— Как-то вы очень глубоко копнули, — тут же отреагировал Максим. — Я даже про это не подумал.
— Не поняла вас. Вы это сейчас о чём?
— Есть в вашем предположении зерно истины.
— Ну, так давайте рассказывайте. Чего тяните?
— Знаете, если подумать хорошенько, то наша крепкая дружба именно с этого и началась. До этого мы были просто парни из одной деревни. Общались там периодически, на дискотеки в соседнюю деревню вместе ходили.
— Давайте ближе к делу.
— Всё это произошло в девяностые. Мне уже тогда было двадцать лет. Как раз столько, блин, сколько этому сопляку, который присел к нам за столик с пистолетом в руках.
В сумочке Раецкой заиграла мелодия. Она вытянула из неё смартфон.
— Минуточку, — попросила Максима замолчать Лариса Константиновна и встала из-за стола. — Слушаю, Антон, — ответила она на вызов. — Что?! Когда?! А ты откуда это узнал? Понятно… Нет, я поеду на своей машине.
— Что-то случилось? — спросил Зацепин после того, как Раецкая опустила смартфон в сумочку.
— Случилось. Убили одного из вашей пятёрки.
— Кого? — вскрикнул Максим и его глаза наполнились ужасом.
— Степана Моряева.
18. Андрей Осипович этого не рассказывал
Пуля зацепила щеку Ольги, оставив после себя кровавый след. Широко раскрытыми глазами женщина смотрела на того, кто собирался её убить.
— Чего тебе надо? — прошептала она голосом, в котором не осталось ни капли той смелости, с которой она изначально встретила опасность. — Я тебя прошу, пожалуйста, не надо. Не убивай.
— Вот это мне больше нравится, — заулыбался молодой мужчина, и его внезапно одолел нехороший кашель. Вытянув из кармана вязаную шапку, он прислонил её к своему рту.
— Вы больны! — вскрикнула Ольга. — Вам нужна помощь!
— Вот парадокс, ты была бы для меня хорошей тёщей.
— Возможно, — произнесла женщина и шагнула назад.
— Стой, где стоишь! Или я тебя убью. Знаешь, сколько мне годков?
— Сколько?
— Двадцать один.
— И что это должно значить?
Коротко стриженый приблизился к женщине и всю кровавую дрянь, что осталась на шапке, растёр по её лицу.
— Думай, дура. Это тебе ещё одна дополнительная информация для того, чтоб ты поломала мозг. Я специально пришёл без парика и грима, чтоб ты хорошенько запомнила того, кто тебя убьёт.
— Значит, ты даёшь мне время подумать? Я правильно поняла?
— Всё верно, — сказал молодой мужчина и зашагал к выходу на крышу.
Ольга проглотила подступивший к горлу ком.
— Раз ты показал своё лицо, может, ты мне скажешь, как тебя зовут?
Он обернулся.
— Придёт время, я обязательно тебе скажу. А пока что называй меня Мистер Смерть.
— И откуда ты взялся, Мистер Смерть?
— Из прошлого.
19. Андрей Осипович этого не рассказывал
Лицо Зацепина стало белее мела.
— Это всё, это конец, — произнёс он дрожащим голосом. — Они убьют и меня.
— Кто они? — тут же спросила Раецкая.
— Я не знаю.
— Согласна. Если будете тормозить, убьют! У вас на всё про всё пять минут. Рассказывайте мне то, что вы хотели рассказать. Коротко и доступно.
— В девяностые года мы обезвредили банду грабителей электричек. В дни зарплаты четыре подонка на станциях в деревнях, в тёмных проулках и в самих электричках караулили людей, возвращающихся из города с работы. И, угрожая ножами, грабили их. Разбой в чистом виде. Они не боялись ни чёрта, ни бога. Крутые, короче, были ребята.
— И вы сами решились их обезвредить?
— У нас практически у всех работали родители в городе. И мы за них очень боялись. Да и мы сами уже работали. Кто в деревне, кто в городе. Так вот, когда мать Еремейчика ограбили и избили так, что она чуть богу душу не отдала, мы поняли, что дальше так продолжаться не может.
— Интересная история. Вы мне можете назвать фамилии грабителей, которых вы обезвредили?
— Я помню фамилию и имя только одного из них. Синявский. Ещё тот отморозок. Я думал, он убьёт Андрюху. Между ними тогда разыгрался бой не на жизнь, а на смерть.
— Хорошо, для начала мне этой информации хватит. Часика через два мы продолжим с вами беседу.
— Часика через два меня может уже и не быть. Приставьте ко мне кого-нибудь, кто будет меня охранять.
— Это не ко мне. Я охраной частных лиц не занимаюсь. Хотите выжить, без дела на улицу не суйтесь. Квартира ваша будет опечатана. Поэтому всё, чем я могу вам помочь, это отвезти туда, куда вы скажете.
— Отвезите меня домой к Андрюхе Осиповичу. Двоим нам там будет спокойней.
— Вы так думаете?
— Вам, бабам, этого не понять! Нельзя нам сейчас быть самим по себе. И Бочаров, и Еремейчик к нему тоже подтянутся. Я в этом уверен.
— Хорошо, в любом случае мне тоже его надо увидеть. Собирайтесь, я вас подвезу.
20. Андрей Осипович этого не рассказывал
Вадима Бочарова на каталке завезли в бокс номер один приёмного отделения центральной городской больницы. К этому времени он уже неплохо шевелил губами.
— Можете говорить? — спросила дежурный врач приёмного отделения.
— Мо…гу, — еле выдавил из себя Вадим. — Мне вко…гоги сто-то… в ше…ю.
— Кто? Зачем?
— Мы-ы-ы.
— Болит что-то? Успокойтесь пока. Мы сейчас анализ крови и анализ мочи у вас возьмём на токсикологию. Если понадобится, сделаем кардиограмму. Вы поняли меня?
— Мы-гы-ы.
21. Рассказывал Осипович Андрей
Когда я вместе с двумя сотрудниками патрульно-постовой службы ворвался на кухню и застал там дочку, успокаивающую жену, этого урода в доме уже не было.
— Я ничего не могу понять, — давясь слезами, возмущалась Ольга. — Я по домашнему телефону вызвала милицию. А она так и не приехала.
— Я бы на вашем месте установил в доме кнопку вызова спецназа, — посоветовал один из милиционеров. — Это, конечно, недёшево. Но ребята свои деньги отрабатывают чётко. Есть такая частная охранная контора «Ремиус», обращайтесь, не пожалеете.
— Я собаку у него допроситься не могу, а вы говорите — охранную контору.
— У вас нет собаки?
— Фобия у мужа на собак. Покусала его одна овчарка, с тех пор шарахается от любой шавки.
— Куплю собаку! — пообещал я. — И в охранную контору тоже обращусь. Не дам я этим падлам над нами издеваться.
— Вы думаете, что здесь действует не один человек?
— Я не думаю, я уверен в этом.
Жанка кинула на меня молящий взгляд.
— Папа, объясни мне, почему нас хотят убить?
Я пожал плечами.
— Я пока ничего не могу сказать тебе определённого. Мне надо во всём основательно разобраться.
— Нет у нас на это времени, — взвизгнула Ольга. — Он обещал вернуться.
— Если он не дурак, то должен понимать, что дальше так нагло и открыто действовать не сможет, — возразил я. — Думаю, он будет выжидать, когда у него появится следующая возможность заявить о себе.
— Он отморозок. Это почти то же самое, что и дурак.
— Нет, это не то же самое. Он довольно всё чётко спланировал. И тебя он не убил только потому, что это было частью его плана. Он нам дал время на размышление и этим временем мы должны воспользоваться, но не так, как он хочет, чтоб мы им воспользовались.
— А ты знаешь то, что он хочет? — усмехнулась Ольга. — Чесать языком можно, что угодно. А на самом деле ты так же, как и я, не знаешь, что делать.
22. Андрей Осипович этого не рассказывал
Вадима положили в шестую палату терапевтического отделения. Врачи пытались разобраться, что конкретно ему вкололи. К трём часам дня он свободно мог уже говорить, шевелить руками и ногами. И даже попытался встать с кровати.
Его основательно шатнуло. Перед глазами тут же замелькали звёздочки, и он решил ещё немного отлежаться. Ни жена, ни сын не отвечали на его звонки, и это его бесило.
В палате кроме него лежал бородатый мужичок и читал газету. В какой-то момент он решил утолить своё любопытство.
— С чем поступили? Давление? Сердце?
— С чего ты взял? — буркнул Вадим.
— Да врачи носятся с вами, как с сердечником.
— Нет, я не из этой оперы. Извини, мужик, но мне сейчас не до тебя. Читай свою газетку и меня не трогай.
— Как скажете, — усмехнулся мужичок и отвернулся от Вадима.
Вадим достал из кармана больничных брюк белый смартфон и стал его разглядывать.
— Хм, — произнёс он вслух. — А я этому уроду основательно врезал. Он даже не заметил, что обронил свою цацку.
— Простите, вы что-то сказали? — повернулся к нему бородатый мужик.
— Нет. Ничего. Просто хочу узнать, что есть интересного в этом телефоне.
— А это не ваш?
— Нет, не мой, — ответил Вадим и стал водить пальцем по экрану смартфона. — Но как им пользоваться, я знаю. У сына похожий.
23. Рассказывал Осипович Андрей
После того, как сотрудники патрульно-постовой службы покинули мой дом, я сразу же набрал номер мобильника Вадима Бочарова.
— Вадим, дружище, Степана убили. Прямо на моих глазах.
— Суки! Падлы! — завыл он в трубку, как раненный волк. — Убью каждого говноеда! Собственное дерьмо заставлю жрать.
— Вадим, совсем всё плохо. Что делать будем?
— Не знаю, — сдавленным голосом пробормотал он. — Мне тоже досталось.
— Не понял! А чего молчишь? Почему не звонишь?
— Потому что всё в говне, — буркнул он. — И нет никакого просвета.
— Я считаю, что нам надо срочно собраться всем вместе. У меня дома.
— Давай соберёмся.
— Мы со Степаном к Еремейчику ехали. Он чего-то не отвечает. Можешь, как будешь ко мне ехать, за ним заскочить?
— Хорошо, заскочу за этим дятлом. Видать, похмелился с утра удачно. Он любитель на шее у жены посидеть. Она на работу, он за бутылку.
— И ещё… Где бы раздобыть оружие какое-нибудь?
— Есть у меня стволы. Не переживай.
Поговорив с Бочаровым, я набрал Зацепина.
— Макс, ты где? Поговорить надо. Можешь ко мне приехать.