у обманывать людей на деньги? Кто-то, у кого проблемы с духами настоящие, из-за него не обратится в храм. Самому смешно о том, что думаю о подобных материях на полном серьезе. Обманщика стоит разоблачить. И нет, не сдать полиции. Увы, но доверие к стражам порядка подорвано не только тем, как они со мной обошлись, но и фактом того, что некоторые любительницы красных платьев имеют связи, чтобы замять уголовное дело о краже со взломом.
Есть у гипотезы с одержимостью еще и очевидный изъян — Тика-тян. Вижу я в сестре те же нехорошие склонности, какие у меня с появлением Хидео-сана возникли. Может быть, у нас с ней генетически обусловленная уязвимость к одержимости потусторонними силами? Глупая версия!
От странных мыслей отвлекла вибрация телефона.
Цуцуи Мияби: Макото, поздравь меня! Я получила повышение, теперь стану кадровым делопроизводителем и оформлять командировки вместо Идзи-сан. Больше у тебя никогда не будет проблем с местами в гостинице. Ни у кого не будет, так как я не допущу произвола. Обещаю! И зарплата у меня станет намного выше! Правда, здорово?
Ниида Макото: От всего сердца поздравляю. У большинства мужчин Окане-групп сегодня траурный день, так как самая красивая женщина в компании больше не будет радовать их взгляды во время экскурсий по зданию. А у меня наоборот, день радостный. Моя девушка будет сидеть в теплом кабинете, а не гулять целыми днями по коридорам под кондиционерами и сквозняками.
Цуцуи Мияби: Мне уже нашли замену. Я слышала, что новенькая стажер настолько красива, что мужчины падают, когда она проходит мимо. Некоторые злые языки говорят, что меня повысили как раз потому, что нашли замену, которая лучше по всем статьям.
Ниида Макото: Коноханасакуя-химе, богиня цветущей сакуры, решила спуститься с вершины горы Фудзи, чтобы работать в нашей корпорации? Ее ждут плохие новости. Ни по одной статье она с тобой не сравнится.
Цуцуи Мияби: Льстец! Но всё равно люблю тебя! Ладно, пока, мне надо еще маме сообщить!
Продолжит ли она меня любить, если медиум из токийского пригорода избавит Нииду Макото от темного попутчика? До того, как приключилось, цитируя рекламу, «изменение характера и поведения», мне и помышлять о том, чтобы хотя бы заговорить с подобной девушкой, не стоило.
Или этот внутренний голос сейчас принадлежит не мне, а злому духу, ловко вклинившемуся в мысленный монолог и имитирующий меня? Что же, мне теперь и самому себе не доверять? Любит ли Мияби-тян вообще именно меня, а не пробивающегося наружу соблазнителя Хидео-сана? Вот эта неуверенность — она точно исконно моя, совершенно ненужная.
Поупражняюсь в казуистике. Предположим, что борец с духами самый настоящий, ритуалы у него действенные, а Хидео-сан не настолько уж и силен, все девять хвостов не отрастил. Иначе зачем ему драпать от жалких тюремных надсмотрщиков при побеге вместе с Акиямой-куном? Вообще-то, по мифам, на каждый хвост кицунэ требуется сто лет, примерно столько мне и приснилось. То есть речь идет о двух-трех хвостах, что по меркам лисьих духов, наверное, мелочь. Довод против — я не знаю, первую ли ипостась кицунэ наблюдаю во сне и сколько тел он уже успел поменять. Не владею вообще никакой информацией о гипотетической процедуре возникновения одержимости.
Итак, медиум из Сэтагая успешно избавляет меня от соседа. Что будет дальше? Не со мной, я всего лишь вернусь к обычному скучному существованию, какое в целом меня устраивает, особенно если Мияби никуда не исчезнет. Но что с Хидео-саном? Коварный лис найдет другую жертву. Вот что! Кого-то без моих твердых моральных принципов. Какого-нибудь школьника с неокрепшей психикой, легко поддающегося соблазнам. Чудовище, подобное моему личному мистеру Хайду, попросту сломает своей жертве жизнь. И принесет множество вреда другим невинным людям. И только кто-то подобный мне, человек без ненужных амбиций, способен удержать его в узде.
Прими моё уважение, Хидео-сан. Если это ты нашептал мне мысли о моей исключительности, то попал в самое яблочко мишени. У скучных бухгалтеров тоже есть гордость. Не буду я от тебя избавляться. И не только из-за страха того, что снова стану прежним одиноким, бедным и стеснительным, но и понимая важность своей миссии. Буду следовать пути, указанному Кишимото в манге. Подружусь с тьмой внутри себя и перевоспитаю.
Ну или сашими сегодня за обедом были слегка несвежими, вот и случилось помутнение. Лезут в мозг совершенно дурацкие идеи. Но адрес токийского ловца духов я все равно записал. Будет удобный случай — навещу и выведу на чистую воду. Даю семь шансов из десяти, что он не больше, чем мошенник, дурящий головы доверчивым домохозяйкам. Не натравить ли на него Кагешуго? Пусть нажитые нечестным путем средства отправятся к сиротам.
Телефонный аппарат снова завибрировал, привлекая внимание к тому, что в Лайн кто-то пишет. Может быть папа, благополучно освоивший смартфон, прислал новые фотографии из курортной Окинавы? Он у меня непривычен к любым формам длительного отдыха. Но будучи человеком ответственным, предписания докторов выполняет. И за более пожилым Окане-самой присматривает, чтобы тот ненароком не добыл себе биржевые сводки или аналогичную вредную для здоровья информацию. Нет, не он.
Цуцуи Ринне: Ниида-сан, беда! Ужасная катастрофа!
Ниида Макото: Ты про то, что твоя сестра получила повышение?
Цуцуи Ринне: Да нет же! Древнее зло пробудилось и настигло нас!
Цуцуи Ринне: Я не шучу, всё действительно хуже некуда. У меня, у сестренки и нашей мамы. И у тебя тоже! Смайлик, глумливо показывающий язык
Цуцуи Ринне: Спаси нас, Ниида-сан!
Глава 2
Написанное сестренкой моей девушки, если честно, ничуть не взволновало. На роль древнего зла в нашей тихой спокойной провинции если кто и подходил, то я сам, точнее нечто, свившее себе гнездо внутри меня.
Ниида Макото: Судя по тому, что ты делаешь странные намеки, а не пишешь прямо, проблема не так уж велика.
Цуцуи Ринне: Очень велика! Размером с гору Фудзи! Я просто слова выбрать не могу. В общем… это наш козлина отец! Он вернулся и снова подкатывает к маме. А мама вместо того, чтобы закидать его камнями, теряет лицо и соглашается пойти с ним на свидание. Он снова задурит ей голову и деньги начнет тянуть. Еще меня воспитывать будет пытаться. Хорошо же без него жили!
Цуцуи Ринне: Реально катастрофа. Сестренка пока не знает. Ниида-сан, ты же крутой и минамигона побил…
Ниида Макото: Ринне-тян, ты же была с нами возле пещеры…
Цуцуи Ринне: И подтвержу любому, что так и было, как говорят по телевизору. Ты только дай пинка посильнее этому козлу, как у вас в сумо принято, чтобы и близко ни к нам с сестрой, ни к маме не подходил.
Ниида Макото: А Мияби меня за это не возненавидит, как считаешь?
Цуцуи Ринне: Сестренка его за что-то любит. Но тебя простит, тебя она тоже любит.
Ниида Макото: Я поговорю с твоей мамой. Хана-сан очень умная женщина.
Цуцуи Ринне: Перестает быть умной, когда этот гад к ней клеится, буквально разум теряет. Может, у него в одеколоне афродизиак? Я про такое в аниме видела.
Цуцуи Ринне: Если ты откажешься, я Тику-тян о помощи попрошу. А она красную сестренку-тренера.
Ниида Макото: Не нужно меня шантажировать. Я уже пообещал поговорить с Цуцуи-сан. А Красная Женщина сейчас на Окинаве должна быть, сопровождать генерального директора.
Цуцуи Ринне: Спасибо, Ниида-сан. Без обмана спасибо. Ты еще не знаешь, какой Цуцуи Субару плохой человек. Тика-тян говорит, что ты всех насквозь видишь. Вот посмотри на него сам и убедись.
Ниида Макото: А в то, что он исправился и изменился — не веришь?
Цуцуи Ринне: Никогда не поверю!
Печально это. То, что маленькая девочка так сильно недолюбливает собственного отца, на совсем уже нехорошие мысли наводит. Но Цуцуи Хана показалась мне очень здравомыслящей. Не станет же она впускать в свою жизнь настолько плохого человека? Особенно повторно. В любом случае, бегать от знакомства с будущим тестем мне не стоит. Вполне возможно, что в Ринне говорят подростковые обиды и преступление Субару-сана в том, что с днем рождения дочку забыл поздравить. Ничего хорошего, конечно, но не та катастрофа, ради которой стоит вычеркивать человека из жизни.
По окончанию рабочего дня, так и не принесшего ничего нового по служебным вопросам, я уже привычно спустился в подземный гараж, чтобы подождать в машине Мияби. По дороге домой решил расспросить ее об отце, дабы знать, к чему именно мне стоит готовиться. Деликатный выйдет разговор. Заранее на сторону Ринне-тян вставать как-то нечестно. Нужно быть, во-первых, объективным, а во-вторых, чуточку подкаблучником, делая счастливой в первую очередь свою девушку, а уже по остаточному принципу ее немного вредную сестренку.
Увы, планы мои оказались самым бесцеремонным образом разрушены, так как Цуцуи пришла не одна. За парковкой я присматривал посредством зеркала бокового обзора и второй силуэт различил издалека. Как и ослепительно сияющую в свете ламп дневного света медно-рыжую шевелюру. Эти волосы могут принадлежать только одной женщине. Или двум. Ну ладно, может быть, трём. Юбка-карандаш, подчеркивающая безупречную фигуру. На светло-зеленой блузке расстегнуто на одну пуговку больше, чем того требует корпоративный дресс-код, позволяя увидеть небольшой круглый медальон на цепочке. Не просто бижутерия, а золото, серебро и изумруды. Гравировка в виде летящего журавля, очень тонкая работа. Совсем неподходящая по статусу и стоимости вещь для поварихи из детского спортивного лагеря.
Ох Инари, я знаю это украшение — подарок Хидео-сана Акире в его последний визит. Тот, который я считаю последним, во всяком случае. Мне открылось многое из прошлого «возможного кицунэ», но едва ли хотя бы половина. Треть? Четверть? Медальон был украден авантюристом из дома торговца антиквариатом, где-то в начале тридцатых и преподнесен его женщине с фразой «Это могла бы быть лучшая драгоценность в Японии, но есть еще и ты, так что просто украшение. Оно выгодно подчеркнет твои глаза». Зеленые камни действительно удивительно хорошо сочетаются с цветом радужки красавицы. Если бы я смотрел на нее прямо, а не через зеркало, можно было бы смело предъявлять заслуженное обвинение, что неприкрыто пялюсь.