подумать только: свидетель, видевший Человека-летучую мышь!
Ноксу этого показалось мало, и он решил пойти дальше.
— Лейтенант, городские воры перепуганы насмерть! Они рассказывают, будто он пьёт кровь. Они говорят, что его невозможно убить!
— Я вижу, что у тебя в голове одно дерьмо, Нокс, — рявкнул Экхардт и с негодованием отвернулся. — И как только ты можешь такое пересказывать?
Итак, даже после всего того, что он узнал, его продолжают дурачить? Ну нет, Нокс так легко на отступится.
— Скажите, лейтенант, разве водится в Готэме летучая мышь ростом в шесть футов?
Экхардт, не оглядываясь, пошёл прочь.
Нокс крикнул ему вслед:
— А если это так, может, он находится на содержании у полиции?
Экхардт, тяжело ступая, завернул за угол.
— Если это так, — продолжал Нокс, — не скажете ли, сколько он получает, за вычетом налогов?
Ответа не последовало. Да Нокс и не ждал никакого ответа. Секунду он размышлял, не пойти ли за лейтенантом, но решил, что и для карьеры, и для здоровья лучше не делать этого. Не стоит быть слишком назойливым.
Кроме того, он ведь добился того, чего хотел. Был ли тот весельчак пьян или нет, но он видел Человска-летучую мышь. Нокса особенно интриговало то, что полиция по каким-то причинам не хотела, чтобы случай получил огласку. Но Экхардт и его собратья должны понять, что такая позиция ещё сильнее заставит Элли Нокса стремиться разузнать правду.
Кто же всё-таки был этот парень, появлявшийся в облике мыши? Бывший полицейский? Преступник? Один из членов «Комитета бдительности»? Или же просто какой-нибудь чокнутый? С равным успехом это могло быть и первое, и второе, и третье. Нокс должен найти разгадку и всё, что разузнает, опубликовать в «Готэм Глоб».
Когда это произойдёт, Человек-летучая мышь станет самой грандиозной сенсацией в стране. И то, что сейчас скрывает полиция, будет напечатано аршинными буквами на первой полосе.
2
Ах, вот и наш толстяк. Направляясь к ним своей раскачивающейся походкой, он явно нервничал и озирался вокруг. Известный всему Готэму, неопрятный и небритый, он нёс своё тело, сотрясавшееся при ходьбе в слишком тесном для него костюме, который, казалось, вот-вот лопнет. Почему Экхардт не может последить за собой? Джек Нейпир откинулся на складной верх своего лимузина. Боб Хокинз, его первый помощник и телохранитель, занимался обычным делом — поправлял зеркало, чистил дверную ручку, — но был готов в случае необходимости действовать.
Джек привстал, протянул лейтенанту свёрток с сэндвичами.
— Вот тебе лёгкий завтрак, Экхардт.
Полицейский открыл пакет и с удивлением уставился на сэндвич: хлеб был начинён стодолларовыми бумажками. Засовывая его в пиджак, полицейский окинул взглядом улицу.
— Ты бы ещё объявил об этом по радио, Нейпир, — лейтенант казался раздражённым. Должно быть, встал с левой ноги.
Но это не причина, чтобы так разговаривать с ним. Нейпир подумал, что пришло время поставить на место этого Гриссомо— на лизоблюда.
— Помолчи-ка и послушай, — приказал Джек. — Харви Дент упорно разнюхивает что-то об одной из ваших фирм.
Лейтенант разозлился ещё больше.
— Это моя территория, Джек, — отрезал он, направляясь к лимузину. — Если возникла какая-то проблема…
Но Джек и так слишком долго слушал толстяка. Он сгрёб Экхардта за шиворот.
— Экхардт, — сказал он очень просто и откровенно, — твои проблемы — это наши проблемы.
Полицейский вырвался из рук Джека.
— Я работаю на Гриссома, а не на разных психов.
— Что ты говоришь, Экхардт! — изобразив удивление, ответил Джек. — Подумай лучше о будущем.
— Ты имеешь в виду, — усмехнулся полицейский, — своё шоу? Он пренебрежительно махнул своей ручищей. — У тебя нет будущего, Джек. Ты всего лишь шут гороховый, и Гриссом это знает.
Джек ударил Экхардта по физиономии, потом, развернувшись, следующим ударом вмазал полицейского в кирпичную стену. Ошеломлённый внезапностью нападения, Экхардт обмяк. На секунду Джек даже пожалел о своём поступке. Но, в конце концов, толстяк сам на это напросился.
Лицо Экхардта стало красным, как у Деда Мороза. Он сгрёб Джека за воротник и вынул револьвер.
Увидев оружие, Джек уставился на него, потом на пальцы толстяка у своего горла.
— Испортишь костюм, — сказал он небрежным тоном.
Экхардт с трудом перевёл дыхание. Он хмуро взглянул на Нейпира, выпустил из руки его ворот и опустил оружие.
Джек улыбнулся. Какой всё же замечательный человек этот толстяк!
— Ну вот, видишь? — добавил он шутливо. — Можешь ведь принять верное решение, если захочешь.
Джек начал хохотать. Краска отхлынула от лица Экхардта, и это ещё больше развеселило Нейпира. Бог мой, толстяк по— настоящему раскипятился! Джек направился к распахнутой дверце машины. Не в состоянии больше смотреть на полицейского, он хохотал так, что слёзы текли по лицу. Садясь в машину, он оглянулся в последний раз.
И что-то заставило Джека прекратить веселье.
Он увидел, что Экхардт улыбался — но почему? Джек не стал раздумывать над этим, не слышал он и последних слов Экхардта: «…и где ты проводишь свои ночи, красавчик».
На осеннем ветру развевался красно-жёлто-чёрный транспарант:
«ПРАЗДНОВАНИЕ ДВУХСОТЛЕТИЯ ГОТЭМ-СИТИ».
Борг нетерпеливо махнул рукой Денту и Гордону, приглашая их следовать за собой.
Когда у Борга появлялась личная заинтересованность в чём— то, он становился на редкость энергичным, а юбилейные торжества воспринимались им именно как личное дело. Оки уже посетили одного из поставщиков рекламных платформ и компанию по изготовлению костюмов, убедившись, что к торжественному дню всё будет готово. Теперь мэр прихватил их с собой, чтобы осмотреть близившееся к концу строительство парадной трибуны на городской площади.