Кстати, столь большие размеры ковчега, приводимые в Писании, в очередной раз ставят под сомнение мифичность либо фальсификацию текста. Ведь во времена Моисея считалось возможным плавание лишь на небольших кораблях, а число известных видов животных едва насчитывало несколько сотен. Пожалуй, фальсификатору или сочинителю более естественно было бы изобразить Ноя эдаким подобием деда Мазая, спасающего животных на своем небольшом суденышке. Не было нужды в таком гигантском сооружении и в случае не всемирного, а какого-либо локального наводнения – за десятки лет, ушедшие на строительство ковчега, было бы куда проще откочевать в местность, не подлежащую затоплению.
К сожалению, история не сохранила указаний о том, какое дерево носило во времена Ноя (а может быть – даже Моисея) название гофер. Мнения современных исследователей на этот счет в значительной мере расходятся. Одна из крайних точек зрения утверждает, что гофер – разновидность дуба, другая допускает существование под этим названием синтетического материала, например – специальным образом обработанные растительные смолы, армированные тростниковыми волокнами по типу современного стеклопластика. Может быть, со временем регулярные археологические изыскания в районе Арарата откроют нам этот секрет. Но вне зависимости от того, сохранился ли ковчег до наших дней или нет, другого объяснения тому, как сохранилась жизнь в этом глобальном катаклизме, найти не удается.
Куда делась вода?
Итак: И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло. Истребилось всякое существо, которое было на поверхности [всей] земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, – все истребилось с земли: остался только Ной и что было с ним в ковчеге… Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней. И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских. Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор… Шестьсот первого года [жизни Ноевой] к первому [дню] первого месяца иссякла вода на земле (Быт. 7, 21–23; 8,3–5,13).
Зачастую кажется естественным вопрос: куда же девалась вода после Всемирного Потопа? Ответ же весьма прост: никуда! Вся вода, покрывавшая землю во время Потопа, по сей день продолжает оставаться на поверхности Земли. Она и сейчас покрывает планету более чем на семьдесят процентов, имея общий объем 1,1 миллиардов кубических километров. Если бы земной рельеф вдруг сравнялся в гладкий шар, поверх этого шара стоял бы водный слой толщиною в 3700 метров. В Библии неоднократно можно найти указания на то, что нынешние моря и океаны – это и есть те самые воды, которыми земля была потоплена в дни Ноя (см. Иов 38, 8-11; Пс. 103, 6–9; Ис. 54, 9).
Каким же образом суша вновь показалась из воды? Вопрос этот становится более-менее ясен, когда узнаешь об одном интересном свойстве литосферы, называемом греческим словом «изостазия», означающим «равностояние», одинаковое положение чаш весов, равновесие. Объяснить, что оно собой представляет, проще, объяснив, что представляло бы собой его отсутствие. В этом случае вес одного и того же груза (например – билиардного шара) зависел бы от того, в каком месте Земли мы его измеряем – в океане, на равнине или на возвышенности. Чем мощнее была бы толщина земной коры в этом месте, тем сильнее притягивалась бы наша гиря к земле и тем большим был бы измеряемый вес. Представляете что было бы в таком случае? Вода бы текла из долин в горы. Неровности рельефа путали бы животных, рыб и птиц, использующих гравитацию для ориентирования в пространстве. А торговцы стремились бы покупать товары на побережье и продавать их повыше в горах (используя при этом только пружинные весы, поскольку вес гирек тоже менялся бы).
Однако, как показывают точные гравиметрические исследования, сила тяжести практически одинакова на всей поверхности Земли. Вот это-то явление и получило название изостазии. Оно проявляется в том, что относительно тонкая (около 70 км) и легкая (преимущественно – гранитная) земная кора покоится на мощном (2900 км) слое гораздо более тяжелой земной мантии. И хотя мантия земли составлена из твердого вещества (вязкость вещества мантии в 100 раз больше, чем у гранита), при высоких температурах и давлениях, царящих в земных недрах, любое твердое вещество проявляет свойство пластичности. Чем толще какой-либо участок земной коры, тем глубже погружается его нижняя граница (основания гор – см. Втор. 32, 22; Пс. 17, 8; Иона 2, 7 и др.), вытесняя вещество мантии. С другой же стороны, тем он сильнее возвышается над поверхностью по сравнению с соседними участками. Таким образом, общий вес коры и мантии под равными по площади участками земной поверхности остается практически одинаковым и в горах, и на равнине, и в океане.
Но как достигается это равновесие? Кто… взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? (Ис. 40, 12). Дело в том, что литосферные блоки ведут себя точно так же, как деревянные кубики разной толщины, плавающие в бассейне с водой. Мы можем как угодно воздействовать на эту систему. Например – заменить воду ртутью, изменить каким-нибудь образом вес или объем самих кубиков. Система неизбежно вновь перейдет в состояние изостатического равновесия. Правда, пластичность системы «земная кора – земная мантия» значительно ниже, чем у системы «бассейн – кубики». Потому-то ей и понадобился столь значительный срок, чтобы толстая континентальная литосфера «всплыла», вновь восстанавливая устойчивое изостатическое состояние в полном соответствии с Писанием: Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки. Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее; на горах стоят воды. От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят; восходят горы, нисходят долины, на место, которое Ты назначил для них. Ты положил предел, которого не перейдут, и не возвратятся покрыть землю (Пс. 103, 5–9).
Семьдесят четыре дня – два с половиной месяца – заняло поднятие материковой массы от максимального уровня Потопа, когда усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под небом – на пятнадцать локтей поднялась над ними вода (Быт. 7, 19–20), до момента, когда показались верхи гор. Таким образом, средняя скорость «всплытия» составила за этот промежуток времени около девяти сантиметров в сутки.
Параллельно же с поднятием материкового массива значительное количество воды аккумулировалось в начавших расти сразу после разрушения водно-парового слоя полярных ледяных шапках: парниковый эффект был нарушен, и эти области недостаточно прогревались косо падающими солнечными лучами.
Потоп и рельеф Земли
Сбегая с поднимающейся суши, вода промывала в еще не затвердевших осадочных слоях гигантские долины и каньоны, по которым по сей день текут современные реки. Хотя униформистские представления утверждают, что все эти формы рельефа созданы в течение миллионов лет самими реками, размеры наблюдаемых эрозионных образований убедительно свидетельствуют о значительно больших объемах воды, протекавших по ним в прошлом.
До недавнего времени дискуссия между последователями идей униформизма и катастрофизма о возможной скорости образования гигантских эрозионных форм рельефа (в частности – речных долин и каньонов) носила чисто теоретический характер. Однако все точки над i были расставлены в 1980 году, когда в штате Вашингтон, США, произошло извержение вулкана Сент-Геленс. Оно явилось, с одной стороны – самым крупным, с другой стороны – самым документально запротоколированным геологическим событием XX столетия и позволило объяснить многие вещи в формировании современного облика земли, ранее лежавшие в сфере догадок.
Извержение имело поистине грандиозные масштабы. Общая энергия извержения только за один первый день – 18 мая 1980 года – составила эквивалент 400 миллионов тонн тринитротолуола (тротила), что равно мощности двадцати тысяч таких бомб, как сброшенная на Хиросиму. Причем двадцать мегатонн было высвобождено при первом же взрыве, за шесть минут повалившем лес на площади до 390 квадратных километров. Волна, поднявшаяся на близлежащем озере Спирит Лейк в результате обвала половины кубического километра горной породы, смыла деревья со склона вплоть до высоты 260 метров над предшествующем извержению уровнем.
Это событие в корне изменило взгляды множества ученых на динамику образования геологических структур. Мощность слоя осадочных пород, образовавшегося в результате извержения, составила 180 метров при скорости образования до восьми метров в сутки. Всего несколько месяцев понадобилось для образования торфяного пласта, из которого, как известно, при подходящей температуре и давлении лишь за несколько минут образовывается каменный уголь. И только одного дня – 19 марта 1982 года – хватило, чтобы в еще недостаточно затвердевших за два года породах селевой поток со склонов все той же Сент-Геленс образовал каньон глубиной 43 метра в верховьях рек Норт Форк и Тутл, в шутку называемый теперь «моделью Большого Каньона в масштабе один к сорока».
Если бы геологи не могли наблюдать образование каньона реки Тутл, то, в соответствии с униформистскими воззрениями, утверждалось бы, что он, как и Большой Каньон, как и все гигантские долины современных рек, образован за сотни тысяч лет такими же водами, что текут по нему по сей день. Однако у нас есть все основания полагать, что, скорее всего, все крупные эрозионные структуры образовались в еще не окрепших на тот момент породах довольно быстро в результате оттока вод Потопа либо различных послепотопных локальных катастроф.
Земля после Потопа
Не вызывает сомнений, что такой глобальный катаклизм, как Всемирный Потоп, должен был внести существенные изменения в облик Земли. Во-первых, коренным образом изменились климатические условия на всей планете. Если до Потопа под покровом естественного водно-парового экрана от полюса до полюса наблюдался стабильный влажный тропический климат, то сразу после полного разрушения защитного слоя нагрев поверхности на разных широтах стал неодинаковым, что, в свою очередь, привело к активизации ранее не наблюдавшейся сильной ветровой активности.