— Ваша наблюдательность, дорогой сосед, достойна восхищения! — вернул я естественность своей улыбке. — Поделитесь опытом с юным поколением — после свадьбы?
— С партнерами — Уроши честны, но для родичей — открыты наши сердца! — цветасто завернул выходец из высококультурного Ханлада. — Рад, что мы понимаем друг друга. А мой второй вопрос — с Таранами Глубин…
Нюансы с «моими» кашалотами заключались в том, что сейчас в удобной близости от нашего угла побережья проходила сезонная миграция этих гигантов. А основная китобойная бригантина Урошей, с парой баронских магов-водников, попала в сильный шторм и сейчас приводилась в порядок на другом берегу Старого моря — в Амессае. Для добычи этих зубатых монстров подходило не каждое судно. Но еще одна, «запасная» бригантина у Урошей была. А вот магов, коих для безопасности процесса желательно было иметь двоих, у Амарана не хватало. И перекупить кого-то достаточно сильного — в пик сезона — было не просто и не быстро.
Дело осложнялось тем, что мне нужны были именно старые и крупные экземпляры, а еще неделя — и иди, то есть плыви, ищи их южнее Трезубца, если найдешь. Сам Амаран, как и Меддур — по всем критериям подходили для работы корабельными магами — и водники, и сильные, и опыт соответствующий имелся. Но была у Урошей одна незыблемая традиция — если речь не идет о жизни и смерти, то старший в роду остается на берегу, коли наследник вышел на промысел в море, и наоборот. Правильная такая во всех отношениях традиция.
Только вот Координаторы рыдают о поставках. Как минимум, еще одного-двух китов вынь им и положь — в ближайшее время. Я даже на свои проблемы с корпусом большого корабля и с отсутствием команды матросов им поплакался в ответ — так заявили, что все одно к одному. Больше китов — быстрее матросы «родятся» или «корабелов» и «материаловедов» можно будет с дежурных патрулей снять.
Ну и закрепить дополнительно отношения между родами — совместными действиями в «одном строю» и в достаточно рискованном деле — Аманар, судя по всему, был не против тоже. Лично для меня — мореплавательные и китобойные науки лишними не выглядели никак. Сплаваем!
— Я готов участвовать! Под командованием Меддура пойдем или под Вашим, барон? — полюбопытствовал я после выражения готовности.
— Что, и под руку Меддура даже готов пойти? — хмыкнул Амаран.
— Дело для меня новое, корабль — Ваш, Меддуру я доверяю — поэтому не вижу оснований для иного варианта. — пояснил я, пожимая плечами.
— Пойдете тогда с Меддуром оба — под руку капитану Марвину, а сын тебе подскажет, что от мага-напарника требуется, — утвердил Амаран решение.
— И я тогда одного из близнецов отправлю в помощь, а то — не гоже от партнеров отставать. Да и поработать плечом к плечу — всегда для дела не лишнее. А кто там из них будет — сами договорятся. Когда планируешь их в море-то выпустить, соседушка? –формирование «Братства Кашалота» Тудор пропустить не мог, хотя и не был сильно рад отпускать в непривычную стихию ни сына, ни племянника.
В итоге, завтрашний день должен был уйти на минимальное слаживание команды магов, а через день — выход в море. Тудор же -завтра утром, со вторым близнецом, должны были отправиться в Падь. Дел было много и гостить у Урошей в ожидании нашего возвращения дядя не мог.
С утра близнецы огласили свое решение — оставался с нами китобоить Эдон. Для меня это было скорее ожидаемым выбором, а вот дядя слегка удивился. Вообще, братья рвались плыть к приключениям вдвоем, но родитель подобрал убедительные аргументы. Даже почти без рукоприкладства. И прихватив грустного Конана, дядя отбыл после завтрака домой. А нас с Эдоном, после переодевания в выданные комплекты спецформы для «рыбалки», Меддур повел на натурную тренировку — к гордости флота Урошей, бригантине «Скользящая Тень». Питаться и ночевать нам (для «обживания») тоже предстояло теперь на борту.
Как нам объяснил наследник Уроша, этот тип парусника, со смешанным парусным вооружением — прямыми парусами на фоке и косыми на грот-мачте, обеспечивал оптимальную скорость и маневр для промысла. А еще корпус бригантины был снабжен переборками, что было редкостью даже для военных кораблей. Но для себя, как известно, ничего не жалко — и Уроши заказали в свое время именно такой конструктив на верфях Норика.
Особенно сильно корабельно-морской терминологией Меддур нас не мучил, зато показал нашу каюту, офицерский закрытый гальюн (я совсем не хотел светить голым задом над волнами, цепляясь за канат), кают-компанию, поводил по палубам и трюму. Обозначил нам и наши позиции — куда бежать, услышав «По местам стоять!», что и где делать, если кит решит попробовать на прочность корпус «Тени» и тому подобное. В отношении такелажа, приборов и других «сложностей» для «сухопутных крыс», основным наставлением было «сие не трогать». Прям почувствовал себя настоящим африканским космонавтом с отбитыми руками. Единственные канаты, которые нам можно и нужно было «трогать» — это те, которыми нам предписывалось обвязать себя вокруг пояса или за портупею — на боевом посту. Хоть с узлами я (армия) и Эдон (боевой факультет) неплохо справились.
Но чувство собственного достоинства все-таки было нам частично возвращено — при рассказе о собственно магических обязанностях. Обычно, один из магов отвечал за помощь в маневрах корабля, а второй помогал в процессе охоты (если попадался кит) или с атакой-обороной (при встрече с пиратами или иными подобными сюрпризами). Сама охота на китов умеренного размера могла вестись и со шлюпок, но крупного кашалота предполагалось гарпунить только с борта судна. Собственно, три баллисты — по бортам и на носу бригантины — для этого и предназначались.
— Мед, — сбросил Эдон нашего инструктора, — а почему просто заклинанием кита сразу не «уложить»? Я всегда думал, что если среди китобоев есть маг, то он этим и занимается.
— Занимается, — с ухмылкой пояснил Урош, — только после того, как гарпун в тушу попадет. Потому как — к гарпуну ты линь привязать можешь, чтобы тушу не отнесло в сторону, а к заклятью — нет. Еще раненый кит на глубину может нырнуть, а убитый — и тонуть начать, хоть и не часто. Кто может — магией еще поправляет гарпун, если мимо цели летит. Ну и добивание, очень желательно — быстрое, тоже на маге. Ибо от стотонного и разъяренного тарана — переборки нам не помогут. А кашалота мы совсем не зря «Тараном глубин» зовем.
С распределением обязанностей получалось, что Меддур — без вариантов концентрируется на помощи в маневрах «Тени», на мне — добивание морского гиганта, а Эдон, как выраженный боец ближней дистанции, при охоте — на подстраховке. Еще была ненулевая вероятность встречи с пиратами — тогда еще и контрабордаж. Последнее — Меддур озвучил скорее для утешения моего кузена. В наших водах — пиратов еще нужно было поискать, хоть и расслабляться не стоило.
Познакомил нас Урош и с «первым после бога» — Марвином. Капитан был высок, атлетично сложен, носил треуголку, одну ногу имел деревянную, а на плече у него сидел белый попугай… ага, в моем воображении перед встречей. А так — это был лысый и обоеногий толстяк, головы на полторы меня ниже и минимум вдвое шире. Мясистые обветренные губы и не прекращающие ни на секунду своего движения глаза довершали образ «Весельчака У».
— Ваши милости! Счастлив видеть столько высокоблагородий на «Тени»… сказал бы я, если б мне не хотелось плакать! Задача от барона Уроша у меня простая — с китом, с селедкой или без — но вернуть вас домой. По сему — утром отдаем швартовы и благородиями вы станете обратно — только по возвращении. Мои приказы — закон. Если не готовы принять правила — кланяюсь-извиняюсь, значицца, и прошу сойти сразу на берег, — дождавшись наших с Эдоном кивков согласия, капитан, так же тараторя, продолжил резким тоном. — Завтра, начиная с первых склянок, вы — корабельные маги Бер и Берке. Отмечу, как и наш наследник — просто маг Урош. И поздравляю Ваши милости с началом морской карьеры!
Когда капитан покатился дальше по своим делам, Меддур нам шепнул:
— Алмаз нашего флота. Но слово «судно» забудьте при нем, если что. «Скользящая тень» несет оружие на борту — и это корабль! А так — милейший человек…
А мне капитан понравился!
Первые пару дней — мы никого не встретили. То есть, киты попадались, но вот старых и крупных пока не было. Как магов, в повседневных корабельных делах, нас не нагружали. Мы постоянно общались с Меддуром, который продолжал воспитывать из нас «морских волков» нулевого уровня. А сейчас объяснял мне, как лучше подстроиться под качку…
— Косые фонтаны! Пять миль, справа по курсу! Восемь «таранов» в стае! — прервал нашу методологическую беседу крик впередсмотрящего из «вороньего гнезда» на мачте.
Мы переглянулись с Меддуром и сорвались каждый к своему «боевому» посту. Урош — к корме, поближе к рулевому и капитану, а я вперед — на полубак, к гарпунной баллисте. Меня догонял поднявшийся с внутренней палубы Эдон. «Косые» фонтаны были отличительным признаком кашалотов, а немаленький размер групповой цели давал шансы на присутствие там особи крупного размера.
Ветер был свежим и, насколько я разбирался, благоприятным нам по направлению. Двухметровые волны по нашему новому курсу «смягчал» уже приступивший к работе Урош, что тоже добавляло «Тени» хода. И минут через тридцать мы вышли на дистанцию выстрела баллисты. Помощники гарпунера уже подготовили барабан с линем, отмотав и разложив в специальный «поддон» метров пятьдесят каната. Баллисты или тяжелые арбалеты Урошей устанавливались на шарнирных подставках или вертлюгах, что позволяло достаточно удобно прицеливаться гарпунеру.
— Стаю сзади прикрывает крупный таран, еще один впереди! — целеполагающе прокричал с верхотуры матрос-наблюдатель.
Капитан отдал приказ стрелкам — бить по кашалоту в хвосте движущейся стаи. А магу-охотнику, то есть мне, быть готовым при маневре сближения — добить громадину. Дистанция для прицельного выстрела у меня была поменьше, чем у баллисты, ибо мне требовалось не разворотить тушу взрывом на части, а сделать аккуратную дырку, желательно — не сквозную.