И, судя по всему, он был настолько уверен в своей силе и в нашей ничтожности, что решил пренебречь элементарными правилами военной науки. Разведка? Зачем? Маскировка? Для слабаков! Осторожность? Это не про нас! Мы — Волконские! Мы идем и берем то, что хотим! Примерно такая логика, видимо, царила в его рыжей башке.
Он приказал своим войскам двигаться быстро, не останавливаясь, чтобы как можно скорее сокрушить нас. ДА и чего можно ожидать от простой дороги? Здесь нет леса, в котором прятались мои люди в бою с авангардом. В принципе логичное предположение.
И это была его первая, но, надеюсь, не последняя, ошибка.
— Ну, давай, давай, дружок, — прошептал я, наблюдая, как его армия, растянувшись на несколько километров, медленно, неотвратимо втягивается в наш перевал. — Заходи, гостем будешь. Мы тут для тебя такой «шведский стол» накрыли… Пальчики оближешь. Если, конечно, у тебя останутся пальчики после нашего «угощения».
Мои «ополченцы» и воины Шуйских, затаившиеся в своих укрытиях, напряглись. Зубы стиснуты, желваки ходят под кожей. Страх, конечно, был. Куда ж без него, когда на тебя прет такая силища.
И вот, когда головная часть колонны Волконского — его отборные латники и маги — начала втягиваться в самое узкое место перевала, туда, где мы и расставили основные «сюрпризы», я поднял руку.
— Пора, — сказал я тихо, но мой голос, усиленный какой-то внутренней силой, разнесся по всему перевалу, достигнув ушей каждого нашего бойца. — Начинаем «фейерверк»!
И «фейерверк» начался.
Первыми «сработали» наши магические мины, которые мы с Елисеем и Власом так долго «крафтили» и «отлаживали». Как только первые ряды Волконских наступили на «зачарованные» камни, раздалась серия оглушительных взрывов. Земля затряслась, в воздух взметнулись тучи пыли, дыма и кое-чего еще, от чего у врагов, судя по их искаженным лицам, тут же начали слезиться глаза и перехватывать дыхание (это сработали наши «дымовые шашки» с едкой дрянью). Ослепляющие вспышки на мгновение превратили день в ночь, а потом снова в день, заставив воинов Волконского зажмуриться и потерять ориентацию. А потом из дыма и пыли вылетел рой тех самых «жалящих магических насекомых» — мелких, злобных, жужжащих тварей, которые тут же облепили лица и руки врагов, заставляя их отмахиваться, кричать и ронять оружие (собрать их вместе и наложить соответствующую руну было нелегко).
Испуг в рядах врага вспыхнул мгновенно, как сухая солома от брошенной спички. Передние ряды Волконских смешались, кто-то упал, кто-то пытался бежать назад, натыкаясь на тех, кто шел следом. Лошади, обезумевшие от взрывов, дыма и жужжания «насекомых», вставали на дыбы, ржали, сбрасывали всадников.
А мы не давали им опомниться. Тут же сработали наши «зачарованные веревки-растяжки», которые мы натянули поперек тропы. Они, как живые, опутывали ноги лошадей и солдат, заставляя их падать, создавая еще большую сумятицу и неразбериху. Крики боли, ярости, страха — все смешалось в один невообразимый гул.
«Волчьи ямы» тоже не остались без «клиентов». Несколько воинов и пара лошадей с дикими воплями провалились в замаскированные ловушки, и оттуда донеслись такие звуки, что даже меня, человека, в общем-то, не робкого десятка, немного покоробило.
Это было только начало, всего лишь первые «аккорды» нашей «симфонии разрушения». Но даже они произвели ошеломляющий эффект. Продвижение армии Волконского было остановлено. Их строй был сломлен. В их рядах царила неразбериха. И все это — еще до того, как мы сделали хотя бы один выстрел.
— Ну что, барон Волконский, — хмыкнул я, глядя на этот хаос сверху. — Как тебе наше «приветствие»? Нравится? А ведь это мы еще даже не начинали по-настоящему…
Глава 10
После такого «горячего» приветствия, маги Волконских, которые до этого момента, видимо, считали себя пупами земли, наконец-то поняли, что прогулка отменяется. Они попытались «расчистить путь» своим подопечным с помощью «огня и меча», то есть, огненных шаров и прочих разрушительных «магических конструкций». Но не тут-то было!
Елисей и Влас, уступали им в «сырой мощи», зато действовали из укрытий и, что самое главное, по моему плану. Я им сразу сказал: «Никаких вам тут рыцарских дуэлей 'один на один». Мы не на турнире. Наша задача — «вывести из строя» как можно больше вражеских «боевых единиц» с минимальными для себя «энергозатратами».
И они сработались. Елисей, используя свои «генераторы ложных теней» и «мерцающие маячки», создавал такую «какофонию» в «эфире», что вражеские маги просто не могли нормально «прицелиться». Их «огненные шары» летели куда попало — в скалы, в деревья, в собственных же солдат, которые шарахались от них, как от чумы. А Влас, маг Шуйских, который поначалу скептически относился к моим «нестандартным» методам, теперь, кажется, вошел во вкус. Он, как опытный снайпер, выцеливал самых активных вражеских колдунов и бил по ним короткими, точными «энергетическими импульсами», стараясь «вырубить» их «систему», «перегрузить» их «магические схемы».
А еще нас были те самые «зоны подавления». Участки, где мы разместили наш «чудо-минерал». И, о чудо, это работало! Некоторые вражеские заклинания, попадая в эти «аномальные зоны», либо ослабевали, превращаясь из смертоносных «снарядов» в безобидные «хлопушки», либо вообще «рассыпались», не достигнув цели. Влас, когда заметил это, снова посмотрел на меня с таким выражением, будто я демон преисподней. Он что-то пробормотал про «темную магию» и «искажение законов природы», благо времени на теологические диспуты у нас не было. Главное — это работало!
Пока наши маги устраивали «диверсии» в «магическом эфире», наша пехота — мои «ополченцы» и воины Шуйских, засев за нашими «улучшенными» баррикадами, в неглубоких окопах, которые мы успели вырыть, и используя естественные укрытия — валуны, поваленные деревья, — они встречали прущих на них Волконских градом стрел (шуйские воины оказались неплохими лучниками), камней (мои крестьяне в этом деле были мастера), и копий (коротких, метательных, которые мы тоже наделали на скорую руку).
Они дрались отчаянно. Дед Остап, со своим ржавым грозным мечом, в одиночку сдерживает натиск двоих вражеских пехотинцев. Никифор-конюх, размахивая тяжелым топором, помогал товарищу. Я видел, как мои крестьяне, с яростью в глазах бьются за каждый камень этой проклятой земли.
А я старался везде успеть. Появлялся на самых опасных участках, где враг начинал теснить наших. Отдавал четкие, спокойные приказы. Подбадривал, ругался, хвалил. Мое присутствие, хладнокровие и уверенность (пусть и немного показная) — вселяло мужество в моих воинов. Я как будто видел все поле боя сверху, как на тактической карте. Предугадывал ходы противника, перебрасывал резервы (если это можно было так назвать) на угрожаемые направления, затыкал «дыры» в нашей обороне. Узкое пространство не давало особого простора для тактических перестроений. Мой мозг работал, как суперкомпьютер, просчитывая варианты, анализируя ситуацию, принимая решения в доли секунды. «Безумный барон»? Может быть. Сейчас это «безумие» было нашей единственной надеждой.
Битва достигла своего пика. Волконские, несли потери и яростно рвались вперед. Они лезли на наши баррикады, как саранча. Их маги, понеся урон от наших «помех», продолжали швыряться своими «файерболами». Казалось, еще немного — и наша оборона будет прорвана. В какой-то момент мне казалось, что наши «улучшенные» баррикады, «магические мины», «зоны подавления» — не смогут сдержать этот неудержимый поток.
Я работал «насосом» для Елисея, «впитывая» энергию своих врагов. Елисей аж светился от избытка энергии. А еще я заметил, что с вражеских магов не получается «выкачать» манну, меня буквально обжигало, когда я пытался прикоснуться к ним в магическом зрении.
И тут случился первый по-настоящему критический момент. Маг Шуйских, который до этого момента весьма успешно «глушил» атаки вражеских колдунов, вдруг как-то странно пошатнулся. Он пристально смотрел на меня, в его глазах мелькнул страх, какое-то понимание или даже узнавание. Он что-то прохрипел, указывая на меня дрожащей рукой:
— Это… это запретная… ты…
И в этот самый момент в него ударил шальной огненный шар, который прорвался сквозь наши «помехи». Влас вскрикнул и мешком осел на землю. Его тело охватило пламя. Все. Минус один маг. И минус один свидетель моих… э-э-э… «неостандартных» методов использования энергии.
Черт, вот это называется «не вовремя». Хотя… может, оно и к лучшему?
Но времени на размышления не было. Смерть Власа заметно ослабила нашу «магическую оборону». Елисей один не мог справиться с натиском вражеских колдунов. И Волконские, почувствовав это, полезли вперед с удвоенной яростью. Наши ряды начали редеть. Мои люди начали редеть, враги прорывались через первую линию баррикад. Еще немного — и все будет кончено.
Именно в этот момент я и решил применить свою главную тактическую уловку, которую я готовил втайне, как последний козырь в рукаве.
Я посмотрел на Ратмира, который со своими шуйскими воинами сдерживал натиск на самом опасном участке. Он тоже видел, что дело плохо. Я кивнул ему — он понял меня без слов.
С фланга, с нависающего утеса с диким, леденящим душу воем выскочил небольшой, хорошо обученный отряд — самые отчаянные и ловкие воины Шуйских, и несколько моих «ополченцев», тех, что помоложе и побыстрее. Они, по моему приказу, еще ночью, скрытно обошли перевал по еле заметной козьей тропе, о которой знал только я (спасибо угасающей памяти реципиента и моей личной разведке). И теперь они ударили во фланг, сверху, по основной массе войск Волконского, где их меньше всего ожидали.
Эффект был ошеломляющим. Волконские, которые уже предвкушали победу, сосредоточившие все свои силы на прорыве нашей основной линии обороны, совершенно не были готовы к такому удару. В их рядах снова началась суматоха.
Крики «Засада! Нас обошли!» смешались с воплями раненых и предсмертными хрипами. Строй рассыпался. Они не понимали, откуда взялся новый враг, сколько их, что происходит.