Вот какой-то корень начал выползать из земли для удара… Не надо… ты питаешь меня, держишь меня… и ты моя часть… А без меня — ты не почувствуешь дыхание ветра, не узнаешь света и тепла солнца… Корень вернулся на свое место. Еще один, и еще, и еще… Я обнажил свои мечи. Освобождать как обычно одну руку — для применения магии Рождения мне не требовалось. Я будто прорастал с каждым шагом — ступнями в лес, в его многоликое надсознание…
Чужие, не-Лес!… Кровь!!… Рядом!!!… Не пытайся дергать моими ветками и корнями!… Мои мечи со свистом вскинулись для удара… вы — стальные ветви, продолжение меня, сегодня я утолю вашу жажду…
— Не-е-е-ет! Гри-и-и!...
(Музыкальная тема 6-й главы: DISTURBED, No More)
7. Медь. Вашу медь!
Под ускорением, отбиваю мечами двух смертоносных стальных «ос» — подарки от арбалетчиков... Рывок — и ударом ноги в чужой живот впечатываю одного из стрелков в дерево, а клинки продолжают без остановки свои изящные и летальные траектории к телам чужаков…
— Па-а-па? — чудной, как бы заикающийся тонкий голосок выводит меня из транса абсурдностью вопроса.
Я «выныриваю» в обычное мироощущение из безумного смешения Разгона и Слияния. Меч в правой руке упирается острием в живот полулежащему на земле второму стрелку, клинок в левой — уже сделал надрез на шее чумазой невысокой девочки, которая стоит пошатываясь прямо передо мной, с выпученными на меня глазами… Получивший удар ногой арбалетчик — скрючился лежа у дерева. Еще один — лежит на краю прогалины. Без сознания, видимо, еще со взрыва.
Все мои «враги» — дети, б..! Пусть только на пару-тройку лет младше моего тела, но это, ети медь мира этого, дети! Долбаный химеролог-жизнюк, чуть меня не угробивший — это чуть живая от истощения, худенькая и трясущаяся девочка… Я опускаю мечи и меня накрывает в отходняке истерикой:
— Вы, …, кто такие, на …! Вы, …, какого … здесь к … делаете на…! Зачем на меня напали, идиоты малолетние?! — к концу фразы с трудом перехожу на условно цензурный смысл.
Когда наши войска додавили фашистскую гадину — до ее родного логова, самому довелось пристрелить фольксштурмовца с гранатометом. После боя подошли к телу — на вид пацану было лет четырнадцать... У товарища — в Афгане сын потерял почку — замешкался выстрелить в десятилетнего с древней винтовкой в руках. Еще повезло, что живым вернулся. Война не делает различий для возраста и пола — держащего оружие — уничтожить. Но где, медь вашу, война в Уртире?!!
— Па-а-па? — повторяет свой вопрос девочка. Скорее юная девушка, просто худая и совсем невысокая, метра полтора не наберется, наверное. Она не боится меня, но как будто сильно удивлена и озадачена моим появлением. Ее голос… — такое произношение я слышал у глухих от рождения, научившихся говорить вслух. Глухая?
— Ты меня слышишь? Кто вы такие? — спросил я у «жуткого» химеролога.
— Не трогай ее! Она боится людей! Это наш лес! Ты сам кто? — влез в странную беседу — лежащий на земле раненый парень.
— Я сейчас вам всем жопы оголю и выпорю розгами из «вашего» леса! Последний раз спрашиваю — кто вы и зачем напали? Ну! — рыкнул я.
Девушка молчала и продолжала меня разглядывать, только приложив грязную ладошку к порезу на шее. Последний из оставшихся в сознании ее соратников что-то пробухтел себе под нос, а потом выдал:
— Это наш лес! Мы — южный клан Гильдии! Таракан — мой батя! Слыхал о таком? Гри здесь… помогает охранять нашу территорию! Это ты на нее напал! Гри, это никакой не папа! Отойди от него! — выдал первую толику информации «командир заставы» южан.
— Я шел как раз к твоему папаше — в разговоре поучаствовать сегодняшнем. Твоя Гри «натравила» на меня корягу. Я отбился и в меня полетели «деревяшки» уже на поражение. Она глухая? — уточнил я свою версию.
— Сам ты… Она в лесу одна росла, как родителей ее не стало. Только учится опять говорить. И не с чужими! А корни свои — она как себя чувствует. Ты ей больно сделал! И сейчас порезал! Если что-то еще ей сделаешь — клянусь, тебе не жить! Если нас прикончишь — тебя все равно найдут! — угу, похоже, еще один «Ромео»… в придачу к «Маугли».
— Па-а-па? — дриада нас, казалось, не слышала. И, сделав шажок вперед, тыкнула мне в грудь грязным пальчиком. — Ты-и?
Нужно было срочно эту шпану подлечить и тащить их к папашке командира. Забирать Брета и валить из этой «сказки». А тут эти «обвинения» в «отцовстве» еще — для полного счастья. Я осторожно отвел своей рукой — ладонь девушки от ранки и активировал Лечение на порез. Рана затянулась, выпустив немного сукровицы для самоочищения.
— Хо-орошо. Но теп-ерь дру-угой сно-ва. И не-е ог-онь. Как? По… пожа-лу-ста, лес? Ты — лес? — наконец выдала что-то помимо «папы» Гри.
Видимо, урожденная «отступница» имела сильнейшее сродство с магией… Жизни? Или какой-то близкой ее разновидностью — в части растений. Флорист? Дендролог? Причем пользовалась этой своей магией — интуитивно и с очень высоким уровнем контроля. Да еще и как-то «входила» в ствол или под кору дерева? Вот только ценой этому стала болевая «обратная связь» от повреждений ее древесных «конечностей». Ритуала никакого не было. Было, судя по всему, сходство с моим использованием Разгона — за счет жизненных сил, при необходимости. То-то она сейчас на грани обморока. Из последних сил держится…
Вызывать Слияние я «для развлечения» не хотел — и резерва половины уже нет, и сам этот Аспект вызывал у меня чувство опасения. Психику он перекручивал — будь здоров! Нужно в спокойном и безопасном месте разбираться. Но и девочка-«Маугли» вызывала чувство сострадания. Сколько ей по возрасту разума — лет восемь-десять? Или только речевая функция отстает?..
Я сформировал ментальную проекцию Слияния в Системе, но не стал напитывать ее из Источника. Почувствует?
— О-опять лес! — обрадовалась Гри, явно как-то ощутив «свою» магию во мне. — Па-па?
— Нет, Гри. Сожалею! Я только твой… коллега. Понимаешь? Тоже магия, лес, но не папа, — как объяснить маленькому ребенку абстрактные понятия?!
— Лес! Ле-чить! Па-па! — скуксилась Гри и пошатнулась от усталости. Я подхватил ее за локти и усадил рядом с Таракановичем.
— Чего ты ее мучаешь, придурок!? — зло прошипел «защитник».
— Порез я ей залечил. Сейчас вас — «умников» таких «резких» осмотрю. Если сам можешь — вот и объясни ей похожее сродство в магии! Скажи — я ее «десятиюродный» собрат по магии или внучатый сосед. — огрызнулся я в ответ, приступая к осмотру юного мафиози.
— Брат! — выхватила Гри ключевое для себя. — Белус — брат! Ты?..
В общем, индийское кино — от «родственницы» я не отговорился… Белуса «Таракановича» и его подручных я кое-как подлатал Лечением, чтобы и они могли хоть как-то доковылять до клановой «базы», и мне — хотя бы десятую часть резерва сохранить. Хорошо еще, что основные повреждения «пограничников» состояли из контузий и сильных ушибов. А долечатся — дома.
Отклоняться от первоначального своего плана — по возможности мирно поучаствовать в переговорах с «деловыми» я не стал. Брет — жив и только «задержан до выяснения». Брать Белуса в заложники — означало окончательно привести ситуацию к конфликту. А Гильдия, вроде как, до этого сохраняла нейтралитет и заказы на меня не принимала, в том числе и «южане». Сохранившийся целым небольшой арбалет — повесил себе на пояс, а кинжалы оставил «волчатам», предупредив, что — как подлечил, так и обратную «операцию» проведу, если что.
Мы вышли «веселой» компанией из «дикого» парка и потопали мимо огородов и складских построек к месту «стрелки». Точнее — потащились. Белус с Гри и пара их оклемавшихся соратников — подпирая друг дружку и бросая на меня время от времени не самые добрые взгляды (ну, кроме новой моей «сестренки»), показывали путь, а я, немного позади, плелся следом. Угу, готовясь подхватывать кого-то, если обессилят.
Перед зданием таверны, где проходила встреча досточтимых «донов» — старшин Кона Ежа и Лесли Таракана, завидев Белуса, к нам подбежала часть охранников из стоявших на улице. «Тараканы», видимо, а оставшиеся стоять — «Ежики». Соклановцы Белуса, подозрительно сканируя меня прицелами глаз, выслушали его доклад — встретили, мол вот, «переговорщика» нового, представиться взаимно — получилось не сразу, а дальше — пусть папаня разруливает. А Белус-то — ничего так, объективно в целом рассказал о событиях, хоть и зыркал грозно.
Один из гильдейцев, переглянувшись с сыном старшины, рванул в таверну — согласовывать присоединение к высоким переговаривающимся сторонам — третьей — в моем лице. Вскоре спринтер вернулся обратно и коротко передал мне приглашение, а заодно и Белусу с Гри повелели присутствовать. М-да, им бы отлежаться, конечно, но детство в Лагосе заканчивается рано…
«Таракана» Лесли я бы узнал и без представления — светловолосый крепыш, будто возмужавший Белус из будущего. Только еще и усатый, в оправдание своего прозвища. «Основательные» такие усищи, да еще и завитые кончиками кверху, создавали немного комичное впечатление. Но ледяные глаза этого матерого вожака клана быстро возвращали к серьезности. С ним были еще двое молодых парней, где-то двадцати пяти лет, плюс-минус. Похоже, по чертам лица и общей «белобрысости» — старшие братья Белуса. Семейный подряд, однако!
Старшина «западников» Уртира — Кон «Еж» своей внешностью кличку не оправдывал. Наверное, по характеру обозвали. Так-то — глыбище, а не человек — габариты как у моего дражайшего дядюшки Тудора. Как только Кон воровским делом-то занимался? Или он всегда старшинствовал? В моем воображении такой человек мог не в форточку залазить или кошели резать — а просто заступить кому-то дорогу в переулке и человек сам все молча быстренько отдаст. Сопровождающие Ежа — были помоложе и более стройной фактуры. На улице встретишь — обычные горожане, как раз подходяще — для их-то профессии…
— Ну, здравствуй, мил человек. Проходи, гостем будешь, твоя милость, — приветствовал меня с усмешкой Таракан. Бывший же босс Брета просто проводил меня спокойным взглядом. — Так это тебе мы обязаны веселой кутерьме на наших землях? Даже сюда и то — с песнями и плясками добрался!