— Да, уважаемый «серебряный»! И мы будем благодарны, коль укажете скромным неофитам верный путь в канцелярию сей обители! — с легким наигрышем расшаркался нетеряющийся Гал, пока я выбирался из своего глубокомыслия.
— Твой друг-то, может, и скромник (да, я такой! Где моя библиотека!), а по тебе сразу видно верного кандидата на первую отработку! Идем! — бросил нам местный и бодрый Вергилий и устремился в главное здание.
— Эй, Лориен, — окрикнул нашего провожатого уже в коридоре, какой-то высокий блондин в дорогих даже навскидку одеяниях, с обилием бархата и кружев, — республика решила уже с младых ногтей окучивать наших марочников?
А так все мило начиналось — парк, скамеечки, анаконды на заборчике…
— Что Вы, сияющий Беленус, да как Вы только могли подумать такое! — с «неснимаемой», той же своей улыбкой ответил очевидный теперь миттелиец. — Что они — Ваши!
Представленный неявным порядком Беленус, слегка нахмурившись, зашептался со своей компанией.
— Не отставайте, — бросил нам Лориен и мы продолжили движение. А третьекурсник продолжил на полтона тише, — второй наследник герцога Ранье, один из неформальных лидеров второго курса, осторожнее с ним на поворотах!
— Да вторые и третьи сыновья просто обязаны быть милыми людьми! Посмотрите на меня! — задорно прошептал Галвин в ответ.
— Я бы не хотел посмотреть на тебя под его ментальным мороком, — по-прежнему улыбаясь, продолжил гражданин республики на ходу.
Менталистов — я, после Онория, конкретно побаивался и насчет блондинистого светлейшества и его отношения к «филателистам», то есть нам — марочникам, зарубку себе поставил. А заодно начал входить в Разгон и ускорять сознание — спокойствием и благостностью здесь уже не «пахло» совсем.
В канцелярии нас по одному приняла, после недолгого стояния в очереди таких же первокурсников, строгая и высокая Секретарь Иделиса ги Верра, чье имя шепнул нам Лориен. Женщину, с несколько резковатыми чертами лица, под пятьдесят, с проницательным, даже — пронизывающим взглядом, даже мысль не приходила в голову — назвать секретаршей. Да и должность Секретаря — была в Академии скорее начальственно-распорядительной — по административным и организационным вопросам (угу, в каком-то мире мне уже встречались должности таких секретарей — даже Генеральных!). После моего представления — ги Верра кивнула своей помощнице и та быстро внесла пером короткие пометки в большой талмуд. Мне подобрали железное колечко по размеру, выдали тонкую сшитую тетрадку с внутренними правилами Академии и настоятельно порекомендовали уже до начала занятий знать все наизусть. Особенно ту часть, которая касалась проступков с последующим безусловным отчислением. Я с поклоном заверил, что буду помнить эту часть уже к завтрашнему дню (и нанесу ее себе татуировкой на грудь!). Меня отпустили восвояси с советом не только помнить, но и неукоснительно соблюдать, ибо… Ибо!
***
Пока мы покорно соблюдали все канцелярские процедуры, на город начали опускаться сумерки.
— Арт, ты же помнишь дорогу до нашей гостиницы? — приподнято, будто не сомневаясь в ответе, уточнил у меня штатный оптимист.
Я прокрутил в голове наш дневной маршрут, решил, что, в принципе, должен по промежуточным ориентирам вернуть нас домой и кивнул Галу. Конюшни в Академии будущим дипломированным магам не полагалось, поэтому сюда мы пришли пешком, да и времени это заняло у нас меньше часа — от постоялого двора. Плюс, хотелось посмотреть город. Но то было днем. А сейчас, возвращаться по улицам с редкими для неглавных улиц магическими светильниками, перспектива была уже погрустнее. М-да. Сэкономили — на местах, ближе к основным улицам. А, главное, суровой необходимости экономить на последнем не было ни у меня, ни у Галвина (или нет?).
Мы выбежали в потоке таких же запоздалых студентов за входную арку и с облегчением увидели дары местного прогресса — конное такси. Небольшие двуколки на одного, от силы — двух человек, с извозчиком, размещавшимся за полуоткрытой пассажирской «скорлупкой» этой полукареты. В Асборге я такого сервиса не помнил. А вот здесь, в Уртире они уже попадались мне на глаза, когда мы только заезжали в город. К Академии «таксисты» собирались, видимо, целенаправленно — к часам ожидаемого отбытия основной массы студентов. Фу-ух! На фиг экономию, особенно, для первого дня в незнакомом городе!
Думали в таком же ключе — не мы одни. И такси быстро сокращались в количестве, разбираемые студентами. Общежитие же — начинало принимать своих постояльцев только с завтрашнего дня. На наше счастье к арке подъехала еще одна двуколка — с нашей стороны улицы — и мы ринулись к транспортному средству. Пятнадцать грошей были явно и чрезмерно завышенной суммой, но я был готов морально заплатить сейчас и больше. Мы втиснулись кое-как на внутреннюю скамеечку коляски, кучер застегнул за нами невысокую кожаную «шторку», должную прикрывать нас от пыли или грязи, и официальные первокурсники отправились к долгожданному ужину. В сгущавшемся мраке — особо разглядывать было нечего и мы углубились в обмен первыми впечатлениями об альма матер…
Внезапно, мерное покачивание нашего такси было прервано резким ржанием лошади и мы чуть не соскочили вперед с лавочки — из-за неожиданной остановки. Сколько куриц должно перейти дорогу, чтобы возчик так сильно натянул поводья?
— Вылезайте! Живо! — негромко, но жестко скомандовал мужской голос откуда-то сбоку от нашей кабинки без окошек.
Не понял, это что, проверка регистрации по-азалийски? Я призвал Источник и приготовился, в случае чего, выпустить Плеть или запустить Шаром. Валле тоже явно готовился не к демонстрации прописки. Коляску тряхнуло и донесся звук приземления тела в сапогах на мостовую — наш «шофер» или подчинился приказу, или был участником этой драмы.
— Что вам нужно? Мы студенты Академии! — попробовал я выйти из недоразумения мирным способом.
Что-то тренькнуло со стороны подававшего команды мужика и обтянутые кожей стенки нашей кабинки буквально перед нашими носами пробило насквозь каким-то метательным снарядом, пролетевшим от моей боковины к Галвиновой. М-медь вашу, арбалет?! Я толкнул плечом Валле, прошептал: «Прижмись назад!» — и, резко выбросив ладони в разные стороны, также — прямо через стенки — зарядил плазмой по сторонам и сразу же повторил сдвоенный выстрел, но под другим углом! Вкладываться силой по полной я боялся — все-таки город, а не полигон, но и самому жить хотелось — поэтому плазма была пониженной мощности!
С левой — «моей» стороны кибитки раздался стон, со стороны Гала — звук падения тела. А Галвин сразу метнул неизвестное мне — жалящее заклинание в круп лошади. Животному это сильно не понравилось и оно рвануло вперед так, что мы получили удар скамейки по нашим хребтам! Неслась раздраженная лошадка — по неширокой улочке и через десяток секунд повозка или упряжь за что-то зацепились, нас резко развернуло и, под ржание кобылы, мы вылетели из кузова «на улицу», легко сорвав массой двух тел фронтальный кожаный фартук «кибитки».
Ударившись о мостовую, я, практически не чувствуя на адреналине боли, резко вскочил на ноги, разворачиваясь в сторону не так далеко покинутого места событий. Галвину досталось посильнее — он только пытался подняться, постанывая и чертыхаясь в перемешку.
Метрах в пятидесяти от нас — пара еле различимых силуэтов что-то пыталась утащить в темноту переулков. Раненый? Погодите! Я же — опытный лекарь! И, разбежавшись на десяток шагов, резко послал в сторону «силуэтов» плазменный «лейкопластарь». Подрывать «медсредство» я не стал — уже начали по одному загораться окошки в окружающих домах. Поэтому одинокая тень все же ушла в темноту. Ничего, мон шер ами, мы встретимся, мы обязательно встретимся!
«Адреналиновая блокада» закончилась и у меня сильно засаднил правый бок. Я заковылял обратно, к оставленному на нашей посадочной полосе — воздушнику. Валле уже стоял на ногах, согнувшись и опираясь ладонями о колени.
— Живой? — подходя ближе, спросил я Гала, сплевывавшего кровь, — Щеку прикусил что ли при падении? — попробовал я поставить диагноз, концентрируя Лечение на остатках резерва.
А из темноты впереди нас — загрохотали подбитые железом подошвы очередных «неспящих в Уртире».
— Всем стоять! Руки на стену! — грубо и громко прорычал «ночной мотылек на наш огонек».
Экономя магию, я обнажил клинки:
— Мы и так не убегаем! Кто вы? — намекнул я о желательности представиться — вылетевшей к нам, на тускло освещенный (благодаря любопытству обывателей) участок улицы, группе лиц. Галвин, опираясь одной рукой об стену ближайшего дома, тоже вытянул свою шпагу навстречу грубиянам.
— Стража Уртира, уроды, вы арестованы! — с низкой самооценкой, но представился таки нам — представитель правопорядка (предположительно!).
— Как вы «вовремя» успели! Мы студенты Академии и это на нас только что напали! — сплюнув, просипел Гал.
— Оружие на землю! В инквизитории разберутся кто вы такие! — продолжал давить главный из правоохранителей.
— Мы дворяне из Марок! И мы — пострадавшие! Докажите, что вы — стража и мы последуем за вами. Оружие сдадим только дворянину! Или страже Уртира — закон не писан? — завелся я, вспоминая, как Артона «продали» из местной темницы — «на опыты» Онорию. И на самом деле — ко мне пришли размытые воспоминания о мрачных застенках карцера для магов.
— Мы-то — стража, — демонстрируя скрытый ранее за отворотом воротника блестящий значок с солнцем и мечами, многообещающе протянул «шериф Ноттингема», — а вот вы — еще точно настрадаетесь! Взять их!
А один из напарников «оборотня со значком», одновременно со словами своего шефа, резко ткнул в нашу сторону навершием своего посоха, разгорающегося мутно-голубым пламенем — и пространство вокруг нас — превратилось в тягучий студень…
Глава 24. Тага-а-анка!…
«Цыганка с картами, дорога дальняя
Дорога дальняя, казённый дом
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по-новой ждёт…»