Когда я вышел из леса, похолодало. Застегнув куртку до горла, я огляделся. Оказалось, я стою на узенькой улочке из маленьких, погруженных во тьму домов, плотными рядами выстроившихся по обе стороны тротуара.
Ни одной живой души. Ни одной машины на ходу.
Где же ряженые?
Я уже малость проголодался. Ничего, подумал я, шугану первого попавшегося мелкого и приватизирую его мешок.
Я вытащил из кармана резиновую маску и натянул на голову.
Остается лишь найти жертву, подумал я. Куда все запропастились?
Я шагал по тротуару, заглядывая сквозь заборы и живые изгороди в окутанные тьмой дворы. На первом же углу я остановился и, сощурившись, прочел табличку:
УЛИЦА ПЕРВАЯ.
— Это ж надо, — буркнул я.
В следующем квартале дома были еще меньше, и теснились друг к дружке еще ближе. В изжелта-бледном сиянии уличных фонарей моя тень протянулась через всю улицу. Больше свет нигде не горел.
По-прежнему — ни души. И нет машин.
Не лаяли собаки. Не ревели младенцы.
Все застыло в оцепенении.
Я засвистел громче и принялся намеренно шаркать подошвами по тротуару — чтобы не было этой всепоглощающей тишины.
— Стрёмный райончик, — пробормотал я. Следующая встреченная мною табличка гласила:
УЛИЦА ВТОРАЯ.
Я огляделся, пытаясь сообразить, куда же мне идти.
Я знал, что должен обогнуть провал и идти в обратную сторону.
Но в какую сторону?
В какую?
Вглядываясь в темноту, я больше не мог видеть высокую стену леса.
Ну что ж, посмотрим, куда ведет Улица Вторая, решил я. Буду идти по ней, пока кого-нибудь не встречу. А там и дорогу спрошу.
Кто-то же должен знать, как мне обойти провал и вернуться в свой район.
Но Улица Вторая была столь же тиха и безлюдна, как Первая.
Я попробовал мычать себе под нос песенку — чтобы окончательно не запаниковать.
Неудивительно, что на эту сторону провала никто и никогда не заглядывает, подумал я.
Здешние жители, должно быть, всегда ложатся спать не позже восьми!
А потом я кого-то увидел.
Внизу по улице, примерно в половине квартала. Он шагал по тротуару мне навстречу.
— Эй! — крикнул я. — Привет!
Ответа не последовало.
Я остановился и вглядывался в размытый свет фонарей. Мальчишка?
— Эй, я тут заплутал! — крикнул я. — Ты бы не мог мне помочь? — Я сделал несколько шагов к нему. Он продолжал идти неспешным шагом, держа руки по швам.
И когда он шагнул под свет фонаря, я сумел хорошенько его разглядеть.
И чуть не задохнулся от изумления.
11
На мальчишке была безобразная маска монстра. Точно такая же, как у меня.
Где он ее надыбал? Я думал, такая есть у меня одного.
Он подошел ко мне, глядя на меня сквозь прорези маски. Ростом он был с меня. Одет в выцветшую джинсовую куртку и мешковатые черные джинсы.
— Где такую маску достал? — спросил я.
Он пожал плечами:
— Не помню.
— Но она совсем как моя! — воскликнул я.
— Ага.
Он смотрел на меня, будто пытался узнать.
— Я… я заблудился, — пробормотал я. — Где я? Я не знаю этот район.
— А попал-то ты сюда как? — спросил он.
— Я, это… перепрыгнул через провал, — ответил я. И засмеялся — нервным смехом. — За мной погналась собака, прикинь? Ну, я и перепрыгнул.
— Ого. Вот это переделка, — сказал он тихо; под маской его голос звучал приглушенно.
— Да не то слово, — буркнул я.
— Слыхал про мальчика, который прыгнул через провал и промахнулся? Разбился о скалы, раз — и вдребезги.
— Тю, — ответил я, чувствуя озноб. — А я вот везунчик. Перескочил точнехонько на другую сторону.
— Угу. Везунчик, — ответил он, не сводя с меня глаз.
— У тебя нет конфет или еще чего-нибудь? — спросил я. — Помираю с голоду.
Он покачал головой.
— Я не ходил за конфетами. Я на вечеринку. Вон туда. — Он указал на вытянутый темный дом в стиле ранчо на углу улицы.
— А чего так тихо? — спросил я. — Где все?
— Район у нас такой, — ответил он. — Ребят мало.
— И темно так… — продолжал я.
Он фыркнул.
— Ты же не боишься темноты?
— Нет, — торопливо ответил я. — Но мне не нравится в ней блуждать. Где тут у вас главная улица?
— Кажется, где-то там. — Он неопределенно мотнул головой. — На вечеринку хочешь?
— Хэллоуинскую? — я бросил взгляд на угловой дом. — Тебе сколько лет-то? Эти вечеринки, они ж того… придурошные, нет?
— Эта — особенная, — ответил он тихо. Повернулся и направился к дому.
Я поспешил за ним.
— А пожрать там найдется?
— Угу. Пожрать найдется. Это же вечеринка.
И я решил пойти с ним. Полагаю, мы выглядели престранно — оба в одинаковых уродливых масках.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Норбэнд, — ответил он.
— Странное имя, — пробормотал я.
— Все зовут меня Норб, — сказал он.
— А я — Брэндон, — сказал я.
Он остановился у крыльца и повернулся ко мне.
— Так ты идешь на вечеринку?
— Пожалуй, — ответил я. — Только ненадолго. Скажешь потом, как мне домой добраться?
Он не ответил. Молча толкнул дверь и вошел в дом.
Я последовал за ним.
— Эй, тут же темень! — воскликнул я. — Что происходит?
12
Норб обернулся и посмотрел на меня сквозь прорези маски.
— Брэндон, ты чего такой нервный? — спросил он. — Вечеринка внизу, в подвале.
Я почувствовал себя идиотом. Благо, следуя за Норбом через дом, мог слышать голоса и музыку снизу. Норб распахнул дверь в подвал, и звуки вырвались оттуда с утроенной силой.
— Доволен теперь? — спросил он.
— Ага. Здорово, — ответил я. — Это твой дом?
И снова он проигнорировал мой вопрос. Он пошел вниз, перешагивая по две ступеньки за раз, и жестом велел мне следовать за собой.
Спускаясь, я видел мельтешение ярких огней и пляшущие по стене тени. Слышал, как ребята смеются и разговаривают, пытаясь перекричать настырное буханье танцевальной музыки.
Оказавшись внизу, я обнаружил, что стою в просторной комнате, разукрашенной для Хэллоуина: тыквы-наклейки ухмылялись со стен, ленты из черного и оранжевого крепа свисали с потолка.
Комната была полна ребят — как минимум тридцать-сорок мальчишек и девчонок, все — в праздничных костюмах. Несколько девочек танцевали в центре комнаты. Несколько ребят любовались ими, обмениваясь комментариями. Большинство же ребят разбились на группки по нескольку человек, беседовали и смеялись. Двое мальчишек зачем-то обматывались оранжевыми лентами серпантина.
— Это — Брэндон, — сказал Норб высокому костлявому пареньку в костюме скелета.
Скелет кивнул.
— А я — Макс.
— Брэндон проголодался, — сообщил ему Норб. После чего отвернулся и завел разговор с парочкой девочек в костюмах ведьм.
— Стол с закусками вон там, — сказал Макс. Он провел меня мимо танцующих к длинному столу, накрытому оранжевой скатертью. Я увидел груды печенья и пончиков, миски картофельных чипсов и два наполовину съеденных тыквенных пирога.
— Угости-ка Брэндона пончиками, — распорядился Норб, внезапно появившись у стола.
— Любишь пончики? — спросил Макс.
Я кивнул.
— Ага. Конечно. — Внезапно во мне проснулся зверский аппетит.
Он выбрал пончик с вершины груды и протянул мне. Его глаза пристально смотрели на меня из-под маски-черепа.
— Это особенный, — сказал он.
— Спасибо. Выглядит здорово, — ответил я и снял свою маску.
Норб и Макс стояли рядышком и смотрели, как я подношу пончик ко рту. Он был мягкий, пышный, щедро посыпанный сахарной пудрой. Все как я люблю.
Я откусил большой кусок. Прожевал. Хотел уже проглотить.
И застонал.
Я почувствовал на языке что-то липкое и теплое.
Я поднял пончик, чтобы рассмотреть поближе.
— Уй!
Что это там извивается и корчится?
Лилово-коричневые черви!
Я выплюнул пережеванный комок червей.
Черви так и полезли из пончика. Один обвил мое запястье.
С воплем омерзения я размахнулся, чтобы швырнуть пончик на пол.
Но Норб перехватил мою руку и насильно поднес пончик мне к лицу.
— Ешь их, Брэндон, — приказал он. — Давай. Съешь их всех.
13
Я попытался рывком высвободить руку.
Но Макс немедленно пришел на помощь Норбу. Вдвоем они не давали мне сдвинуться с места и пихали отвратительный пончик мне в лицо.
Они затолкали его мне в рот.
Я чувствовал, как черви извиваются на языке и щекочут горло.
Я начал давиться. Но они лишь запихнули его еще глубже.
— Жуй! Жуй! — кричал Норб.
Выхода не было. Я не хотел подавиться и подохнуть с полным ртом червей.
И я начал жевать.
От тошнотворного кислого вкуса у меня опять начались рвотные спазмы.
Глаза наполнились слезами. По лбу ручьями струился пот.
Я зажмурился и попытался вообразить, что ем что-нибудь безобидное.
Картофельное пюре, например.
Но картофельное пюре не корчится во рту!
Я задержал дыхание и сглотнул. Густой комок червей проскользнул вниз по горлу.
Наконец, я проглотил их всех.
Норб и его дружок отпустили меня.
Я отпрянул от них к кухонному столу, грудь тяжело вздымалась, меня всего трясло. Во рту стоял кислый привкус червей.
— Зачем? — выдохнул я. — Зачем вы это сделали?
Оба дружно расхохотались.
— Разве сегодня у нас не Хэллоуин? — спросил Норб и хлопнул Макса по ладони.
— Разве ты не любишь пугалки на Хэллоуин? — ехидно спросил Макс.
— Это не пугалки. Это просто мерзость! — рявкнул я. — Все, пока. Спасибочки. Я сваливаю.
Я оттолкнул их и кинулся к лестнице. Но они схватили меня за плечи и потащили назад.
— Ты только пришел, — сказал Норб. Его глаза угрожающе сверкнули.
— А вечерина еще и не начиналась, — поддакнул Макс.
— Отпустите, — настаивал я. — Ваша вечерина — отстой.
Но они стиснули мои руки мертвой хваткой.
— Эй, народ! — заорал Норб. — Эй, слушай все сюда! Сейчас Брэндон за яблочками нырять будет!