еря, а у нее, так она побледнела.
– У меня есть диплом, я проходила курсы оказания первой помощи и училась на медсестру.
Отдельного медицинского пункта в лагере не имелось. Акеми указала мне на женский домик, где она проживала вместе с Мияби и Кадзиварой-сан.
– Братик! – до того, как я успел дойти до импровизированного госпиталя, ко мне кинулась заплаканная Тика. Рыдала она, очевидно, не по квадроциклу и не по моим царапинам. – Ой. Ты чего весь в крови? На тебя медведь напал?
– Немного упал, когда спешил. Все будет хорошо.
– Ты что, дурак, в такое время падать? Там папка в больнице, а ты убиться решил!
– Макото не виноват, – сказала ей Мияби. – Пойдем, Тика-тян, я всё покажу и объясню.
Я же, наконец, добрался до места оказания помощи.
– Садитесь на кровать, снимайте штаны, – скомандовала мне Акеми. – Не вздумайте мне тут стесняться. Я с вами не флиртую, вы не в моем вкусе, но вашу ногу надо обработать. Обеззаразить, зашить, наложить повязку.
– Какой уж тут флирт. И вы тоже не в моем вкусе, Минами-сан, несмотря на то, что объективно очень красивы, – соврал я. Она во вкусе абсолютно любого мужчины, у которого есть глаза. А слепые могли бы влюбиться в ее запах и голос. Ох… погибший в аварии смартфон не позволит ей сейчас фотографию Хидео-сана показать. Как раз подходящий момент, пока мы наедине. Ну ничего, у меня есть Лайн на служебном ноутбуке, покажу вечером с его экрана.
Наверное, зашивать раны не менее болезненно, чем их получать. Однако инъекция лидокаина меня спасла от очередных неприятных ощущений. А если бы и не было ее, то мог и не заметить, так как главная боль внутри. Не повреждение внутренних органов, а душа на части разрывается от беспокойства за папу. Акеми показала себя если не профессионалом, то специалистом точно. Мне до сегодняшнего дня удавалось успешно избегать медицинских швов, но оценить ту легкость и уверенность, с которой действовала Минами-сан, я оказался способен. Как будто бы сотня лет врачебной практики у нее за плечами.
На то, чтобы уделить время всем моим царапинам, ссадинам и ушибам ушло больше часа. На улице окончательно стемнело. Теперь уже точно никуда не доехать. Показать Акеми-сан фото не вышло. Та ко мне не заглянула, как будто снова пропала. Вот Мияби, Тика и даже Ринне у моей постели весь вечер провели. Надеюсь, моё падение отвлекло сестренку от грустных мыслей.
С рассветом я поднялся на ноги вполне уверенно. Повреждения жутко чесались. Бедро неприятно ныло при каждом шаге в тех местах, где вчера поработала Акеми. Но гораздо лучше, чем можно было бы ожидать. На мне и правда все быстро заживает? Да?
К началу работы фуникулера я, обе сестры Цуцуи и Тика уже находились с рюкзаками в ожидании. Кадзивара-сан отнеслась к случившемуся с пониманием и отпустила нас всех. Не появится Минами-сан, поедем на такси. Медноволосая сотрудница национального парка не обманула. Встретила нас внизу и повела к своей машине, самой обычной светло-серой тойоте, едва ли не копии злосчастного автомобиля, угнанного Окато-куном.
Меня, как раненого, заставили сесть на переднее сиденье, мои девочки разместились на заднем. Поездка прошла в мрачном ожидании. Никаких песенок, никаких шуток. Акеми радио включила, и мы всю дорогу слушали ретро-музыку в стиле сороковых-пятидесятых. Не будь мне в тот момент все равно, мой внутренний мистик предположил бы, что музыкальный вкус у девушки сформировался в момент зарождения звучавших стилей, так как ей больше ста лет.
– Приехали, – ообщила нам Минами, припарковавшись напротив центрального входа главной городской больницы. – Обратно со мной кто-нибудь собирается?
– Нет, – ответ получился практически синхронным. Никто возвращаться в Южные Японские Альпы не пожелал.
– Я поговорила с Кадзиварой-сан, прогноз погоды на ближайшие дни неутешительный, обещают новый тайфун, лагерь будут сворачивать, – объяснила решение Мияби.
Я вышел из машины, обошел транспортное средство и, оказавшись напротив водительской двери, уважительно поклонился. Акира передо мной, Акеми или вовсе Ёрико, эта женщина потратила своё время, чтобы доставить меня на место в самый кратчайший срок. Как минимум, благодарности ее поступок заслуживает. Еще и раны мне вчера очень качественно обработала. Пока ехали, почти перестал их замечать.
Девушки повторили мой символический жест. А я поспешил в регистратуру, чтобы выяснить, где там мой папа и в каком состоянии. Проверив мой паспорт и убедившись что я родственник пациента, строгая женщина-администратор лет пятидесяти немного подобрела и сообщила, что Ниида Хиро находится в реанимации, стабилен, прогноз благоприятен, его лечащий врач Накамура Масаши лучший кардиолог префектуры. Моё собственное сердце после получения успокаивающей информации перестало колотиться как бешеное.
На прием к врачу удалось попасть еще через час. У доктора Накамуры хватало и других дел, кроме как беседовать с родственниками пациентов. Я терпеливо отсидел положенный срок под дверью вместе с Мияби, пока Тика и Ринне шатались по клинике в поисках вендинговых автоматов. Мы ведь как следует так и не позавтракали. В итоге я получил пакетик с арахисом и стаканчик с отвратительным кофе. А моей девушке ее сестра к напитку маффин принесла. Я бы тоже выбрал выпечку, но без споров взял, что дали. По сестренке видно, что ей сейчас не лучше, чем мне. Даже хуже. Я все же взрослый и самодостаточный, а она школьница с не до конца определенным статусом опеки.
Наконец, в кабинет зашел седовласый мужчина в белом халате. Успел углядеть его бейджик. Тот самый кардиолог. Я тут же постучался и спросил разрешения зайти.
– Простите, что отвлекаю вас, Накамура-сама, я Ниида Макото, сын Нииды Хиро. Могу я поинтересоваться состоянием отца?
– Как же, как же, очень любопытный случай. Фермер, которого спас его кот, не так ли?
– Кот? Простите, я был в туристическом походе и совсем не в курсе того, как именно отец попал в больницу.
– Как мне рассказали сотрудники скорой помощи, Нииде-сану вчера днем стало плохо и он потерял сознание. Его кот добежал до соседей и привел в их в дом. Очень впечатлен этой историей.
– Куплю Дандо-саме самую большую форель в магазине, – решил я. – Так папиного кота зовут. Можете сказать, что с отцом?
– Обширный инфаркт, но благодаря своевременной реакции прогноз позитивный. Учитывая возраст Нииды-сана и наличие старых проблем с сердцем, рассчитывайте на полтора-два месяца госпитализации и полное восстановление через срок до года.
Какое же облегчение. В последний раз такое испытывал… несколько дней назад, когда вовремя уговорил школьников убраться из опасной пещеры.
– Ваш отец в сознании, не вижу причин запретить вам посещение. Кроме, может быть, вашего внешнего вида. Вы что, попали в аварию, Ниида-сан?
– Упал с квадроцикла. Никогда больше не сяду на эту колесницу ужаса. Да, вы правы, мне лучше не волновать папу. Может быть, моя сестра может его навестить? Ей пятнадцать. Очень ответственная девочка. Скажет, что разрешили только одного посетителя и я уступил ей очередь.
Так и поступили. Тика утерла слезы, нацепила свою лучшую улыбку и отправилась в палату интенсивной терапии. Все же она превосходная актриса. Вышла через пять минут уже не улыбаясь, с напряженным выражением лица.
– Папка сказал, чтобы я у тебя пожила, пока его не выпишут. И что надо попросить соседей за его хозяйством присмотреть, – девочка шмыгнула носом. – Он же выздоровеет, да? Я не хочу снова быть сиротой! И еще он сказал, что на следующей неделе назначен суд об опеке. Тебе, братик, придется оформить доверенность и вместо папки со мной туда сходить.
– Выздоровеет. Обещаю, – уверенный тон дался мне нелегко. – Ты ведь не стала волновать папу новостью про золото?
– Что я, совсем дура? Потом порадую, когда врачи разрешат.
Выполнив главное, я все-таки заглянул в приемный покой травматологии по поводу своих собственных ранений.
– Вас зашивал какой-то самоучка с учебником начала прошлого века? Очень уж шов архаичный, – уточнил травматолог, осмотрев следы работы Минами-сан у меня на бедре. – Не вижу причин переделывать, очень аккуратно всё. Прививка от столбняка есть? Голова не кружится, не тошнит? В этом случае сотрясение исключаем. Но если симптомы появятся, немедленно в клинику на обследование. Через двенадцать дней придете снять швы.
План дальнейших действий у меня в голове выстроился такой – на арендной машине доехать до деревни, договориться с Ямадой-саном и другими соседями о присмотре за фермой. Поблагодарить за то, что поверили коту и вовремя скорую вызвали. Исполнить данное в присутствии доктора обещание и отдать Дандо-саме лучшую форель, которую только найду в магазине. Оформить у директора сельской школы бумаги для временного перевода Тики в Кофу. Вернуться домой и наконец-то ночевать в своей кровати. В идеале еще и не одному. Но это уже опционально. Хана-сан не факт, что обрадуется, если одна ее дочь домой вернется, а вторая нет. Ах да, где-то в промежутке между всеми этими действиями купить себе новый телефон взамен разбитого.
И казалось бы, аномальная череда невезения осталась где-то в горах, но планы пошли вразнос уже на выходе из клиники. Я покидал здание, а навстречу мне входил щеголеватого вида молодой человек в костюме стоимостью в мою годовую зарплату. Или в две. Не разбираюсь в ценах у элитных портных, которые шьют эксклюзивные вещи на заказ.
– Ниида-семпай! Как я рад что тебя встретил! – воскликнул Окане Акума. – Ты чего мне не отвечал? Тебя что, избили? Ого, сколько ссадин! Цуцуи-сан, рад вас видеть, прекрасно выглядите. Девушки, вы тоже само очарование.
Мияби надулась и ничего не сказала, даже извинения не приняла.
– Братик, это что за придурок? – мрачно спросила Тика. – Можно, я ему всеку? Настроение плохое.
По лицу сестры понял – холеная физиономия и дорогая одежда юноши под серьезной угрозой. Особенно после того, как он не воспринял слова моей сестренки всерьез и дружелюбно улыбнулся ей.