– Все равно они останутся похожими на бандитов.
– Но…
– Хватит. Ваш дядя ещё не взял город, и я не думаю, что это ему удастся. Он не сумел причинить неприятностей Хэлин-Деймиелю, а тот был не столь крепким орешком. Одним словом, поживем – увидим.
– Папа, он просто отложил захват Хэлин-Деймиеля на будущее.
– Я же сказал: поживем – увидим. Не забывай, сейчас нас больше всего должна беспокоить Итаския. Мы не знаем их планов.
Ясмид улыбнулась. Она понимала, что наполовину выиграла сражение.
Отец ответил ей кислой улыбкой. Он казался себе бесхребетным глупцом, не способным ни в чем отказать детям.
Одиннадцать дней спустя к нему явился Эсмат. Лекарь был мрачен, как никогда.
– В чем дело, Эсмат? Ты стал каким-то серым.
– Повелитель, – выдавил врач, – курьер из Ипопотама ещё не прибыл. Он опаздывает на четыре дня.
По спине Эль Мюрида пробежали мурашки.
– Сколько болеутоляющего снадобья осталось? – Он не мог заставить себя называть опий по-иному.
– Возможно, хватит ещё на пару месяцев, повелитель. Это зависит от дозы и частоты употребления.
«Иными словами, все зависит от того, насколько я смогу выдержать напряжение», – подумал Эль Мюрид.
– В таком случае пропажа одного курьера ничего не значит. Если опасаешься, что твои запасы иссякнут, пошли ещё одного человека. Или удвой размер следующей регулярной покупки.
– Я намерен сделать и то, и другое, повелитель. Помимо всего прочего, это поможет нам получить ответ на самый важный вопрос.
– Вопрос? Какой вопрос?
– Не узнали ли недруги о нашей потребности и не начали ли перехватывать курьеров?
Холодок, пробежавший по спине, превратился в настоящий ледник, сковавший все тело.
– Эсмат… Неужели такое возможно?
– Нет ничего невозможного, повелитель. Уже много лет я таю в себе ужас перед подобной возможностью. Мы, увы, достигли такого положения, при котором лишение доступа к лекарству может на некоторое время обезглавить движение. На преодоление страданий абстиненции может потребоваться несколько месяцев.
– Неужели дело настолько плохо, Эсмат? – негромко спросил он.
– Отвратительно, повелитель.
– Эсмат, сделай все, что считаешь нужным, но поставки обеспечь. Я не могу позволить себе оказаться бессильным. Тебе раньше следовало указать мне на эту опасность.
– Наверное, но я опасался оскорбить…
– Оскорбляться поздно. Снадобье делают из растений, не так ли? Из мака? Не могли бы мы выращивать его здесь?
– Я не цветовод, повелитель. Кроме того, Ипопотам является монополистом. Там тщательно охраняют семена, поля…
– Сумеют ли они уберечься от всего Воинства Света?
– Конечно, нет. Но между нашими странами заключен договор о дружбе. Мы дали слово чести… Переговоры велись с целью обеспечить доступ к лекарству. Они могут сжечь плантации, если решат, что мак послужил причиной нападения.
– Нассеф провел переговоры ещё до войны. Означает ли это, что ему известны мои проблемы?
– О них, повелитель, знает множество людей. Подобный секрет невозможно хранить долго.
Эль Мюрид потупил взор – частично из-за овладевшего им стыда, частично от страха.
– Сделай все, что возможно. Я со своей стороны тоже приму нужные меры.
– Как прикажешь, повелитель.
ГЛАВА 9ИТАСКИЙЦЫ
Гарун расстался с Насмешником и Гучем на севере Кардина, чуть восточнее границы этого королевства с владениями Дунно-Скуттари.
– Кругом патрули, – сказал он, – будьте осторожны.
– Лично я быть столько скрытностным, – со смехом заявил Насмешник, – что даже око гордостного орла не найти указанного. Лично я есть отважный воитель, способный в битве сразить роту, но указанный я не иметь уверенность, что могу победить армию. Даже когда эта дубина Гуч за спина.
Бин Юсиф видел толстяка в деле за день до этого, когда они наткнулись на один из патрулей Нассефа. Спарен обучил его как нельзя лучше. Быстрота движений, ловкость и выносливость Насмешника, когда он работал клинком, казались сверхъестественными. Толстяк был прирожденным фехтовальщиком.
– Гуч, не позволяй ему нарываться на неприятности.
– Не позволю, господин. Он будет вести себя так хорошо, что вы его не узнаете.
– Не позволяй ему также обманом выудить у тебя наличность. – Гарун на всякий случай снабдил великана дополнительными средствами.
– Не беспокойтесь, господин. Я его знаю как облупленного. Я следил за ним, когда он работал на господина Спарена.
В словах Гуча звучала уверенность, вызывавшая одновременно восхищение и беспокойство. Мегелин учил Гаруна видеть мир как змею. Змею скользкую, изменчивую, многоцветную и не заслуживающую ни малейшего доверия. Наивное представление Гуча об окружающем его мире являлось полной антитезой представлениям Радетика.
– Думаю, что вы справитесь. Удачи вам, – сказал бин Юсиф и направился к остальным.
– Полагаешь, у них получится? – спросил Белул.
Гарун оглянулся. Парочка уже шагала на юг. Толстяк шел пешком из-за своей тучности, а Гуч не мог сесть в седло, так как все ещё страдал от раны в деликатном месте.
– Кто знает? Если и не выйдет, то мы ничего не теряем.
– Итак, вперед на север… – задумчиво произнес Белул. – Ты уверен, что они нас ждут на том берегу?
Белул имел в виду армию роялистов, которая должна была собраться в Ворхангзе, крошечном королевстве на противоположном берегу Скарлотти. По оценке Гаруна, на его призыв к оружию должны были откликнуться одна-две тысячи человек.
Он надеялся, что, открыто используя эти силы для поддержки западных армий, он может в свою очередь рассчитывать на их помощь в своей борьбе за возвращение Трона Павлина.
– Скоро, Белул, мы это узнаем.
Однако уже через несколько часов – в тот момент, когда они размышляли, как лучше перебраться через Скарлотти, – к ним прискакал гонец.
– Повелитель, – задыхаясь, выпалил он, – Бич Божий форсировал реку!
– Что? – переспросил Белу. – Где? Когда?
– Чуть выше Дунно-Скуттари. Они начали тайную переправу на лодках четыре дня назад. Застал скуттарцев врасплох. Сейчас на северном берегу у него двадцать тысяч человек.
– Он свихнулся, – прорычал Белул. – Он все ещё уязвим со стороны Малых Королевств, и, кроме того, в тыл ему двигаются итаскийцы.
– Нет. С ума он не сошел. Ты можешь назвать безумцем Эль Мюрида, если хочешь. Эль Мюрида, но только не Нассефа. Бич Божий даже не чихнет без причины.
– Ему теперь можно угрожать только с севера, – вмешался Эль Сенусси. – На этом берегу реки нет сил, способных бросить ему вызов. Наша главная задача сейчас – узнать, что у него на уме.
– Верно, – согласился Гарун и, обращаясь к гонцу, сказал: – Скачи в свою роту и скажи командиру, чтобы тот следил за тем, что делает Нассеф. Скажи ему, чтобы все сообщения он направлял в мой лагерь в Кенделе.
– Кендел? – изумился Эль Сенусси. – Неужели мы пойдем так далеко на север?
– Я попросил итаскийского военачальника о встрече. Лагерь в Кенделе лежит почти на его пути. Эй, кто-нибудь! Поменяйтесь лошадьми с этим человеком. Его кобыла не выдержит обратного пути.
– Благодарю вас, повелитель, – сказал гонец. – Вы позаботитесь о ней? Она – отличная животина.
– Разумеется.
– Но разве это не опасно? – спросил Белул после того, как посыльный ускакал. – Сколько времени потребуется культу Хариша, чтобы установить твое местонахождение?
– Ты полагаешь, что они смогут отважиться на это так далеко от дома?
– Да хоть на краю земли, если того пожелает Эль Мюрид.
– Наверное, ты прав. Что ж, в таком случае тебе придется охранять меня со спины.
Они переправились через Скарлотти ночью. Переправа далась с трудом. Утром, мокрые и измученные, они воссоединились со своей армией.
Вид войска нагнал на Гаруна уныние. Перед ним была толпа оборванцев, не выдерживающая никакого сравнения с воинами, которыми командовал его отец. Однако у этих людей имелось одно выдающееся качество – они сумели пережить катастрофу.
– Ты сможешь с ними хоть что-нибудь сделать? – спросил он у Белула.
– Конечно. Большинство из них были воинами. Воинами они и остались. Эти люди просто выглядят несимпатично.
– Они выглядят бандитами.
– Постараюсь привести их в надлежащий вид, – пожал плечами Белул.
Гарун дал людям однодневный отдых, а затем повел свое ободранное войско на север.
Воины ворчали, большинство из них проделало долгий путь на юг на место встречи. Самые большие лагеря беженцев притулились на окраинах больших городов, чтобы обезопасить себя от Бича Божьего.
Чтобы добраться до Кендела, потребовалась неделя довольно быстрой скачки. Дважды их принимали за людей Нассефа, и оба раза им с трудом удавалось избежать схватки со своими союзниками. Нассефу удалось запугать людей, обитающих между реками Скарлотти и Портуной.
Добравшись до лагеря, Гарун узнал, что итаскийский герцог не откликнулся на его просьбу о встрече. Тем не менее объединенные силы северян были на марше. Они неторопливо продвигались на юг, и основная часть войска находилась в каких-то сорока милях от лагеря.
– Похоже, что герцог не торопится познакомиться с Нассефом, – заметил Белул. – Даже более крупная армия способна двигаться быстрее.
– По-моему, здесь сильно попахивает политикой, Белул. Или даже скорее воняет, как от разложившегося трупа.
– Мы должны дать объяснение нашим людям. Жаль, что мы зря проделали весь этот путь.
– Мы все объясним. Завтра я отправлюсь к нему.
– Повелитель…
– Пойдем осмотрим лагерь, Белул. Люди должны видеть, что мы заботимся о них.
Он уже увидел гораздо больше того, что хотел увидеть. Его подданные существовали в невообразимо примитивных условиях. Они жили в домах, сложенных из веток и едва защищавших от солнечных лучей.
– Зимой, Белул, это поселение превратится в лагерь смерти. Здесь не Хаммад-аль-Накир, и зимы в этих краях холодные. Люди просто вымерзнут. Что произошло с Гамалем Мегидом, который здесь всем заправляет?