— Что ж, — сказал Мономах, — как мы видим, он оказался прав! Готовьтесь к завтрашнему дню, ложитесь спать пораньше, надо набраться сил! К вам скоро зайдет анестезиолог, чтобы поговорить об операции.
— Трагедия, огромная трагедия! — качая головой, говорила Тамара Георгиевна Абашидзе, заведующая отделением опухолей молочной железы, где работал покойный Константин Теплов. — Такой перспективный мальчик, такой знающий!
Абашидзе оказалась не такой, какой Лера ее представляла: гораздо моложе, где-то под сорок, с красивой стрижкой на угольно-черных волосах и большими восточными глазами, навевающими воспоминания о сказках «Тысячи и одной ночи». Небольшого роста, довольно стройная женщина, которой очень шел белоснежный медицинский халат, производила исключительно положительное впечатление — пациентки наверняка доверяют такому врачу.
— Вы считали Теплова перспективным? — уточнила Лера.
— Одним из лучших, — подтвердила заведующая. — Медицинская династия дает о себе знать!
— Вы знакомы с его семьей?
— Заочно, у Кости именитые дед и прадед. Но я не хочу, чтобы вы подумали, что мое мнение о нем сложилось лишь благодаря этому, он был трудягой, пахал за троих… Господи, если бы я только представить могла, что он не выдерживает нагрузки!
— Вы считаете, он взял на себя больше, чем мог выдержать?
— Судя по всему, да, иначе зачем ему понадобились наркотики? Видимо, Костя надорвался… Ну почему же он никому ничего не сказал, не обратился ко мне?!
— Он мог вас бояться?
— Я что, похожа на Бабу-ягу?
Лера была вынуждена признать, что Абашидзе меньше всего напоминает персонажа русских народных сказок.
— Послушайте, — снова заговорила заведующая, — я в курсе, что ординаторы перерабатывают, — сама была на их месте много лет назад! Однако все не так страшно, и всегда можно договориться, понимаете?
— То есть вы не видели, что с Тепловым что-то не так? — решила уточнить Лера.
— Во всяком случае, ничего тревожащего я не заметила… Возможно, на личном фронте?
— Вы о чем?
— Ну я, конечно, не в курсе личной жизни всех своих врачей, особенно ординаторов, — дело молодое, знаете ли, но могу предположить, что у Кости могли быть проблемы не на профессиональной почве, а в сфере, так сказать, любовной.
— Вы знаете его девушку?
Абашидзе сокрушенно покачала головой:
— Жаль, что здесь я ничем не могу вам помочь! Наверное, следовало больше интересоваться такими вещами, но я так завалена работой, что голову поднять некогда.
— Понимаю, — кивнула Лера. — А с кем Теплов общался в больнице, с кем был близок?
— Э-э, думаю, вам стоит поговорить с Павлом Самотековым, по-моему, они были друзьями… Ну или по меньшей мере приятелями. А можно и мне задать вопрос?
— Конечно, — кивнула Лера.
— Костя же случайно… ну в смысле просто дозу перебрал, верно? Тогда почему его смертью заинтересовался Следственный комитет? У нас будут из-за этого неприятности?
— Человек погиб! — напомнила Лера.
— Погиб? Ах ну да, конечно, но… Неужели вы думаете, что в этом кто-то виноват? Костя был взрослым человеком и сам принимал решения — и о том, чтобы использовать наркотические средства, тоже, как ни ужасно это звучит!
— А кто обнаружил тело?
— Один из наших охранников. А что?
— Я лишь пытаюсь выяснить все имевшие место факты. Как зовут охранника и где мне его найти?
— Я наведу справки и сообщу. Но вы не ответили на мой вопрос: почему…
— Я помню, о чем вы спрашивали, Тамара Георгиевна, — перебила завотделением Лера. Она отлично понимала, что та не столько переживает из-за покойного, сколько боится за собственное место, но можно ли ее осуждать? — Происшествия вроде этого требуют тщательного расследования, ведь, может статься, парня к этому подтолкнули!
— Вы… вы считаете, что он мог… убить себя?!
— Все возможно, — уклончиво ответила Лера. — В любом случае его родственники заслуживают знать правду! А теперь расскажите мне, когда вы обнаружили, что кто-то таскает подотчетные препараты, и как долго, по-вашему, это продолжалось.
Ранним утром Алла собрала коллег на брифинг в своем небольшом уютном кабинете. Здесь царило ощущение тревоги, словно потолок помещения волшебным образом стал ниже и сжал воздух до состояния повышенной плотности: казалось, даже дышать тут нелегко.
— Друзья мои, все мы понимаем, что теперь давление на нас станет в два, если не в три раза сильнее! — начала она, когда все расселись по местам.
— А как же, дочка шишки убита! — поддакнул Белкин, но Алла вместо одобрения нахмурилась.
— Мы будем расследовать это дело, как любое другое, — отчеканила она грозно, и парень стушевался под ее тяжелым взглядом. — Не забывайте, Александр, что убита не только Екатерина Лосева, но и еще две женщины!
— Он имел в виду, что только папаша Лосевой способен доставить нам серьезные неприятности, вмешиваясь в расследование, — вступился за младшего товарища Дамир.
— Тут я, пожалуй, с вами соглашусь, — кивнула Алла. — Но мы не должны ни на кого оглядываться, наше дело — работать добросовестно, как всегда! Я подумала, что стоит обсудить кое-какие детали. Начнем с главного: по-моему, всем очевидно, что мы имеем дело с серией?
Присутствующие закивали: никто в этом не сомневался.
— На данный момент мы имеем три жертвы. Что между ними общего?
— Только то, что все они женщины? — несмело выдвинул предположение Белкин.
— Не только, — возразил Антон. — Еще у всех них вырезаны куски кожи…
— Вот мы и подошли к главному, — прервала его Алла. — Зачем?
— Сувениры? Ну фашисты во время Второй мировой делали из человеческой кожи абажуры и обувь…
— Почему такие маленькие куски? — снова перебила она. — Из них, простите, ничего не сошьешь!
— Ну он же псих! — пожал плечами Дамир. — Может, он эти кусочки коллекционирует, как марки или монеты?
— Фу-у-у! — скривился Белкин.
— Помнится, в Штатах был маньяк, который коллекционировал черепа своих жертв, — задумчиво проговорил Антон.
— Что, правда?
— Его звали Джеффри Дамер, — подтвердила Алла. — Он собирал черепа и скелеты убитых им людей… Ладно, оставим историю. Давайте рассмотрим куда более важный аспект: что еще злодей забрал у убитых?
— Похоже, ювелирку, — ответил Дамир, раскрывая свой блокнот. — Лосева, судя по заявлениям ее приятелей-тусовщиков, носила на пальце увесистое кольцо с розовым бриллиантом, но на теле его не обнаружили.
— Она находилась в воде, — напомнил Антон. — Могло и смыть.
— Но серьги-то вряд ли смыло бы! — возразил Ахметов. — А она была в бриллиантовых серьгах! Кроме того, у первой жертвы пропал кулон. Про вторую ничего не известно.
— Итак, вот и первая зацепка: наш серийник забирает не только кожу, но и золото, а это значит…
— …что нужно потрясти ломбарды! — радостно закончил за Аллу Белкин.
— Точно! Но не стоит слишком рассчитывать на результат, ведь маньяк, возможно, и золото берет для своей коллекции, а не на продажу. И все же проверить надо! Далее, все женщины изнасилованы с особой жестокостью и избиты, причем избиение продолжалось не один день, судя по гематомам, образовавшимся в разное время. Что это нам дает?
— Что он садист, — кинул версию Антон. — Чтобы возбудиться, ему необходимо поиздеваться над жертвой, иначе у него не стоит… Простите, Алла Гурьевна!
— Ничего, мы же не в институте благородных девиц! Вы правы, у нашего злодея определенно садистские наклонности. Для него важны ощущение власти над женщиной и его «коллекция», а не только удовлетворение сексуальных потребностей. Я пообщаюсь с нашим штатным психологом, полагаю, он поможет составить профиль преступника… Нужно тщательно отработать круг общения убитых девушек: скорее всего, в нем есть кто-то, кто общался со всеми жертвами.
— А если они случайные? — спросил Белкин.
— Такого тоже нельзя исключать, — вздохнула Алла. — Но опыт подсказывает, что мы обнаружим нечто общее, если копнем достаточно глубоко! На первый взгляд жертвы не похожи друг на друга: две крашеные блондинки, одна шатенка, различаются их рост, цвет глаз, да и вообще они из разных социальных слоев… Предлагаю следующее. Александр, вы займетесь ломбардами: вдруг в них всплывет что-то из похищенного добра?
— Делается, Алла Гурьевна, — кивнул молодой опер.
— Дамир и Антон, на вас — члены семей, друзья и знакомые убитых, попытайтесь найти то, что связывает жертв между собой. А еще…
Алла не договорила: раздался звонок по внутренней линии.
— Алла Гурьевна, к вам прорвался очень возбужденный мужчина, — взволнованно сообщил дежурный с КПП. — Он тряс своими корочками и грозил мне всеми карами, земными и небесными, если я его не пропущу. Я пытался его удержать, но он меня отпихнул и…
— Все хорошо, не переживайте, — перебила дежурного Алла. — Это не Лосев, случайно?
— Он самый… Разве вы его вызывали?
— Нет-нет, не вызывала, но его приход, пожалуй, даже кстати.
— Будем отстреливаться? — встревожился Шеин.
— Или запремся — типа, нету нас? — предложил Белкин.
Алла, понимая, что это не что иное, как нервные шутки, улыбнулась уголком губ: ей совсем не было весело. Встреча с родственниками жертв — огромный стресс, и только бесчувственный человек способен относиться к этому бесстрастно. Однако Лосев не просто безутешный отец, потерявший дочь, а человек при власти, считающий, что все вокруг ему должны просто в силу его должности! Алла отлично понимала, что общение с замом председателя Законодательного собрания легким не будет.
Лосев влетел в кабинет, словно выпущенное из пушки ядро. Сходство с вышеупомянутым снарядом усиливалось внешним видом чиновника — невысокого, очень полного мужчины в шикарном сером пальто и начищенных до блеска ботинках из светлой кожи. Оказавшись внутри, он принялся озираться по сторонам, но быстро сообразил, что в помещении только одна женщина, чье имя и написано на дверной табличке.