– Это был серьезный вопрос? – на всякий случай уточнила продавщица. – Обычно нельзя, но вы двое мне приглянулись. Вам можно.
– Макото пошутил, но я воспользуюсь предложением, если можно, – сказала Цуцуи. Мой юмор она хорошо научилась распознавать. – А вы правда тут живете одна в горах?
– Так ведь и положено ведьмам? Не так ли? – улыбнулась Акирахиме-сан. – На самом деле я поднимаюсь сюда на фуникулере и работаю со сменным графиком – три дня через три. Мой дом в Фудзикаве, это поселок рядом с национальным парком.
Соврала. Не про сменный график, а про свой настоящий дом. Тут вариантов множество, в чем именно заключается обман. Например, красавице так надоели назойливые туристы, что специально отправляет их по другому адресу, чтобы сталкеры искали ее не в том месте.
Ну вот, Мияби отправилась в уборную, расположенную в задней комнате, а мы с Акирой… то есть Ёрико остались наедине. Самое время спросить ее про родимое пятно и уговорить его показать. На самом деле нет, конечно. Через тонкую фанерную дверь моей девушке наверняка слышно все, что происходит в туристической лавке.
– У вас тут есть электричество, – отметил я вслух, чтобы сказать хоть что-то. – Во времена, когда этот дом строили, его наверняка не было.
– Да, дом очень старый, принадлежал еще моей прабабушке, – подтвердила продавец. – Тогда тут не было никакого национального парка и домик использовался, как охотничий. А вместе с канатной дорогой протянули и электрические кабели.
– Постоянно она тут не жила?
– Как вы это себе представляете, Макото-сан? Простите, что назвала вас по имени, но фамилию я не знаю. Женщина, одна, в горах, до ближайшего жилья идти едва ли не сутки, тогда места тут считались более глухими. Выжила бы она тут в одиночестве?
Прозвучало как обвинение. Для меня, знающего подоплеку. Дескать, “бросил ты мою прабабушку одну в глухом лесу”. Глупость, конечно. Если и бросил, то не я. И ядерный взрыв с лучевой болезнью наверняка считается веским поводом, чтобы отлынивать от “супружеского долга”. Больным я Хидео-сана рядом с Акирой во снах не видел. Постеснялся ей таким показаться? Не нашел в себе сил, чтобы подняться в горы? Спешил закончить дела? В любом случае дурак.
– Почему в одиночестве, Акирахиме-сан? Раз вы появились на свет, значит был еще и ваш прадедушка, не так ли?
– Наверняка был, но про него я ничего не знаю. А для чего вы здесь? В национальном парке? Просто туризм?
– Изучаем местность. Мы с моей девушкой будем волонтерами в детском лагере неподалеку.
– Знаю его. Моя кузина там в прошлом году подрабатывала. И в этом наверняка будет. Вы ее сразу узнаете, мы очень похожи. Приводите детей в мой магазинчик, им понравятся ведьминские сувениры. И дорога от места, где вы разместитесь, очень безопасная, как раз для начинающих.
Как же приятно от нее пахнет! Еле-еле удерживаюсь, чтобы не втянуть ее запах полной грудью, что за рамками любых правил приличия. Это не духи, не благовония, а она сама. Буквально с ума меня сводит одним фактом своего существования. Какой-то кусочек моей сути прямо-таки требовал совершить предосудительное, что оценивается по законам Японии, как домогательства. Достаточно маленький кусочек, чтобы задавить его и не сделать вообще ничего. Ну, разве что бутылку воды купить – я захотел пить – и несколько омамори в качестве сувениров. Я выбрал тканевые мешочки своего любимого оранжевого цвета, чем-то близкие по оттенку к волосам Ёрико-сан.
Цуцуи вернулась из комнаты размышлений и, судя по тому, что не выказала никаких признаков ревности, я справился с задачей “не пялиться”, никак не показал своего интереса к Не-Акире. Конечно, выкинуть теперь ее из головы – задача из разряда невозможных. Обязательно к ней еще зайду, но один. Не для чего-то неправильного, а расспросить о прабабушке. Покажу ей фото начальника полиции с Хоккайдо, которое ожидаю на днях от агента Котэцу. Вдруг узнает кого-то из собственных предков. Или нынешних родственников. Неужели никто из потомства Хидео-сана не унаследовал его внешность?
Попрощались с Акирахиме и ушли. Ну а что я еще мог сделать? Прошли еще одной тропой, до горного озера с водопадом. Потрясающие виды. Лучше я встречал только во сне. Разве что туристы всё портят. Прямо на берегу организована площадка для палаток. Мне и самому вдруг захотелось вот так вот переночевать на природе. Наверняка все необходимое есть возможность купить или арендовать неподалеку.
Но порыв однозначно глупый. Я человек городской, несмотря на то, что деревенский по происхождению. Мне важен комфорт. А какой в палатке комфорт? Жестко, холодно, удобства в кустах, насекомые докучают. Хорошо еще, что комары по какой-то своей комариной причине всегда меня избегают. Запах мой им не по нраву, наверное. Вот Мияби пришлось с самого начала прогулки использовать репеллент.
Пожалел, что не взял плавательные шорты. А то бы взял и искупался. Некоторые туристы, которые с палатками, так и делают. Озеро чистейшее, никаких следов ГСМ, не позволивших получить удовольствие от моря в Хиросиме.
– Нет-нет-нет, Макото, – строго выговорила мне моя девушка, которой одного моего взгляда на водоем хватило, чтобы понять, что у меня на уме. – Вода холодная, ты недавно сильно болел… а я не взяла купальник, – последняя причина самая важная, надо полагать. Все-таки приход цивилизации испортил эти места. В более безлюдных, где нет посторонних наблюдателей, не вижу причин, чтобы и голышом не окунуться.
Переночевали на турбазе. Там же, где оставили автомобиль на обустроенной парковке. Небольшие уютные домики со всем необходимым минимумом. И снилась мне Акира, причем в самых соблазнительных и интимных позах. Хорошо, что под боком была настоящая живая женщина, которая призраку из сновидения ничем не уступает. Ну разве что медный цвет волос выигрывает конкуренцию у обычного черного.
Утром я вышел выпить чашечку кофе на крылечко гостевого домика. Сварил напиток на электрической плитке, которая входила в комплектацию жилища. Рассвело совсем недавно. Краешек неба все еще оставался розовым. Повернулся на шорох в кустах – оттуда на меня смотрели зеленые звериные глаза. Лиса. Причем не молоденькая, как в токийском парке, а взрослая хищница, как сошедшая с фотографий лучших натуралистов. Черные лапки, белый воротничок, шерсть цвета моего любимого галстука. Смотрит на меня, ехидно приоткрыв пасть, полную острых зубов и как будто бы насмехается. Играли с ней в гляделки, наверное, целую минуту, а затем позади меня скрипнула дверь. Цуцуи проснулась, привлеченная ароматом свежего кофе и вышла ко мне. Пушистая гостья махнула шикарным хвостом, чуть более темного оттенка, чем остальная шерсть и была такова. Красивая.
– Макото, какая прелесть! Это ведь настоящая лиса была? – защебетала моя девушка. – Надо было ее покормить, как в тот раз. Хотя нет, наверное, не надо. На въезде я видела надпись, что кормить диких животных запрещено.
– Так и есть. Пошли гулять, у нас времени всего до обеда, а там и возвращаться.
Буквально влюбился я в Южные Японские Альпы. Воочию убедился, в чем их прелесть. Хотя мои родные места им, пожалуй что, и не уступят. Хорошо, что с горными пиками не требуется быть однолюбом и хранить верность определенным вершинам.
Погуляли еще. На канатной дороге, наконец, прокатились, их тут несколько – парк-то огромный. Впечатление от нахождения в кабине такое, будто летишь над скалистым пейзажем. Я, если честно, немного испугался. Боязни высоты у меня нет, но легкий мандраж любому простителен. Вида, безусловно, не подал. Трусов мало кто любит. Другие недостатки, такие, как полнота, мне девушка простит, но робость ей лучше не показывать.
Обратно ехали под впечатлением. После недолгого сложного участка дороги, где приходилось много петлять по серпантину, я с чистой совестью уступил руль Мияби, которая только того и ждала. Как раз блямкнул смартфон, сообщая о новостях.
“Агент Котэцу” все-таки добрался до того музея в Эсаши и наделал фотографий. Только что-то на них многовато копоти!
“Простите, что так долго, тайи-сама. Съемка в музее запрещена. Пришлось прибыть туда на пожар. Не буду рассказывать, как он произошел. Мы подозреваем поджог <подмигивающий смайлик>”
Ну не идиот ли?! А если бы что-то важное сгорело? А если бы кто-то пострадал? Вот если бы не угроза моего разоблачения – сдал бы его инспектору Кикучи за подобные проделки. А это мысль! Не в том, чтобы посадить Курильщика за решетку, а в том, чтобы направить на Хоккайдо одного навязчивого копа, который пристает к Гупте-тян. Допустим, Кагешуго надоел Кофу и она подалась на север? Уж организовать нескольких ее “жертв” мы с программисткой сможем. Ну то есть найти какую-нибудь шпану и при помощи “миньонов хакерши” сдать их властям. И пусть путающий имена карьерист отправляется на север, гоняться за ветром, нет, за тенью.
Выдал своему помощнику новое задание и только после этого принялся изучать присланные им материалы.
“Хвалю за изобретательность, агент Котэцу, ругаю за грубую работу. Я уже подумывал перевести тебя на Окинаву, но из-за своей промашки ты остаешься на Хоккайдо. Твоя новая задача – смотри по сторонам, найди несколько банд, подобных той, которой руководил Тайчо. Есть подозрение, что через них к нам пытаются проникнуть китайские триады. Будь осторожен, не пытайся сам контактировать с бандитами, просто собирай информацию и присылай. Это задача важна для национальной безопасности, страна Ямато тебя не забудет.”
Итак, старая фотография, к счастью, избежавшая огня. Как будто бы Хидео-сан и на фото несгораемый. Он это. Невысокий, щуплый, жилистый, щеголеватые усики, полицейский мундир с высоким стоячим воротником, пуговицы с императорской хризантемой, револьвер в кобуре на боку. Очень бравый вид. Не знай я, как много преступлений этот тип совершил, счел бы его эталонным служителем закона.
Вот что мешало “Рюджину” прислать эту фотографию два дня назад? Я имею в виду, помимо правил музея. Показал бы ее Акире… Акирахиме, пока Цуцуи отлучалась в туалет. А сейчас уже поздно возвращаться. Ладно, уверен, что еще увидимся с рыжей продавщицей, специально детей до ее магазина доведу. И еще про свою кузину она говорила.