[42]. Отрадно слышать голос таких людей, как Пайпер, которые помогают развенчивать мифы относительно возможностей добиться успехов в математике.
К сожалению, многие ученые и преподаватели по-прежнему транслируют ложные элитистские идеи и открыто заявляют, что лишь избранным дано овладеть этой дисциплиной. Вот два типичных примера. Преподаватель общественного колледжа в США начала занятие с обращения к студентам, сообщив, что только трое из них справятся с ее предметом, а учитель математики в средней школе объявил 15-летним ученикам, набранным в продвинутый математический класс: «Вы можете считать себя крутыми, но никто из вас не получит здесь выше С». Так звучат слова сторонников элитизма, преисполненных чувства собственного превосходства над учениками, которые якобы не в состоянии освоить столь сложный материал. Подобные умозаключения травмируют учащихся и наносят вред самой дисциплине — ведь именно такое отношение педагогов и такой подход к обучению заставил многих замечательных людей свернуть с пути, на котором они могли бы добиться успеха и приумножить научные достижения.
Одним из таких оригинальных теоретиков была Мариам Мирзахани, выдающийся математик. Когда она стала первой женщиной, получившей Филдсовскую премию — аналог Нобелевской премии в области математики, о ее жизни и научной деятельности писали газеты всего мира. Мариам выросла в Иране; как и многих других, уроки математики ее не вдохновляли, хотя задачи решать она любила. В седьмом классе учитель объявил ей, что она не успевает по его предмету. К счастью для всего мира, нашлись другие учителя, которые поверили в Мариам.
В 15 лет ее приняли в Технологический университет имени Шарифа в Тегеране (самое престижное высшее учебное заведение Ирана), и с тех пор для нее многое изменилось. Окончив его, она поступила в докторантуру Гарвардского университета и, работая над диссертацией, предложила решение для ряда сложнейших математических задач, которые считались нерешаемыми. Подход Мариам заметно отличался от традиционного, ее работы почти исключительно визуальные. Без них мир математики стал бы уже и беднее — менее красочным и менее целостным. А ведь так и случилось бы, если бы она всерьез восприняла слова своего школьного учителя, утверждавшего, что у нее нет способностей к математике.
Когда Мариам стала профессором в Стэнфорде, мы часто встречались и обсуждали преподавание математики. Я была рада принимать экзамен у одного из ее аспирантов. В 40 лет она ушла из жизни после тяжелой болезни. Мир потерял невероятную женщину, но ее идеи остались с нами и будут расширять пространство математики.
Американское математическое общество посвятило ноябрьский выпуск своего журнала памяти Мариам. Размышлениями о ее вкладе в эту дисциплину поделилась математик Женя Сапир, докторантка, на защите диссертации которой я председательствовала. Вот ее слова.
Из Мариам получился бы прекрасный художник — на своих лекциях она создавала детально прорисованные ландшафты. Если она объясняла какое-то понятие через А, В и С, то не просто говорила, что из А следует В, а из В — С, а рисовала математический пейзаж, где А, В и С жили вместе и взаимодействовали разнообразными сложными способами. Казалось, будто А, В и С возникли благодаря гармоничным законам устройства Вселенной. Меня часто поражал ее внутренний мир. В моем представлении в нем сочетались сложные концепты разных областей математики, которые прекрасно уживались и влияли друг на друга. Наблюдая за их взаимодействием, Мариам постигала важные истины в своей математической вселенной[43].
В жизни достаточно случаев, когда людей, думающих иначе — зачастую более креативно, отговаривают продолжать карьеру в спорте, музыке, науке и других областях. Те же, кто идет вперед вопреки негативным высказываниям, нередко достигают невероятных результатов. К таким людям относится Джоан Роулинг, автор книг о Гарри Поттере, на сегодняшний день самый успешный писатель в истории. После смерти матери она находилась в точке минимума своей биографии: разведенная мать-одиночка, без работы и средств к существованию. Но она сосредоточилась на том, что ее привлекало больше всего, — на сочинительстве. Роулинг послала рукопись «Гарри Поттера» в 12 разных издательств, и все ее отвергли.
Джоан начала сомневаться в достоинствах своей книги. Но ее прочитала редактор издательства Bloomsbury, а потом дала почитать восьмилетней дочери. Девочке книга понравилась, и та убедила мать издать ее. Сегодня продано уже более 500 миллионов экземпляров книги, а сама Роулинг стала ролевой моделью для тех, чьи идеи не принимают с первого раза. Сегодня она активно борется с бедностью и участвует в детской благотворительности. Мне нравятся многие ее высказывания, но вот эту ее цитату я люблю больше всего.
«Невозможно прожить жизнь без неудач, только если ты не живешь настолько незаметно, будто и не жил вовсе, — в этом случае ты неудачник по определению».
Но как же много людей, которые отказываются идти дальше, расстаются с делом своей жизни и своей мечтой…
Проблемы одаренности
Учителя, профессора и родители, поддерживающие идею о том, что лишь избранным доступен тот или иной предмет, исходят из ложного посыла о фиксированности мышления. Неудивительно, что многим до сих пор созвучна эта точка зрения, ведь долгое время она была общепризнанным фактом. Мифы о фиксированном мышлении оказывают разрушительное влияние на учащихся всех возрастов. Миллионы детей вырастают с убеждением, что им ни в чем не преуспеть. Концепция фиксированного мышления оборачивается негативными последствиями и для тех, кого на каком-то этапе признают одаренными. Это кажется парадоксальным — как одаренность может кому-либо навредить?
Несколько месяцев назад я общалась с режиссером, работавшим над фильмом об одаренности и рассматривавшим этот феномен с точки зрения социальной справедливости. Его подход показался мне интересным. Я посмотрела трейлер, но с разочарованием обнаружила: весь посыл фильма сводится к тому, чтобы чаще признавать одаренными темнокожих студентов. Я понимаю эти мотивы, ведь программы для одаренных нередко демонстрируют расовое неравенство. Однако тут мы выходим на более широкую проблему — навешивание ярлыков, базирующуюся на ложной концепции фиксированности мозга.
В тот момент я и решила снять собственный фильм с помощью команды канала Youcubed и талантливого режиссера Софи Константину из компании Citizen Film. Я попросила студентов Стэнфорда поразмышлять над тем, что происходило с ними после того, как их объявили одаренными[44]. И 12 студентов говорили примерно одно и то же: за привилегии, которые они получили, им пришлось заплатить. Они ощущали, что в них есть нечто постоянное, и, сталкиваясь с трудностями, думали, что оно их покинуло. Постепенно они усвоили, что не должны задавать вопросы — они обязаны только отвечать на вопросы других. Они пытались скрывать свои проблемы, чтобы никто не узнал об отсутствии у них «дара». В конце фильма студентка Джулия приходит к выводу: «Если бы я выросла в мире, где никого не называют одаренным, я бы задавала гораздо больше вопросов».
Сторонники идеи одаренности руководствуются благородным намерением — обеспечить лучшим ученикам столь необходимую им соревновательную среду. Однако ее реализация сводится к разделению учеников: лучших условий достойны только те, в ком изначально заложен особый «дар», и им требуется более сложный материал, раз они достигли такого уровня. К сожалению, при этом упускают из вида, что и другие учащиеся могли бы достичь столь же высокого уровня, если бы упорно занимались. Здесь же подразумевается, что одни от рождения обладают чем-то таким, чего другим никогда не добиться. Эта идея, на мой взгляд, пагубна как для тех, кто полагает, что лишен «дара», так и для тех, кто живет с осознанием, что их мозг уникален и при этом неизменен.
Одно из вредных последствий ярлыка одаренности — убежденность человека в том, что если он на самом деле так талантлив, то никаких трудностей у него быть не может. Потому любое препятствие, с которым сталкивается такой человек, действует на него разрушительно. Я вспомнила об этом прошлым летом, беседуя со своими студентами в Стэнфорде. Я рассказывала об исследованиях, посвященных росту головного мозга, и о вреде стереотипов и ярлыков — и тут Сюзанна подняла руку и с грустью сказала: «Вы описываете мою жизнь».
Сюзанна рассказала о своем детстве. Она была лучшей ученицей в математическом классе, стала участницей программы поддержки одаренных детей, ей часто говорили, что у нее математический склад ума и уникальный талант. Позже девушка поступила на математический факультет Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, но на второй год взяла сложный курс — и тут начались проблемы. Она решила, что у нее вовсе не математический склад ума, и бросила учебу. Сюзанна просто не знала, что проблемы — лучшее условие роста головного мозга и что ей по силам прокладывать новые нейронные пути, необходимые для дальнейшего изучения математики. Если бы ей было известно об этом, она, вероятно, не отступила бы и окончила университет. Вот какой вред может нанести фиксированное мышление.
Сюзанна поведала о собственном опыте одаренного подростка с математическим складом ума и о том, как этот ярлык заставил ее расстаться с любимым предметом. Такое могло произойти с любой дисциплиной — английским, биологией, историей, географией. Когда человека ценят исключительно за мозг, который был дан ему от рождения, для него неприемлема любая форма преодоления трудностей и, сталкиваясь с ними, он проникается мыслью, что просто не создан для той или иной специальности. По роду деятельности я чаще встречала людей, прекративших изучение STEM-дисциплин и решивших, что их мозг не предназначен для этого. Но проблема не ограничивается названными предметами: она проявляется в любой среде, когда человека убеждают в том, что его интеллект задан раз и навсегда.