Гекс – сокращение от Гексагон, это группа из шести участников, где каждый представляет определенный вид, они объединяются в единый фронт для всех после разрушительной войны.
Бог. Ангел. Вампир. Оборотень. Демон. И человек.
Это деятели нового мира, в сверхъестественном городе позиции у них гораздо прочнее, чем в человеческом. Возможно потому, что наверху красивее, роскошнее. Никто не хочет жить здесь, внизу. Даже самые богатые районы Финикс Вэлли не идут ни в какое сравнение с теми фотографиями Парадайз Хайтс, которые я видела.
Я подхожу ближе. Передо мной появляется символ Гекса, напоминающий о том, кто здесь управляет. Черный фон с шестью белыми полосками. Черточка для каждого члена Гекса. Коротко, просто и устрашающе, всего три слова, написанные вдоль символа:
Veni, vidi, vici.
Понятия не имею, что это означает, но мне вполне достаточно оставаться такой же наивной, чем попытаться это выяснить. Чем меньше знаю, тем лучше для меня.
Я вздрагиваю, когда кто-то машет большой мозолистой рукой перед моим лицом, заставляя моргнуть и быстро вытащить наушники.
– Мисс, Вы идете или мне приказать выпроводить вас с территории?
Я удивленно смотрю на охранника, который отошел от своего поста и свирепо смотрит на меня сверху вниз. Я застываю на месте у начала лестницы, ведущей к входу в ратушу.
Черт.
Я не заметила, как остановилась.
– Нет, я иду, – бормочу я, поспешно обхожу охранника и устремляюсь вверх по лестнице, на ходу засовывая наушники в карман.
К счастью, он не произносит больше ни слова, но свирепый взгляд, который чувствую на своей спине, красноречиво говорит о том, какие неудобства я доставила. Врываюсь внутрь без дальнейших преград.
Мое сердце бешено колотится в груди. Не уверена, из-за того ли, что охранник только что напугал меня, или из-за того, что я делаю здесь, но в любом случае мне не нравится, насколько я встревожена.
Сделав один глубокий вздох, а может и все пять, я облизываю губы и оглядываю пространство. Оно кажется жутким, гулким и властным. Я с удивлением замечаю, что здесь нет фойе, очередь людей выстроилась по периметру огромного помещения. В центре расположено то, что, должно быть, является зоной тестирования.
Никакой приватности, никакой разделенности, весь процесс происходит на глазах у всех.
Прекрасно.
Будто моя жизнь и так не полное дерьмо, теперь еще все эти люди будут смотреть на меня и увидят, что во мне нет ничего особенного. Я встаю в конец очереди и, словно ястреб, вглядываюсь в центр помещения, чтобы понять, как все происходит от начала до конца.
На простой деревянной платформе стоят две женщины и два охранника, держа что-то перед собой, но с моего ракурса я вижу только их спины.
Один за другим люди делают шаг вперед, называют свои имена и даты рождения, а кураторы говорят им, что делать.
Кажется, они сопоставили все даты рождения за последнюю неделю. Они тихо переговариваются, и услышать то, о чем они говорят, невозможно. Когда я отхожу в сторону, надеясь хоть мельком что-то уловить, вижу стену из красного дерева, которая скрывает от нас все то, чем они занимаются.
Вздохнув, я пытаюсь отвлечься, рассматривая детали комнаты, но видя каждый сантиметр вокруг себя, понимаю, что здесь нет ничего, кроме шестигранных флагов. Ни плакатов, ни листовок, вообще ничего. Здесь просто… пусто. Все такое же забытое, как и каждый присутствующий здесь. Не забыто только двадцатидвухлетие каждого из нас. Именно в этот момент мы имеем самое большое значение.
Мы заходим, нас проверяют, мы не меняемся волшебным образом у них на глазах, поэтому они отправляют нас восвояси, отбраковывая нас. А потом все опять повторяется.
А мне не заплатят, поэтому неудобства сейчас испытываю только я.
Проходит совсем немного времени, как я оказываюсь прямо у платформы, мои пальцы начинают дрожать от волнения, когда в поле зрения появляются кураторы, но они слишком заняты человеком, стоящем прямо перед ними, чтобы обращать внимание на кого-то еще. Я не понимаю, почему они вообще утруждают себя этим. Я, конечно, слышала о нескольких людях, которые прошли тестирование и их сверхъестественные способности подтвердились, но их очень мало, и я никого не знаю лично. Помню, как однажды воспитатели в приюте рассказывали, что такие люди нашлись потому, что праздничный секс в честь победы в войне был организован демонами, а точнее инкубами и суккубами, чтобы они могли восстановить свою магию или что-то такое. Но это привело к тому, что сверхъестественные существа и люди стали общаться вместе, и девять месяцев спустя начался бэби-бум.
Оглядывая помещение, я понимаю, что всем здесь только что исполнилось двадцать два, как и мне, и все мы – результат оргий.
Какой способ попадания в этот мир!
Уголок рта приподнимается в улыбке. Я развлекаю сама себя и так погружена в свои мысли, что почти пропускаю голос женщины, зовущей следующего человека из очереди. Встретившись с ней взглядом, понимаю, что я следующая в очереди, и делаю неуверенный шаг вперед.
– Быстрее, имя и дата рождения, – говорит женщина. Она поправляет очки на переносице и поджимает губы, пока нетерпеливо ждет ответ.
Прочистив горло, я направляюсь к маленьким ступенькам, ведущим к деревянной платформе, делая тяжелые шаги один за другим, взбираясь наверх. Как хочется, чтобы появилась пара дополнительных ступенек, чтобы отложить достижение вершины платформы. Я ощущаю, как две женщины и два охотника выжидательно пялятся на меня в ожидании ответа, но мой взгляд прикован к объекту на столе перед ними.
Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, когда я смотрю на объект в полном восхищении от того, как величественно он выглядит. На первый взгляд это просто маленькая коробка, но то, как он притягивает взгляд, почти гипнотизирует, говорит о том, что это не просто коробка, а нечто большее. Она переливается зелеными, голубыми и промежуточными между этими цветами оттенками в зависимости от того, как на нее попадает свет. Что еще интереснее, бока коробки украшены гравировкой и изображениями.
Я никогда не видела ничего подобного.
– Имя и дата рождения, – выкрикивает снова женщина, но я не могу оторвать глаз от коробки передо мной.
– Рея Харрингтон, двадцать седьмое сентября…
Я не договариваю, так как меня прерывает охранник.
– Сюда, – бормочет он, по-видимому, вычеркивая меня из списка на планшете в руке, и отвлекает мое внимание от маленького проблеска магии передо мной.
– Мисс Харрингтон, вам необходимо опустить руку в Ящик Пандоры, это единственное действие для завершения тестирования, – сказала женщина, стоящая ближе ко мне, и я перевожу взгляд на нее. Ее блондинистые волосы собраны в странный пучок на макушке, она одета в причудливое оранжевое платье-костюм со сложными цветочными узорами вдоль подола. Она вся выглядит необычно. Черт, даже ее глаза желтого цвета. Желтого. Если это не признак того, что она не человек, то тогда не знаю. Женщина определенно кто-то из сверхъестественных существ.
Прочищая горло, она проводит руками по своему пиджаку, приподнимает бровь, а я направляюсь вперед, заглядывая в то, что она назвала Ящиком Пандоры.
Внутри Ящика темнота, черная дыра, от которой мне становится некомфортно, но я замечаю, что пальцы двигаются сами по себе. Прежде чем успеваю это осознать, кончики моих пальцев скользят по краю замысловатой шкатулки.
Я ожидаю, что они начнут спешить и подтолкнут меня вперед, но в любом случае я их не услышу, так как в ушах раздается оглушительный крик.
Боль. Страх. Страдание. Смерть.
Я не могу дышать.
Ничего не вижу.
Кажется, я могу только чувствовать. Но то, что чувствую – сущая пытка.
Крик продолжается, он неконтролируемо звенит у меня в ушах, и я чувствую, как глаза закрываются еще крепче. Мое тело приковано к месту, смесь страха и трепета охватывает меня при попытке остановить этот шум.
– Мисс Харрингтон! Мисс Харрингтон!
Внезапные звуки моего имени разрывают оковы, в которых я нахожусь, это будто освобождает от криков, пытающихся поглотить меня, и я падаю. Лежу комком на полу, переплетая конечности, и с моих губ срывается стон, когда я вздыхаю с облегчением – крики больше не поглощают мой разум, тело и душу.
Я слышу звук шаркающей обуви вокруг себя, пытаюсь открыть глаза и понять, что, черт возьми, происходит. Чья-то рука на плече моментально заставляет меня открыть глаза.
Я сталкиваюсь лицом к лицу с причудливой женщиной и наблюдаю, как двигаются ее губы, но не могу понять, что она говорит. Мои брови в замешательстве встречаются у переносицы, я качаю головой, пытаясь передать то, что не могу выразить словами. Она, скорее всего, понимает, что я не могу понять ни слова из того, что она говорит. Женщина закатывает глаза, делает глубокий вдох, а затем поднимает руку к моему виску.
– Лучше?
Какого черта?
Это ее голос, но губы не двигаются.
– Вы меня сейчас слышите?
Нет. Губы все еще не двигаются.
Ее голос… у меня в голове?
– Все верно, Мисс Харрингтон. Вы, видимо, немного шокированы и не можете разобрать речь, именно поэтому мы здесь. Я разговариваю с вами в вашей голове.
Она отвечает на мои мысли.
На. Мои. Чертовы. Мысли.
Я пытаюсь отодвинуться, но женщина смотрит на меня с широко открытыми глазами, заставляя застыть на месте, а мое сердце бешено колотится в груди.
Какого черта происходит? Кто кричал в ушах?
– Ящик. Ящик Пандоры, как мне кажется, так как больше никто ни звука не издал, а уж тем более никто не кричал, – она продолжает звучать в моей голове, пока я смотрю на нее с широко открытыми глазами. – Вы можете встать? У нас много дел, – добавляет она, заставляя меня нахмуриться еще сильнее.
Много дел? Мне пора на работу. Когда я думаю об этом, женщина передо мной качает головой. Ее желтые глаза светлеют, она смотрит на меня с сочувствием.
– Я так не думаю, Мисс Харрингтон. Ящик Пандоры звал