Угу, а сражение в любой момент могло превратиться в общую свалку или локальный армагеддон от мощного сорванного ритуала или «сорванной» башни сильного мага. Поэтому и доминировал набеговый характер боевых действий, где всадники были скорее драгунами, то есть могли доехать до места боя, спешиться и сражаться уже на своих двоих.
Эклектика какая-то, с фантасмагорией в одном флаконе! Я попробовал проиграть несколько сценариев гипотетического маго-рыцарского сражения в симуляторе Модели, но системных решений пока не находилось. Слишком мало данных. А если плясать от того, что имелось, нам следовало избегать генеральной битвы, замедлять продвижение азалийцев короткими боями у переправ, отдельных замков; устраивать засады и беспокоящие ночные нападения. Ну и ждать прихода союзников или открытия второго фронта Республикой Миттел.
Я попробовал поиграть на стороне Азалии. Поход вдоль побережья, атаки по нескольким направлениям… Не, предпочтительнее для них быстрое принуждение к битве основных сил, а перемещаться — по основной дороге… И самим диверсионные и контрпартизанские группы по окрестностям запускать. Тогда Лиасон — первая цель!.. К чему-то подобному пришел и генштаб.
— …А значит, нужно напрячь все источники информации по Азалии — для выявления их сосредоточения! Пока же — уничтожить дороги к Лиасону и Тодту! — объявил гран Рузанж. — Разбивать полотно, пускать овраги, заболачивать!
— Чтобы компенсировать убытки торговли — можно снизить пошлины на морской завоз… — задумчиво дополнил гран Лейс. — Все равно через Азалию торговых потоков не будет.
— И основной лагерь армии будет под Лиасоном, как на самом опасном направлении, и откуда быстрее перебросить войска и на север, и на юг, — удовлетворенно вдохнул гран Геклен, которому этот город и принадлежал.
И на север, и на юг… Что-то настойчиво крутилось у меня в голове. На самом деле, крутилась там карта Унланда. И центром вращения был Миттел. Главное средоточие сухопутных путей всего континента. И захват которого даст гораздо больший экономический эффект. А главное, сократит количество фронтов для Азалии…
— Господа, простите, — привлек я внимание старших коллег, уже разливающих что-то по кубкам, в честь разработки плана кампании, пусть и промежуточного. — А если не мы не следующая цель азалийцев?
— Если Вы, барон, про Миттел, то — да, мы обсуждали это ранее, — тяжело усмехнулся Рузанж, салютуя мне шутливо кубком. — Но, в отличие от нас, у них прямой союзнический договор с Алерией. Если такое и произойдет, это неприятно, но даст Маркам выигрыш по времени, а алерийцы вступят в войну раньше нас. Как, вероятно и Фарлунг.
— Еще раз извините, маркграф, просто хочу понять общие перспективы, — внутренне напрягся я, — но, если мы сейчас даже и успеем перекопать всю границу с любимым соседом, то и они смогут меньше волноваться за наше направление. Захватывают Миттел и получают половину континента. Фарлунг — это прежде всего флот, а Алерия — в одиночку удар усилившихся Азалийцев не выдержит…
— Кха, — неопределенно выразился дядя.
А маркграфы переглянулись и мне ответил уже гран Лейс:
— Дорогой барон, Ваши умозаключения делают Вам честь. И Вы совершенно заслуженно присутствуете на этом совещании. Дело в том, что сейчас очень высок уровень неопределенности. Даже Амнакель, который вроде бы заинтересован в сохранении статус-кво… Нам известно, что там идет борьба придворных партий по вопросу — поддержать ли наш аморфный союз или воспользоваться ситуацией и объединить под одним скипетром весь Ханлад. А падение Миттела может подтолкнуть Алерию и Фарлунг к гораздо более тесному союзу. Я бы сказал, как минимум, к конфедерации. В которой или будет место и для Марок, или южане шаг за шагом будут уступать гран Аззалу. Большая игра!
Я лихорадочно переоценивал ситуацию и то, как все это может сказаться на моих собственных планах. Два-три государства на самых крупных, развитых и многолюдных землях восточного полушария Лагоса были бы для меня существенно большей угрозой, чем нынешний десяток.
— Но зачем тогда Алерии и Фарлунгу ждать падения Миттела? Это же здорово усилит азалийцев? Почему не начать с общего оборонительного союза? — задал я, как мне казалось логичный вопрос. Каким будет ответ я уже предполагал, но нужно было постараться выжать из хитроумных политиканов, что возможно.
— Такие переговоры идут давно, дорогой барон, — улыбнулся Невлин. — Больше на уровне идей и концепций. А о причине затяжки времени, полагаю, Вы догадываетесь. Амбиции сторон, недоверие, общая неопределенность… Это политика, мой друг, увы! Может послезавтра Амнакель попробует высадится в Марках с целью оккупации этих земель и единственным выходом для нас останется присягнуть Короне Азалии? Это безумный сценарий, но я привел его для примера. Вы продемонстрировали всем нам свои выдающиеся храбрость, удачливость и уникальные умения — тем самым подняли на порядок и позиции вашего союза трех баронств. Быть может поэтому сейчас в этой комнате присутствуют потенциальные четыре герцога будущей Конфедерации! Ваш дядя, думаю, не стал бы возражать такому событию, как и барон Урош…
Вашу медь. Ну вот я и в де… герцогах (почти!). С другой стороны, действовал я исходя из доступной информации. А доступна мне малая часть от всей объективной картины. Соединение на союзниках применять для чтения мыслей? Идиотов на верхушке власти здесь нет, о наличии ментальной магии все знают, как и о необходимости «предохраняться». Наш маркграф от амулетов — в магическом зрении аж светится. И коллеги ничем не хуже.
Варианты оставить все как было и не помогать диссидентам — еще хлеще. До этой конфедерации им еще дожить нужно. А для меня, если падет Миттел, то уж лучше, чтобы на Унланде два государства осталось, а не единая империя под присмотром тайного общества. Да и маркграфов я мог понять, просто выжимают для себя максимальную выгоду. Я-то тоже свои амбиции реализую как могу. И Вард, маркграф Ванира… Не будь его Марка самой уязвимой перед Азалией, может стал бы ярым диссидентом, а не лоялистом. Еще Наполеон Карлович высказался, что география — это судьба, а с другой стороны Ла-Манша откликнулись, что вечны — интересы, а не союзники.
Да и возможность держать руку «на пульсе», анализируя переписку военно-политических начальников Марок, лишней для меня не будет. Самое сокровенное они непонятным артефактам, конечно, не доверят. Но хотя бы оперативную обстановку знать буду.
Поэтому — спокойно улыбаемся и машем! Морковкой титула герцогского меня маните? Польщен-с премного, битте-дритте, фрау-мадам.
— Искренне (аж сердце выпрыгивает!) благодарен Вам за доверие и честь господа! Мне, безусловно, нужно будет многое обсудить с моими союзниками, а пока буду делать, что должно! — с блеском в глазах ответил я Невлину, старательно демонстрируя свой восторг от приобщения к таким тайнам и возможностям.
Присоединившись к общему ужину, «вершители судеб» обрадовали баронскую аудиторию решением проблемы со связью, разработкой предварительного плана обороны и всячески демонстрировали свои оптимизм и уверенность. Хоровые вопросы на тему, а что же теперь заменит голубей-почтальонов, были вежливо «посланы» на будущие и спокойные времена.
— Ваши сиятельства, слишком много для каждого из нас стоит сейчас на кону! Я сейчас — здесь, с вами! Но я должен понимать, что наше положение не безнадежно! Мы доверились вам, а вы не можете пояснить сейчас, как будет управляться наша общая армия? — обратился к маркграфам один из самых «громких» баронов.
Все еще задумчивый после совещания, Тудор вернулся в реальность и шепнул мне, что это гран Эймур, из ванирских баронств. Один из ярых противников «низложенного» маркграфа-отступника. А лидеры, похоже, специально ждали такого вот яркого проявления недовольства, чтобы сработать на контрасте.
— Уважаемый гран Эймур, и вы, уважаемые члены Совета, друзья мои! — довольно улыбнулся Невлин, — мы все связаны многими клятвами и общими интересами, но поверьте — наши союзники готовились, в том числе, и к таким подлым ударам Азалии. И в наших общих интересах — обезопасить имеющиеся козыри. А то что они есть…
Невлин попросил подойти Эймура и протянул ему небольшую подзорную трубу:
— Я специально попросил главу своих фельдъегерей (кхе, как у маркграфа интересно безопасники называются!) отъехать от замка — в конец главной улицы. Выгляните в окно — он специально взял чубарую лошадь с окрасом крупными пятнами, чтобы его было заметно издалека…
А дальше началось цирковое представление с дистанционным угадыванием. Барон называл вслух число от одного до десяти, а всадник мгновенно показывал пальцами «ответ». Сигнал незаметно передавал Рузанж, сидевший поблизости за столом.
— Господа, да! Семь, пять, два, два, три… Он все показывает правильно и сразу! Но как это возможно почтенный маркграф?! Какие-то зеркала? Цепочка курьеров? — ошалело спросил Эймур, а к маркграфу потянулись со своих мест желающие лично убедиться словах барона.
Чтобы не вызывать подозрений, потолкались в очереди за трубой и мы с Эдоном и Меддуром.
— Мы можем потратить время и провести такой же опыт и в голом поле или на море, но, клянусь честью, результат будет таким же! — довольно раскланялся гран Лейс.
Баронская публика впечатлилась, возжелала такого же и была дипломатично послана Невлином и Рузанжом подальше — до момента завершения войны, ввиду секретности и неимоверной дороговизны технологии. Ну да, а там или ишак сдохнет…
Да и время опять всех подгоняло. Воспрявшим духом баронам следовало торопиться по своим замкам, особенно, западникам. Тем еще и семьи предстояло перевозить вглубь территории Марок и отряды дружинников выделять в состав объединенной армии.
Да и нам требовалось уже выдвигаться в родные места. Предупредив дядю и брата, что нагоню их уже у кареты, а Урошей — о скором «телефонном» совещании, я отправился пообщаться перед отъездом с Галом.
Родные Валле тоже уже были в сборах и мы с Галвином, чтобы не тратить время, решили прогуляться по ближайшим улочкам Асборга.