— Дело незаконное, но благородное, — заметил Валерка. — Вася возьмет его на себя, у него хорошие связи в компаниях операторов сотовой связи. Хорошо, что мы в провинции живем — у нас тут казачья вольница в таких делах. Кстати, знаешь, как он сотовых операторов называет? Опсосами!..
— А президентов — презиками, а губернаторов — губиками! — со смехом поддержала его Феня. — И ничего личного.
Валерка уже набирал номер телефона Гафурова. Через три минуты он получил искомый перечень цифр.
Феня облегченно вздохнула и предалась гастрономическим удовольствиям.
Наташка вернулась из Приэльбрусья простуженной вдрызг, что немудрено, если не кататься, а сидеть в кафе. Она одновременно чихала, кашляла, икала и сморкалась, чем смогла бы разжалобить даже Чикатило.
— Дорогая, выпей чайку с приэльбрусскими травами, — спешил к ней Владимир Николаевич, заботливый муж.
— Не вспоминай при мне о горах! — выкрикнула дорогая, и ее накрыл новый приступ чиха.
— Пап, дай ей супрастинчика, — повернувшись спиной к подруге, тихо присоветовала Феня.
Было ясно, что болезнь Наташки обязательно спровоцирует страшный скандал в семье, ибо папа Фени при всем своем хорошем характере терпеть не мог, если кто-то плохо отзывался о его увлечениях и вообще ныл и капризничал. А прогноз ситуации был такой Наташка станет проклинать горы, снег, холод, папа ответит, что никто не заставлял Наташеньку мерзнуть в кафе, а если бы она каталась на склоне, то и не заболела бы, согреваясь в движении. Наташка бы напомнила, что внук Степка тоже заболел, а уж он так двигался на склоне, что чуть борд до дыр не протер. В итоге они разругались бы как пить дать. Однако если скормить Наташке супрастинчика, то она вздремнет, не успев разжечь скандал, а чихание со сморканием уймутся.
Папа внял совету дочери, и уже через пятнадцать минут Наталья стала погружаться в сновидения. На период ее сиесты папа с дочкой устроились в библиотеке, где просидели четыре часа, выпив полбутылки хорошего французского пойла и обсудив множество разных интересных вещей.
— Володя… — раздалось из спальни сонное бормотание.
Папа подскочил как ужаленный, но ужаленный любимой пчелой, и рванул к возлюбленной.
— Наташечка, — он вернулся через минуту, — просит пончик. Я пойду за пончиками, а ты ей чай сделай.
— Пап! — Феня ленилась готовить чай.
— Давай, Шурик, пошевелись!
Пришлось подчиниться. Через пять минут она вносила поднос с чашкой чая в родительскую спальню. Наталья и впрямь выглядела лучше: красный нос стал розовым.
Феня подала ей чай.
— Слушай, мачеха, а ты ведь всегда любила мужчин постарше?
— Ох, Фень, я сейчас как-то не расположена рассуждать о своих перверсиях.
— А мы о твоих перверсиях рассуждать не будем.
— А что, о твоих?..
— Нет. Вот скажи мне такую вещь: если человеку нравятся сексуальные партнеры старше себя, то, значит, он любит их со всеми недостатками: с морщинами, сединой и прочее, так? Ты же не страдаешь, что мой отец, гм, не молод?
— Ты что! Он красавец.
— Не спорю, я все-таки очень на него похожа. Но он выглядит ничуть не моложе своих лет, а просто хорошо сохранился — не растолстел, не полысел сильно, быстрый, соображает неплохо. И все же не молодой.
— К чему это ты?
Наташа отпила глоток чаю и поморщилась от каких-то вдруг разбуженных ощущений своей болезни. Услышав следующий вопрос Фени, поморщилась еще раз.
— И твой первый муж был старше тебя, помнишь?
Они обе помнили. Первая любовь Наташи случилась в школе, а влюбилась она в молодого мужчину, учителя русского языка, и именно Феня способствовала рождению взаимного чувства между подругой и ее объектом. В результате Наташка получила плохого мужа, но параллельно с этим и идею своего будущего бизнеса — брачного агентства, в котором клиенты сами называли желаемых супругов, а специалисты агентства их брак сорганизовывали.
— Так вот, — продолжила Феня, — когда нам было по четырнадцать, парни возраста твоего любимого казались нам очень взрослыми и чужими. А тебе — нет.
— А! Ты про эту старую первую жену того убитого в горах мужика говоришь! А я-то сижу, думаю: чего ей от меня надо?!
— Нет, я не о первой старой жене, я о самом Вадиме говорю. Мне кажется странным, что он жил-жил с женщиной намного себя старше, а потом вдруг — бац! — и стал жить с женщиной намного себя младше. Это что значит? В какой раз он изменил себе?
Наташа отпила еще глоток чаю и согласно кивнула подруге.
Владимир Николаевич, вернувшись с пончиками, застал свою молодую красивую жену спящей, а дочь он и вовсе не застал.
На следующее утро Феня поехала в «Юдифь» исключительно с целью заняться делами брачного агентства, но думала при этом только о Кокареве. Убили его жестоко и демонстративно, будто хотели наказать. А за что? Имущественные мотивы тоже не стоило сбрасывать со счетов: Вадим владел недурной недвижимостью в центре Гродина. И за меньшее убивают.
Надо было что-то делать, копать, искать, бегать по городу, сидеть в засадах, изучать электронную переписку. Последнее Фене понравилось, и она позвонила Ладе. Бесстыдно соврав, что Валерка поручил ей ознакомиться с файлами на компьютере Вадима, консультант добилась разрешения приехать.
— Мне жаль, — сказала Лада, — но тут пароль. Я пыталась открыть…
— Зачем?
Лада вспыхнула:
— Но это компьютер моего мужа, значит, и мой!
— Логично, — согласилась Феня, отметившая защитную реакцию вдовы. — А если к спецу обратиться?
— Ну а зачем?.. И я спешу. Давайте завтра.
— Валерий меня с потрохами сожрет. Он очень требовательный руководитель, он меня премии лишит. А у меня трое детей.
Возможно, Лада и удивилась — в этой семье у всех по трое! — но виду не показала.
— Я позвоню ему.
— Не стоит.
Неожиданно для хозяйки Феня направилась в глубь квартиры, настороженно прислушиваясь Из спальни доносился едва слышный гул. Несомненно, он исходил от включенного ноутбука. Она нырнула в комнату и схватила компьютер.
Имелись опасения, что Лада вцепится похитительнице в морду или не выпустит из квартиры, но повезло: Лада просто остолбенела от Фениной наглости.
В процессе похищения Феня не забывала продолжать паясничать:
— Ой, Ладочка, спасибо! А то бы он меня убил! Ой, как вы меня выручили!..
Выскочив на лестничную клетку, сказала «Йе-ес!» и поскакала через три ступеньки вниз по лестнице.
Компьютер она повезла в «Просто Бонд».
У Валерки был собственный спец «по железу» — как выражался этот самый спец. Звали его Валиком.
На пороге «Просто Бонда» Феню встретил Валерка.
— Ты спятила? Ты чего это грабительством занимаешься? Лада мне позвонила и нажаловалась на тебя.
— Слушай, — оправдывалась Феня, — мы должны были его сразу забрать, понимаешь? И мне повезло, что Лада растерялась, причем два раза: во-первых, когда я попросила посмотреть электронную почту, а во-вторых, когда я утащила комп. Она могла бы сразу сказать: а нет у Вадика компьютера, он пользовался рабочим компом на кафедре. И все! А она пыталась до моего приезда порыться в файлах, значит, тут точно есть что-то важное!
И важное нашлось: три фотки Лады в голом виде. Валерка очень веселился, узнав об этом, да и Валик не забыл поехидничать, так как злился: три часа взламывал защиту, а получили фигу!
Феня тоже посмеялась, назвала себя глупышкой, но комп увезла с собой. В офисе «Юдифи» она проверила, как обстоят дела у сотрудников, и, не заметив особых косяков, погрузилась в мир Вадима Кокарева, заключенный в пластиковый корпус ноутбука. Пусть для следствия этот мир и оказался неинтересным, зато именно здесь стоило поискать ответ на вопрос: почему полжизни Кокарев любил умную женщину старше себя, а потом вдруг женился на молоденькой пустоголовой девице?
Заставкой на рабочем столе служило фото знакомого Фене вида — цветущая степь и вдали мощное сооружение, в котором угадывались очертания Гродинской ГРЭС. Дорога в Приэльбрусье пролегала как раз мимо этого места. Чем-то очень понравился Вадиму этот непритязательный пейзаж — может, весенним разнотравьем, а может, и огромным голубым полотном неба. Несложно было бы предположить и другое объяснение: с этим видом у Вадима были связаны какие-то очень важные личные воспоминания.
В файлах Кокарева хранилось множество книг по специальности и его собственные труды. Он активно общался с коллегами на профессиональных форумах, его почта ежедневно пополнялась письмами, причем переписка имела деловой характер: приглашения на семинары, отзывы о статьях в научных журналах, ссылки на интересные материалы, уведомления о выходе новых изданий.
Полистав скучные письма, Феня обнаружила, что Вадим вел блог в ЖЖ, причем замечательно скучный. Он писал о всяких мелочах вот, утром чуть не опоздал на работу, на лекцию не пришло десять студентов, купил хлеба, а он с плесенью внутри… Для чего-то вывешивал фотографии видов из окна его рабочего кабинета: сегодня снег, сегодня дождь, сегодня солнце. О жене, оставленной любовнице и вообще о близких не упоминал.
Список френдов состоял всего из четырех имен, то есть ников. Проверив их блоги, Феня узнала: трое из них оказались женщинами с тяжелым дефицитом общения, а четвертый — мужчиной. Женщины размещали на своих страничках заунывные стихи и рассуждения на тему, что все мужики — козлы, вывешивали фотки котяток, предлагали любимые рецепты, гордились детьми, мечтали похудеть. Все они жили достаточно далеко от Гродина, а их ком-менты не содержали ничего личного.
Мужчина-френд заинтересовал консультанта куда больше. Но добился этого не своими постами, а местом проживания: поселок Энергетиков Гродинской области. Именно возле этого поселка и простирался любимый пейзаж Кокарева — со степью и ГРЭС.
«Один ответ обнаружился!» — обрадовалась Феня.
Она занялась блогом таинственного незнакомца. Звали френда doriangray.