По дороге с Павлом произошел казус. На Ленинградском вокзале к нему подступили стражи порядка и попросили показать паспорт. Крючков послушно протянул его. Один из милиционеров (видимо, старший) взял документ, ловко открыл на нужной странице и тотчас потребовал свидетельство о регистрации. Павел стал суетливо оправдываться, что не успел зарегистрироваться, так как только приехал. Он принялся лихорадочно рыться в карманах, пытаясь найти железнодорожный билет. Не найдя там, раскрыл и начал перерывать сумки. Милиционеры следили за его поисками, громко пыхтя и нетерпеливо притоптывая. К счастью, билет обнаружился.
— Пройдемте в отдел, — бросив невнимательный взгляд на бумажку, произнес старший.
— Зачем? — удивился Крючков.
— Проверим багаж.
От накопленных переживаний у Павла заколотило в ушах, потемнело в глазах. Мало соображая, он стал вытряхивать из сумок вещи.
— Да чего вам его проверять?! Хотите смотреть? Вот, пожалуйста. Ну, глядите!
К ногам стражей порядка на грязный асфальт полетел кипятильник, умывальный набор, аккуратно сложенный плащ, книга «Зверобой» Фенимора Купера, пакет с нижним бельем, полиэтилен с вареными яйцами, плавленые сырки, джинсы.
Крючков вытряхивал вещи и приговаривал:
— Оружия нет, наркотиков нет, контрабандных попугаев из Африки нет. Что еще?!
Прохожие начали оборачиваться на происходящую сцену. Блюстители правопорядка в легкой растерянности переглянулись. Тот, что отобрал паспорт, расправил плечи под толстым бушлатом и, ничего не объясняя, возвратил документ. В неприглядном, всклокоченном виде, с закипающей яростью в сердце Крючков был оставлен.
Когда горемыка добрался до порога квартиры Брусничниковых, было уже около десяти вечера. Вася обнял своего гостя и начал суетиться вокруг него; предлагал то немедленно принять душ, то сейчас же идти на кухню поужинать. Жена Васи Наталья вышла в прихожую, изжалив улыбку, холодно поздоровалась с Павлом и тут же нырнула обратно в гостиную.
— Поцапались. Она теперь не в настроении, раздражается по любому поводу, — приватно сообщил Вася Павлу. Павел кивнул.
— Сам-то как? — спросил он приятеля.
— Да так. Живем, — ушел от ответа Брусничников.
Часом позже Крючков сидел на табурете в обшарпанной кухне маленькой съемной квартиры Брусничниковых. В воздухе колыхался запах съеденной жареной курицы. Вася намазывал рыхлый кусок белого хлеба плавленым сыром, а наш герой, замерев, изучал надколотый носик фарфорового чайника, что стоял перед ним на столе. Вася душевно сочувствовал Павлу, но досадовал на его глупость. «Дурак, — думал он. — Кто же в Москве за пять тысяч в месяц целую квартиру сдает? Ясно — мошенники».
За чаем Брусничников попытался развлечь Крючкова беседой о студенческих временах, стал расспрашивать об общих знакомых. Павел отвечал нехотя, односложно и наконец обратился к Василию с просьбой воспользоваться Интернетом.
— Ну, если Натаха не спит, тогда можно, — проговорил Вася, встал и пошел в комнату посмотреть «как там жена».
Наталья Брусничникова — молодая, высокая, светловолосая девушка с пышными формами — со скучающим видом сидела на двуспальной кровати.
— Потерпи одну ночь, — негромко попросил Вася.
— Нам вдвоем развернуться тут негде, а еще этот здесь. После него вся ванная в мыльных лужах, — кривя лицо, проворчала Наталья.
Василий ничего не ответил. Он прикрыл за собой дверь и вскоре вернулся назад вместе с Павлом.
В полночь у Брусничниковых еще никто не спал. Василий расстилал матрац на полу. Наталья, полулежа на кровати, расчесывала свои волосы. Когда зубцы расчески цеплялись за спутанную прядь, она раздраженно шипела, морщилась и сверлила глазами сидящего за компьютерным столом Павла. А тот сосредоточенно глядел в монитор, изредка щелкая кнопками клавиатуры.
— Что решил? Домой поедешь? — поинтересовался Василий.
— Нет, — ответил Крючков.
— А чего собираешься делать?
— Поеду заберу свои деньги. Потом сниму койко-место где-нибудь в общежитии.
— Думаешь, удастся бабки вернуть? — засомневался Василий.
— Лучше бы им вернуть, если не хотят неприятностей, — уверенно произнес Павел.
— Смотри, поаккуратней с ними, — предупредил Василий.
— Все будет законно, без всякой фигни, — сказал Павел. — Можно я на какое-то время оставлю у вас свои сумки?
К утру мокрый снег прекратился, ударил бодрящий морозец. Звезды поблекли. На фоне сизого неба с расползшейся на востоке апельсиновой кромкой зари отчетливей заиграли фонтаны свинцового дыма промышленных труб. Вот и холодное солнце показало багряный язык, освещая дорогу прохожим, тоненькой вереницей бредущим в сторону станции, где, окончательно разорвав паутину глубокого сна, дымили кареты маршрутных такси, громыхали, останавливаясь у платформ, и, гудя, уносились вперед электрички.
Огромный город все нарастающим шумом приветствовал будничный день, поднимая и отправляя в поход миллионы людей во имя наступавшего будущего.
Спозаранок Крючков оказался на Комсомольской. Он топтался у входа в интернет-кафе, которое было примечено им по приезде в город. Вывеска заведения объясняла, что время открытия пришло, однако дверь была заперта. Крючков зябнул на холодном ветру, пританцовывая своеобразную тарантеллу-соло, перепрыгивая с ноги на ногу, хлестко похлопывая ладонями по своим худым ляжкам. Вскоре рядом с ним нарисовался молодой человек, окинул дожидающегося посетителя быстрым внимательным взглядом, громко, не прикрывая рта, кашлянул в сторону Павла, распустил туго обмотанный вокруг горла спартаковский шарф, достал ключ, ловким движением отпер дверь и заскочил внутрь. Павел нырнул вслед за ним. Навстречу пахнуло приятным теплом.
План действий был сформирован. Требовалось разыскать квартиросъемщиков — тех, кто хотел найти компаньона для совместной аренды жилья. На деньги, которые Крючков намеревался себе возвратить, это было возможно. Вариант с подселением обходился примерно в семь — восемь тысяч рублей, если квартира располагалась где-нибудь в Подмосковье.
Павел внимательно изучал сообщения на сайте «Живем. Ру», смотрел фотографии комнат и в результате решился сделать звонок некоему гражданину, проживавшему в городе Лобня. Негромкий бархатный голос мужчины пообещал, что приехать и осмотреть квартиру можно сегодня же. Павел ответил: «Добро», но позвонил еще в пару мест. Он мудро решил иметь запасные варианты, на случай если ему что-нибудь не понравится в Лобне.
Итак, Крючков получил подтверждение, что стал жертвой мошенников, наковыряв в Интернете множество сообщений обманутых квартиросъемщиков, пострадавших от барышень из конторы «Твой дом». Теперь пришло время сделать звонок некой Лидии Васильевне. Именно так представлялась риэлтор с выдающейся бородавкой. Мифическому агенту, который якобы должен встретить его и познакомить с хозяйкой, понятное дело, звонить было без толку.
В телефоне раздался знакомый голос бородавчатой женщины:
— Алло. Я вас слушаю.
— Здравствуйте, Лида Васильевна, — загробным голосом произнес Павел. — Звонит обманутый вами клиент. Через час я буду у вас. Сделайте так, чтобы я без промедления получил назад свои деньги.
— А! Это вы насчет квартиры были у нас вчера. Так-так. Вас агент уже ждет. Она разве вам не звонила? — быстро затараторила женщина.
— Какой на хрен агент! — взорвался Павел. — За дурака меня держите?! Тоже мне, ваш агент! Я еду забирать свои деньги. И только попробуйте заерепениться… Знаете Губкина Льва Николаевича? Проверьте по своим связям. Если что не так, трясти вас станут по полной программе и прямо сегодня!
Павел выдержал паузу. Ему не ответили. По молчанию риэлтора было понятно, что его речь произвела впечатление. Некий загадочный Губкин, видно, сыграл свою роль. Кто такой Лев Николаевич Губкин и чем занимается, Павел не имел никакого понятия. «Задурю им мозги. Пусть мошенники сами догадываются», — думал он, улыбаясь.
Глава IIВеликолепно разыгранный блеф, триумфальное шествие, новые испытания на прочность
В апартаментах агентства «Твой дом» кипела работа. Три остервенелых горгоны обрабатывали тоненькую, как веточка ивы, молодую девицу. Они вились вокруг жертвы, а та, дергая полы своего видавшего виды пальто, тихим голосом, чуть не срываясь на плач, умоляла вернуть ее деньги. Девицу успокаивали, что работа по поиску квартиры активно ведется, урезонивали, тыкая в условия договора, и вот, уже переходя на крик, требовали прекратить разводить беспричинный скандал, обвиняя то в глупости, то в элементарной безграмотности. Особенно разорялась одна из трех псевдориэлторов — та, что в случае с Павлом играла роль ждущего у хозяйки агента. Тряся в декольте гиреподобными сисями, мошенница звонко пищала:
— Все! Хватит! Вы когда оплатили услугу? Идите и прочитайте ваш договор. Если не прекратите скандалить, позовем охранника и он вышвырнет вас отсюда!
Из покрасневших глаз девушки хлынули слезы. Она вскочила со стула и рыдая бросилась к выходу. Мошенницы удовлетворенно вздохнули, зашуршав непроницаемой броней-чешуей, готовясь к визитам других незадачливых квартиросъемщиков. У одной из них — той, что представлялась Лидией Васильевной, запел телефон. Она взяла трубку, ответила, проговорила привычный набор специально подобранных фраз, после чего замолчала и как-то потухла.
— Сейчас еще один за деньгами приедет, — проговорила она, обращаясь к своим компаньонкам.
— Ну и пусть себе едет, — пискнула Глубокое Декольте.
— Он не простой какой-то. Геннадича нужно позвать, посоветоваться, — ответила Лидия Васильевна и отворила дверь в прихожую.
Безумного молодого охранника не наблюдалось. Теперь на его месте сидел высокий и тощий мужчина в роговых очках, сквозь линзы которых очень внимательно наблюдал за происходящим в конторе. К слову, он был организатором этого бизнеса — ответственным человеком, предпочитающим, впрочем, всегда оставаться в тени.
— Степан Геннадьевич, можно вас? — дружно позвали дамы.