Мы — слепые и наивные идиоты! Околпаченные пропагандой! Ну, и само-собой, жадные до денег.
И наши жёны здесь — не для создания „оптимальных условий для быта и работы“! А просто — заложники! И их тоже — ликвидируют!» — Хитчмен, наконец, насторожился. Слишком похоже на правду. Он и сам иногда…
«Но что же нам делать?» — написал он, перевернув листок.
«Бежать!» — взгляд, который мокрый от пота и задыхающийся, словно бежал марафон, доктор наук бросил на него, не оставлял сомнений в серьёзности его намерений, — «Причём немедленно — не дожидаясь окончания чёртова Проекта!»
«Что, вот прямо сейчас?!»
«Да!!! Иди за женой, я схожу за своей, и улетим на спасательной капсуле!»
«Ты… умеешь управлять этой штукой?!»
«Да, чёрт её побери! Умею! Я украл с кодом доступа и карточку замка! Только — не тяни! Встретимся через…» — он посмотрел на часы — «пятнадцать минут на палубе Д. Не берите ничего. Они и так уже наверняка заподозрили нас! Промедлим — погибнем!»
Настал черёд Хитчмена вспотеть…
Что за бредовая ситуация! Что он теряет, посчитав представление, устроенное доктором Виннером — комедией?.. Быть может, жизнь? С другой стороны — каковы шансы, что они прорвутся через блокаду наружного эскорта?! Да и потом — куда бежать?! Их же сразу засекут радары!
«Как быть с наружной эскадрой?» — написал он, глядя, как толстяк старательно разжёвывает и глотает очередной листок. Тот сразу отреагировал:
«У меня на этот счёт тоже есть план. Я приготовил магнетрон! Ну, решайся, не тяни — на карте жизни: наши, и жён! Собственно, выбора уже нет! Мы здесь слишком долго, и они нас уже точно подозревают — могут и просто схватить! Один укол — и мы всё выложим сами…»
Насчет укола — конечно, верно… Да и магнетрон, конечно, серьёзный аппарат.
Правда, излучение, которое он даёт, не только скрывает корабль от радаров и сенсоров, но и убивает экипаж… Хотя и постепенно.
Ладно. Будь что будет — нечто такое он и сам давно подозревал. Правда, никогда не высказывал — чтоб не беспокоить и без этого нервную жену. Опасность того, что их и правда — ликвидируют после окончания — есть. Недомолвки, и кое-какие намёки начальства он и сам просекал не раз. Такое ощущается нутром — подсознанием. Не говоря уж о бесчисленных бессонных часах ночных раздумий. Пока жена мирно сопела под боком…
И ведь толстяк прав — остальные слишком лояльны. А МакКарти так и вообще суетиться нечего — он тянет только на чудовищно дорогих нарколептиках. Которые ему может обеспечить только Государство.
«Начали!» — написал он, взглянув на часы Виннера.
«Ради Бога, ничего не объясняй Клэр! Просто — веди её туда!»
Последний бумажный листок, как бы подтверждая их договор, Рэй съел сам.
Алистер О,Нил мягко откинулся на спинку удобного кресла, вновь вернув изображение с центрального экрана на боковой. После чего закинул ноги на стол пульта.
Заложил руки за голову. Неторопливо потянулся всем своим тренированным телом, похрустев суставами.
Да, он, в отличии от большинства учёных и офицеров-администраторов, добросовестно отрабатывал в тренажёрном зале по три часа каждый день — и спаррингом с роботом-кунфуистом не пренебрегал.
Тем не менее, не без интереса понаблюдав за «доморощенными заговорщиками», он не предпринял ничего.
А просто сидел, и ждал.
Привести Клэр к шлюпке оказалось нетрудно. Трудно оказалось сделать это так, чтобы она при этом не изливала потока дурацких вопросов и претензий… В другом конце коридора Рэй заметил приближающегося Джейка — тоже с женой.
Виннер опять обливался потом: магнетрон оказался тяжеленным ящиком с кучей разъёмов и кабелей, волочившихся бы за ним по полу, если бы их не держала Норма: до дикого контраста миниатюрная миловидная блондинка, последние пятнадцать лет верная и терпеливая жена гения от Науки с большой буквы.
Торопливо чуть ли не бросив ящик перед люком ангара, Виннер провёл пластиковой карточкой по приёмной щели, и набрал пятизначный пароль.
За стеной вздохнула пневматика, зажужжали сервомоторы. Дверь открылась.
Быстро войдя, все четверо поторопились закрыть её, и Рэй лично задвинул аварийные крестовые перекладины против разгерметизации.
Правда, входов сюда было ещё три, но заняться ими они всё равно не успели бы.
Когда женщин стали заталкивать в люк спасательной капсулы, те, разумеется, принялись снова протестовать и ругаться.
Рэй быстро угомонил их, выдав заготовленную версию о том, что некая часть бацилл, которые они тут вывели, «случайно» вырвалась на свободу, и через десять часов всей Станции конец.
Противовируса ещё нет!
Все последующие их действия по герметизации входного люка, дистанционному блокированию входов шлюзовых камер, и установке и подключению магнетрона, прошли под аккомпанимент «Как ты мог!.. Почему никогда не говорил, что работаешь над этим ужасным оружием!.. Ты же нанотехнолог! Какой позор!.. Воткни себе в …ницу эти г…вённые деньги!.. Как мы посмотрим в глаза маме!.. Что скажет тётя Элизабетт!» и т. п.
Слушая этот бред, Виннер и Хитчмен молча работали, только переглядываясь, и кивками подтверждая сделанное.
По тому, как Виннер уверенной рукой привёл все системы капсулы в готовность, Рэй понял, что тот говорил правду — управлять он умеет. Значит, пусть мизерные, но шансы у них есть…
— Пристегнитесь! — рявкнул на всё ещё причитавших женщин, посерьёзневший доктор. — сейчас будет больше пяти «Ж»! Мне надо оторваться!
Женщины быстро улеглись по коконам, хотя ворчать и не перестали. Хитчмен опустился в кресло второго пилота — всё же кое-что в управлении понимал и он. Помощь Джейку вряд ли помешает. Они снова переглянулись. Виннер коротко кивнул.
— Старт! — его пальцы вдавили большую красную панель на подлокотнике.
Ничего не произошло.
— Ты все включил? — сильно волноваться Хитчмена теперь заставляла не дикость ситуации, а исправность механизмов, которым они собирались доверить свои жизни.
— Да, всё. Магнитные фиксаторы корпуса? — он взглянул на Рэя.
— Я отключил.
— Двигатель работает. Топливо есть… Странно. Эта штука должна была стартовать!
— Не трудитесь понапрасну, доктор Виннер. И не ищите неисправность — её нет. — мягкий и бесцветный голос, каким обычно разговаривал их заведующий материальной частью, шёл с потолка кабины, — Взгляните лучше на передние экраны.
До этого обзорные экраны, транслирующие изображения с камер впереди и по бокам шлюпки показывали то, что и должны были показывать: чёрные бездонные глубины космоса, и торчащие вокруг Станции звёздочки: поменьше — настоящих звёзд, и побольше — висящих в охранном строю линкоров Флота.
Ниже ватерлинии всё это обрывалось — капсула только наполовину торчала из основного корпуса, и металлическая поверхность вокруг, изгибаясь резкими гранями по дуге, и пучась башнями противометеоритных и зенитных пушек, и антенн подавления радаров, закрывала остальной горизонт.
— Сейчас я покажу вам, что у нас «за бортом» в действительности. — изображение на секунду исчезло, затем возникло вновь.
Но что это?! Галлюцинация? Бред? Или — наглый монтаж?..
Серо-черная, отливающая вкраплениями словно бы стекляшек, шершавая и неровная скала.
Она тянулась и тянулась во все стороны — влево и вправо, вверх и вниз — насколько хватало глаз. Видеокамеры располагались от неё не более чем в пяти ярдах.
— На ваш вполне законный вопрос отвечу: да, это скала.
Дело в том, что мы, то есть — Станция, замурованы внутри довольно большого астероида. И все изображения «звёздного неба», которые транслируют мониторы в ваших каютах, поступают с его наружной поверхности. Сама же Станция на самом деле просто вырублена в полостях астероида, и надстроена и разделена перегородками так, чтобы нам с вами удобно было жить.
Сообщение с поверхностью происходит только через единственную шахту. А вход в неё расположен в кабинете за спальней полковника Йоганссона.
Ваши выводы о тотальной прослушке… Хм… Скажем так: справедливы.
Но есть ещё кое-что. Изображения и звук мы получаем не только с микрофонов и камер наружного и внутреннего видеонаблюдения… — равнодушный голос сделал паузу, словно собираясь вылить на оглушённых горе-беглецов помимо ушата ещё и бассейн ледяной воды, — Основная информация идёт из ваших же глаз. Микропроцессоры вживлены непосредственно в мозжечок! И всё, что поступает в зрительный нерв, и в гортань. автоматически подаётся на наш КП, и там фиксируется, и записывается. — последовала пауза: очевидно, для «драматического эффекта».
— А говорю я все это вам так смело потому, что сейчас вы уснёте… — раздалось шипение поступающего через отверстия в потолке газа, — и мы немного…
Поработаем над вашими воспоминаниями за сегодня! Приятных снов!
Полковник прямо-таки лучился благодушием. Наконец-то он вполне уверен, что у него есть о чём докладывать! Поэтому отпустив всех, прошёл, потирая руки, в свою спальню в соседнем помещении, и запер за собой массивную дверь.
Лёгкое нажатие панели в стене отодвинуло вбок часть дальней стены — за ней оказался пульт управления, и ряд мониторов.
Полковник, подойдя к креслу, и со вздохом удовлетворения усевшись, приложил ладонь к сетке сканнера. Провёл по щели карточкой доступа. И, наконец, набрал пароль из трёх кодовых слов и восьмизначного числа.
Монитор прямо напротив него ожил, изображение подземного кабинета там, на далёкой Родине, появилось. Но только через шесть минут в него вошёл генерал. Несмотря на седину и глубокие морщины, он был подтянут, бодр, и великолепно выбрит.
Что удивительно, он улыбался.
— Господин генерал, сэр, — полковник вскинул ладонь к виску в приветствии, — разрешите доложить!
— Господин полковник… — генерал ответил на приветствие, — Докладывайте!
— Основные сложности с программным обеспечением, наконец, успешно преодолены! Сегодня было проведено контрольное испытания образца Р-38, с матрицей Ю-2, и получены, наконец, вполне адекватные результаты. Вот, взгляните…