Безумный барон — 2
Глава 1
«Они уже близко», — это она, конечно, мягко выразилась. «Близко» — это когда ты слышишь, как сосед за стенкой дрелью работает. А когда за твоей спиной несется толпа мужиков с рожами, багровыми от ярости, и топорами наперевес, и их рев отражается от стен так, что, кажется, сейчас пломбы из зубов посыплются, — это уже не «близко». Это, чтоб его, финишная прямая, где в качестве ленточки — твоя собственная шея.
Я рванул за Ариной в темный проход, едва успевая переставлять ноги. Она двигалась с грацией пантеры, бесшумно, а я, со своей городской подготовкой, громыхал по щебню, как мешок с картошкой, который сбросили с лестницы. В голове крутилась одна мысль: из «ключевого эксперта по аномалиям» я за пять минут переквалифицировался в дичь. Перспективка, прямо скажем, так себе.
— Быстрее, барон! — ее голос донесся из темноты впереди. — Твои легкие работают, как кузнечные мехи. Они нас по звуку найдут.
— Стараюсь, как могу! — прохрипел я. — У меня, знаешь ли, нет привычки бегать по некрополям от дворцовой стражи!
Тяжелый, шаркающий топот за спиной становился все громче, отдавался эхом в узких, вырубленных в скале коридорах. Этот подземный гадюшник был похож на лабиринт Минотавра, только вместо быка — много очень злых и, похоже, очень быстрых мужиков.
«Анализ», — мысленно рявкнул я, понимая, что просто так нам не оторваться.
— Биологические объекты сокращают дистанцию, — отозвался в голове бесстрастный голос Искры. Она уже не была ребенком. Скорее, подростком-всезнайкой, который с нескрываемым интересом наблюдает за тем, как я вляпываюсь в очередную историю. — Используют артефакт. «Охотничий рог». Реагирует на жизненную эманацию. Твоя сигнатура для них — как маяк в ночи.
Проклятье! Ну конечно! Я для них, как лампочка для мотыльков, только мотыльки эти с алебардами. И летят они явно не на свет полюбоваться. Значит, я — слабое звено. Я — тот якорь, который тянет нас обоих на дно.
— Твой меч, — Арина, не оборачиваясь, бросила через плечо. — Он фонит. Приглуши его, если не хочешь, чтобы нас нашли те, кто поумнее этой дворцовой стражи.
Она знала, чувствовала Искру. Вот те на.
«Искра, уходи в тень! Полный режим маскировки! Чтобы от тебя даже пылью магической не пахло!»
— Концепция «не пахнуть пылью» не определена, — тут же с детским любопытством встряла она. — Это метафора?
— Да, это, мать его, метафора! — прошипел я, сворачивая за очередной угол. — Просто сделай так, чтобы нас не видели на своих радарах!
— Режим «глубокой маскировки» активирован. Эмиссия силы снижена до фонового уровня. Обнаружение… затруднено.
Жаль топот не стихал. Маскировка не помогла против этого их «рога». Значит, нужен был другой план. Думай, Миша, думай.
Если нельзя убежать, нужно остановить преследователей. Завалить проход.
— Искра, структурный анализ! — я несся по коридору, а мой внутренний сканер уже ощупывал стены и потолок. — Мне нужна самая паршивая, самая ненадежная точка в этом туннеле! Где вот-вот само все рухнет!
— Сканирование… Обнаружен сектор с пониженной структурной целостностью. Свод слева, через двадцать метров. Вероятность обрушения при точечном воздействии — достаточно высокая. Рекомендую не находиться под ним в момент воздействия.
— Спасибо, кэп, — буркнул я и, обогнав Арину, рванул вперед.
Вот оно. Участок потолка, весь в трещинах, как старая чашка. С него капала вода. Я резко затормозил, едва не поскользнувшись.
— Сюда! — крикнул я Арине, указывая на опасный свод. — Сейчас будет шумно!
Она посмотрела на меня, потом на потолок, и в ее глазах мелькнуло понимание. Она без лишних слов отступила на несколько шагов назад, прижавшись к стене.
— Искра, мне нужен резонанс, — приказал я. — Точечный, высокочастотный импульс. Прямо в ту самую главную трещину. Задача — раскачать. Как мост от марширующей роты солдат.
— Концепция принята. Цель: вызвать структурный резонанс для последующей деструкции. Выполняю.
Я выставил меч перед собой. Сначала — тихий, почти неслышный гул. Потом — сухой треск, от которого заложило уши. С потолка посыпалась каменная крошка, а затем с чудовищным, утробным ревом, от которого, казалось, сотрясся весь замок, свод обвалился, погребая под собой тонны камня и мои надежды на тихую и спокойную старость.
Я отскочил назад, заслоняя лицо от облака едкой каменной пыли. Когда она немного осела, я увидел, что проход за моей спиной наглухо завален. Гневные крики погони резко оборвались, сменившись глухим, бессильным скрежетом. Тишина.
— Ну вот, — я вытер пот со лба. — Теперь у нас есть немного времени, чтобы спокойно вляпаться в какую-нибудь другую задницу.
— Что есть «задница»? — с неподдельным любопытством поинтересовалась Искра.
— Это, подруга, наше перманентное состояние, — вздохнул я и обернулся к Арине. Она смотрела на меня с доселе невиданным выражением. В ее глазах читалось удивление.
— Неплохо, барон, — протянула она. — Думаешь как воин, а не как вояка. Это может пригодиться.
Она кивнула в сторону темного прохода, который теперь был единственным путем.
— Пошли. Самое интересное только начинается.
Голос у нее был без единой дрожащей нотки, будто она каждый день заваливает за собой проходы в древних катакомбах. Ну, спасибо, утешила. Воины в этом мире, как я погляжу, долго не живут. Особенно когда их постоянно пытаются прирезать, подставить или сжечь.
— Это, знаешь ли, профессиональная деформация, — буркнул я, отряхивая с камзола каменную крошку. — У нас в крови — сначала семь раз отмерить, а потом завалить так, чтобы никто не пролез. Пойдем.
Мы двинулись дальше. И чем глубже мы уходили, тем сильнее менялось все вокруг. Стены из грубой, необработанной породы сменились гладкими, идеально подогнанными друг к другу блоками из какого-то темного, маслянистого камня. Воздух стал сухим, холодным и странно разреженным. А главное — изменился фон, привычная, едва ощутимая магическая «вибрация», которая пронизывала здесь все, от травинки до баронского замка, здесь исчезла. Словно мы попали в зону полного радиомолчания.
И вот, за очередным поворотом, узкий лаз оборвался, распахнувшись в… мать честная. Я замер на пороге, чувствуя, как по спине пробегает холодок, не имеющий ничего общего с температурой. Мы стояли на краю огромного зала, настолько исполинского, что его противоположная стена терялась в полумраке. Потолок, поддерживаемый рядами массивных колонн, уходил куда-то в недосягаемую высь. Это было похоже на заброшенный вокзал для мертвецов, построенный какой-то циклопической, дочеловеческой расой.
— Аномалия, — бесстрастно констатировала Искра. Ее голос в моей голове прозвучал, как сигнал тревоги на подводной лодке. — Энергетический фон стремится к абсолютному нулю.
— Это… противоестественно, — хмыкнул я.
— Что есть «противоестественно»? — тут же с детским любопытством поинтересоваласьона.
Я не ответил. Я смотрел на то, что наполняло этот зал.
Саркофаги. Сотни, если не тысячи. Они стояли ровными, как под линейку, рядами, уходящими в бесконечность. Каждый — из того же черного, полированного камня, без единой надписи, без единого символа. А между ними, как часовые на вечном посту, застыли статуи. Каменные воины в странных, незнакомых доспехах, скрестившие на груди руки с мечами. Их лица, скрытые глухими шлемами, казалось, следили за нами из-под каменных век.
— Где мы? — спросил я шепотом, и мой голос утонул в этой давящей, звенящей тишине.
— Там, где все началось, барон, — так же тихо ответила Арина, которая, в отличие от меня, не выказывала ни удивления, ни страха. — И где все, возможно, закончится. Это некрополь Первых. Кто был здесь до нас. До Шуйских, до Орловых, до самой Империи.
Первые… Я слышал легенды. Мои люди часто что-то такое рассказывали своим детям. Смутные, обрывочные предания о древней, могущественной расе, которая правила этими землями за тысячи лет до прихода людей. Их считали мифом, сказкой для детей. Похоже, сказка только что стала былью. И мы находились в ее самом жутком эпицентре.
И в этот момент Арина рванула вперед на первой космической. Она порсто ни с того, ни с сего убежала. Я даже не успел что-то произнести. Сначала я подумал, что она убежала от кого-то, поэтому я обернулся, принимая боевую стойку. Но потом дошло — она безумна. Похуже меня. Просто убежала.
— След, — я мысленно обратился к Искре. — Куда эта лиса бежала? Мне нужен ее путь.
— Сканирование… Обнаружен остаточный след. Очень слабый.
В моем сознании тут же возникла едва заметная, мерцающая, как нить лунного света, линия.
Вот так уже лучше.
След змеился между саркофагами, между рядами каменных стражей, и вел в самый центр этого мертвого зала.
Я стараясь не шуметь, двинулся вперед.
Я шел по этому городу мертвых, и ощущение было такое, будто мы (я и Искра) — два микроба под микроскопом. Каждый шаг отдавался эхом. Мне казалось, что каменные воины поворачивают головы нам вслед, что из-под тяжелых крышек саркофагов за нами наблюдают тысячи невидимых глаз. Я чувствовал себя персонажем дешевого ужастика, который, конечно же, решил разделиться с основной группой и пойти проверить, что за странный шум доносится из подвала.
Наконец, мерцающая нить следа привела к цели. В самом центре зала, на возвышении, стоял Алтарь. Исполинский монолит из того же черного, как сама ночь, камня, но, в отличие от саркофагов, он не был гладким. Вся его поверхность была покрыта не рунами, а сложной, чужеродной вязью символов, которые, казалось, двигались и жили своей собственной жизнью, если долго на них смотреть. От него исходила такая древняя, такая мощная и такая неправильная сила, что у меня волосы на загривке зашевелились.
— Что это за… штуковина? — выдохнул я.
Мерцающая нить, по которой я нас вел, дошла до подножия алтаря и погасла. Растворилась. Исчезла. След обрывался здесь. Я подошел ближе, провел рукой по холодной, как лед, поверхности. Ничего. Никаких потайных кнопок, никаких рычагов. Просто камень.