Это и было его единственной, реальной ценностью – однокомнатная квартира в центре. Если продать, будут деньги для старта в новой жизни.
Конечно, и сомнения терзали. И страх, что надуют – при продаже квартиры, при оформлении документов в этом самом «турагенстве». Но рискнул, позвонил в фирму, рекомендованную штурманом.
– Как я понимаю, вы не бизнес-иммигрант… – выслушав его, медленно произнесла женщина на другом конце провода. – Родственники в Канаде есть? Нет? Значит, программа по воссоединению семьи тоже отпадает. Остается независимая иммиграция. Какая у вас специальность? Стаж работы? Подождите минутку, посмотрю список профессий по независимой иммиграции. Нет, – произнесла через некоторое время. – Вашей специальности в списке нет.
Ну, вот, он так и думал… Раскатал губу!
– И никакой зацепки?
Трубка снова немного помолчала.
– Ну, приезжайте, посмотрим, что можно будет сделать.
Взяв пару дней за свой счет, он поехал в Киев.
– Вообще-то процесс иммиграции можно начать и с той стороны, – осторожно поведала элегантная дама, после того как они битый час подсчитывали баллы и перебирали смежные профессии, которые были в утвержденном для иммиграции списке. – Не хотите для начала поехать туда с группой туристов? Посмотрите все, как говорится, своими глазами. Там и решите, нужна ли вам Канада.
Но он уже заранее решил, что нужна.
А вот с Зиной предстояло расстаться.
Вернувшись, сделал загранпаспорт, стал собирать необходимые для туристической поездки документы и справки и переводить их на английский. Через месяц снова отправился в Киев, благо попутно – командировка подвернулась. Спросил, сколько ждать. «Максимум полгода, – заверили в конторе, когда он принес документы вместе с предоплатой за услуги фирмы. – Минимум три месяца. Как только соберется туристическая группа, в которую вас можно включить». Увольняться с работы не рекомендовали.
После этого его просто залихорадило. В течение месяца распродал мебель и квартиру. Перебрался на окраину, где цены на жилье всегда пониже, снял там в коммуналке комнату, больше похожую на шкаф, и даже думать себе запретил о том, что будет, если, по Зининой присказке, «карты не лягут». Лягут – должны.
Прошла зима, кончался март, а никакой внятной информации о положении дел все еще не было. Что хуже всено, несмотря на предостережение фирмы, он уволился, и деньги катастрофически быстро таяли. Еще, как назло, хозяин комнаты попросил заплатить за три месяца вперед – сказал, что собирается ехать к сыну в Сибирь на лето и на поездку ему нужны деньги. Он врал, что обязательно заплатит вперед, но только в конце месяца. А сам снова и снова бегал на переговорный – звонить из коммуналки не мог, – набирал номер киевской фирмы, и снова слышал в ответ: потерпите, ваши документы все еще «на рассмотрении». Он чувствовал себя идиотом, которого хорошо «обули», и едва сдерживаясь, спрашивал в очередной раз, сколько обычно длится это «рассмотрение». И в очередной раз слышал туманный ответ: по-разному.
И в тот самый день, когда решил уже отправиться на месте разбираться с этой фирмой, ему сообщили, что получить визу без собеседования не удалось. Нужно приехать в Киев. Когда приехать? Мы сообщим вам о дате интервью. Не волнуйтесь, до двенадцатого апреля еще есть время. А что будет двенадцатого? – спросил он. Разве вы не знаете? – удивился голос в трубке. – Двенадцатого утром сбор вашей туристической группы в Киеве. Тринадцатого вылет. Вам забронировать гостиницу или у вас есть где остановиться? Платить за гостиницу не хотелось. Найдется, ответил он, вспомнив об общежитии, где жил, будучи в командировке. Пару дней вполне можно перекантоваться.
Двенадцатого утром сбор группы… Он занервничал – оставалась всего неделя.
Начал лихорадочно собираться, все еще не веря, что такое возможно – вот так взять и уехать из страны. Впрочем, лучше не думать об этом, еще неизвестно, как пройдет это самое интервью!
Когда немногочисленные вещи были упакованы, позвонил домой, сказать, что отправляется в длительную командировку.
– Далеко? – спросила Ольга.
– Да как сказать…
– Надеюсь, ненадолго?
– А что?
– Так просто спрашиваю.
Вот также стучали тогда колеса поезда, уносящего его в Киев. Только выстукивали другое: повезет-не-повезет, повезет-не-повезет…
Он боялся этого «интервью».
Поезд опаздывал, и он опаздывал вместе с ним.
И поскольку все равно не успевал на утренний сбор группы, решил не тащиться в фирму с вещами, а отправился, первым делом, в общежитие – договорится о ночлеге. И лишь оставив там чемодан, рванул в контору, узнать, когда ему надо быть в посольстве. Дамы на месте не оказалось, но девушка за другим столом порылась в бумагах и протянула ему желто-синюю книжечку.
– Самолет вылетает тринадцатого. Билет в один конец, правильно?.
– А… виза?
Она уставилась на него снизу вверх в немом изумлении.
– У вас нет визы?
– Нет. Кажется сегодня или завтра у меня интервью в посольстве.
Девушка, все еще смотрела на него как на сумасшедшего.
– Вам надо было сначала получить визу, а потом заказывать билет. Если не получится с визой, вы много потеряете…
Это уж точно – он много потеряет.
– Но это же не я заказывал! Это вы обещали решить все проблемы! Деньги вперед взяли? Взяли!
– Да, но… – девушка испугалась.– Я… я здесь только на билетах. Визы – это к Анне Степановне, а она сейчас в посольстве. Перезвоните ей после обеда.
– Сколько можно звонить?! Я лично зайду – разберусь, чем вы тут занимаетесь.
У него противно ныло в груди.
Погуляв пару часов вокруг главпочты, он все-таки перезвонил, и снова услышал: ждите.
– Чего ждать?! – Уж не надумали ли они его обуть? – Сами сказали, что группа вылетает…
– Без визы вы все равно никуда не попадете. Вы не волнуйтесь. Подъезжайте, привезите нам билет. Если что, отправим вас другим рейсом, с другой группой, как только уладим…
Он швырнул трубку, не дослушав. Как он попался! Вот тебе и «надежная» фирма! Конечно, он снова в их офис не поехал. Не хотел видеть наглую рожу этой Анны Степановны, которая сразу раскусила, что он лох, провинциал, доверчивый лох и, наверное, сейчас от души смеется над ним.
Переночевав, утром тринадцатого поехал в аэропорт, с билетом, который лежал в паспорте, где так и не было визы. Он сам не знал, зачем туда ехал. На что надеялся?
В зале ожидания, потолкавшись, вычислил «свою» группу, подошел. Начал разговор. У всех, кроме него, были визы. Как же так получилось? И почему? Озлобленный, повернулся к парню, дававшему вылетавшим последние разъяснения. Представитель фирмы явно не ожидал, что он вот так, сдуру, заявится в аэропорт, но попытался оправдаться.
– Дело в том, что эта группа целиком из Запорожья, протестанты. У них помимо путевки есть приглашение одной из религиозных общин Канады… Как – опешил, – у вас уже билет на руках? Господи, зачем же вы его выкупили, не имея визы? Какая такая девушка? Я сейчас свяжусь с Анной Степановной, она разберется с этой девушкой… Сдайте срочно – срочно! – этот билет. Попробуйте, во всяком случае, может вернете хоть какие-то деньги!
Почему он тогда не сделал этого? Вместо того, чтобы искать кассу возвратов, стоял вместе со всеми в очереди, словно ожидая какого-то чуда. Пожелав группе счастливого пути и приятного путешествия, парень исчез, бросив на него напоследок неодобрительный взгляд и еще раз пообещав разобраться с сотрудницей фирмы, оформившей ему заранее билет.
Те, кто слышал их разговор, выражали сочувствие, но помочь, естественно, ничем не могли. Он стоял, как побитый пес, и не уходил, глупо все еще на что-то надеясь.
– Очень жаль, – сказал руководитель группы, как оказалось, пастор. – Думаю, это просто недоразумение. Пройдете собеседование и обязательно получите визу. Я буду за вас молиться. И вы помолитесь.
– Да я не умею, – пробормотал он.
– Тут никакого умения не надо. Просто обратитесь к Богу, и просите о милости…
Объявили регистрацию, и он вместе со всеми встал в очередь, чувствуя, что выглядит в глазах окружающих полным идиотом. Сидящий в стеклянной будке чиновник с недоумением таращился на его паспорт, на его билет, мучительно соображая, как такое могло произойти – билет был, а визы в паспорте не было. Потом перевел взгляд на него, и в глазах его ясно читалась вся глубина презрения к дураку, который возомнил, что можно уехать из страны просто купив билет. Но это же нормально, хотелось крикнуть ему. Это нормально! Так должно быть – ехать туда, куда ты хочешь, если у тебя есть билет. Но так думал только он. Конечно же, его завернули, и на виду у всех он поплелся по залу со своим чемоданом и с рюкзаком за спиной к выходу.
Вернулся в полупустое студенческое общежитие. Все улетели, а он остался. Остался в двойных дураках, поскольку помимо того, что у него не было визы, в кармане у него лежал ненужный уже билет в страну, куда его не пустили.
Он заплатил коменданту какие-то деньги еще за одну ночь и упал, не раздеваясь, на продавленный матрас старой железной кровати. Бессмысленно пялился в потолок покрытый по углам паутиной и трещинами, не способный ни думать, ни тем более принимать какие-то решения. Впал в ступор. Не в силах справиться с возникшей ситуацией, мозг отключился, и он уснул.
На следующий день, в девять утра, пребывая в мрачном, почти злобном расположении духа, заставил себя снова позвонить в фирму, желая теперь только одного – вернуть хотя бы часть денег из той суммы, что была им уплачена за «переброс» в Канаду.
– Слава Богу, что позвонили! – похоже, на этот раз с ним говорила сама, недосягаемая прежде, Анна Степановна. – Мы вчера целый день пытались с вами связаться! Но вас не было в гостинице! У вас сегодня интервью! На десять! Скорее в посольство! Знаете, где оно находится?
Мелькнула вялая мысль, что возможно, с их стороны это очередная попытка запудрить ему мозги, чтобы не возвращать деньги. Своего рода контратака. Тем не менее, он не стал ввязываться в ссору, а поймал такси и поехал к посо