Арнольд. Имею все основания жаловаться. Я буду говорить с сержантом.
Карни. Садись, куда ты?
Юджин. Не связывайся с ним, Арнольд. Он ведь ненормальный. Быть может, это дерьмо и готовилось по его рецепту?
Виковский(Юджину и Арнольду). Послушайте, вы. Не заводите сержанта. Он вас не любит, и мы ему тоже не нравимся. Начнете заводить его — будете иметь дело со мной.
Арнольд. А кто произвел тебя в подполковники?
Виковский. Я сам. Личное выдвижение. И если мне еще раз придется из-за тебя, Эпштейн, делать выжимания, ты будешь лежать подо мной.
Сэл. Вот теперь все стало ясно — кто есть кто. (Смеется.)
Арнольд. Я со своим желудком вообще должен быть освобожден от армии. И никто не заставит меня есть эту дрянь, если я не хочу!
Появляется ДЖЕЙМС ХЕННССИ, солдат такого же возраста, он несет наряд на кухне. Насыпает сахар в сахарницы.
Хеннеси. Вы слыхали, ребята, что случилось во взводе у Бейкера? Какой-то паренек совсем спятил. Сказал, что пошел домой, потому что в армии ему, видите ли, не нравится. Капитан хотел его удержать, но паренек так ему двинул, что разбил капитану нос. Получит за это тюрьму. Просидит пять, а то и все десять лет в Ливенворте. В армии нянчиться с вами не будут, вы это скоро почувствуете на собственной шкуре.
Карни. Надеюсь, что нас перебросят в район Тихого океана. Там-то уж побалуемся китайской кухней.
Хеннеси. Моя фамилия Хеннеси. Я тоже в вашем взводе. Но сейчас отбываю наряд на кухне. Получил восемь дней.
Виковский. За что же?
Хеннеси. Недоел суп. Оставил в тарелке две ложки ячменной бурды… Учтите это, ребята. (Увидя, Туми, быстро уходит.)
Туми. Ну, как, ребятки, дела? (Все ему улыбаются, кроме Эпштейна.) Как ужин?
Виковский. Отличный, сержант.
Сэл. Жаль только, что маловато.
Юджин. Оригинальная пища, сержант.
Туми. А ты, Эпштейн, разве не голоден?
Арнольд. Я считаю, что самое питательное — это хлеб и вода.
Туми. Конечно, вам нужна хорошая, колорийная пища: вас ожидают десять тяжелых недель тренировки. Выступаем сегодня ночью.
Карни. Сегодня ночью?
Туми. Это я приготовил вам маленький сюрприз, чтобы вы растрясли вечерний ужин. Выступаем сегодня в полночь.
Юджин. В полночь?
Туми. Здесь поблизости, ведь это ваша первая ночь в армии. Небольшой поход, миль так; на пятнадцать по болотам и топям. Что скажешь Джером? Считаешь ли мое задание разумным?
Юджин. Мы избрали Виковского лидером! Пусть он и отвечает.
Виковский бросает гневный взгляд на Юджина.
Туми. Виковский, я правильно постудил?
Виковский. Я не подвергаю сомнению приказы, сержант. Я их выполняю.
Туми. Хороший ответ, Виковский. Вообще, все это чушь номер один, но ответ хорош… А как ты, Эпштейн. Ты готов совершить поход на пятнадцать миль по болотам? АРНОЛЬД. Нет, сержант.
Туми. Нет???!!! Ребята, Эпштейн не расположен… Но почему же, Эпштейн?
Арнольд. Пять ночей и пять дней мы ехали в поезде из форта Дикс и ни одной ночи по-настоящему и не спали.
Туми. Понятно… Сказано честно, Эшптейн… Я освобожаю тебя от похода, Я ценю человека за его откровенность.
Арнольд. Спасибо, сержант.
Туми. Я даю тебе возможность как следует отоспаться, но только… когда ты отмоешь; надраишь и наведешь блеск на все унитазы, стульчаки, писсуары в уборной. И если они не заблестят и не заиграют к нашему возвращению, то дополнительно будут наказаны Виковский и Сэлридж. Двести выжиманий с каждого! Это примирит их с тобой, Эпштейн. Кто еще хочет остаться сегодня вечером в казарме?.. Тогда начнем собираться. В двадцать четыре ноль-ноль с вещевыми мешками строимся у казармы, по всей форме. А НУ, ЖИВО, МАРШ!!! (Все вскакивают, кроме Эпштейна.) СТОЙ! ЧЕРТ ВАС ДЕРИ! (Все замирают) НИКТО, ни один человек не выйдет отсюда, пока он не съест, не доест, не проглотит эту высококалорийную жвачку, отпущенную вам США. Вы будете сидеть здесь ковыряя еду, пока она не зацветет но, видит бог, вы будете сидеть здесь до тех пор, пока вы не очистите свои тарелки… Взвод, стройся! Тарелки вперед! (Все быстро выстраиваются перед Туми, впереди ВИКОВСКИЙ для инспекции.) Молодец Виковский, отходи! (Дальше Сэлридж.) Хорошо, отходи! (ВИКОВСКИй, СЭЛ. уходят. Следующий Карни. Он не прикасался в еде.) Что это значит, Корни? Я вижу, в твоей тарелке ужин?
Карни. Да сержант. Я отроду не ел такой мешанины.
Туми. А через месяц ты будешь есть! Она тебе будет нравиться, потому что ты целый месяц просидишь за столом! На место! (КАРНИ с мрачным видом садится за стол. Очередь Юджина, он протягивает Туми тарелку) Тебе тоже не нравится наша кухня, Джером?
Юджин. Это не потому, сержант. Причины чисто религиозные. У нас на этой неделе пост — целых два дня.
Туми. А сейчас март, Джером. Рош-Ахона и Йом Киппур в сентябре. У меня есть календарь всех религиозных праздников, опять хочешь меня провести?
Юджин. Но это совсем другой праздник, — праздник… Эль Малагуэна.
Туми. Первый раз о таком слышу.
Юджин …Это праздник испанских евреев.
Туми. Карни!
Карни. Хо, сержант.
Туми. Отдай половину своего ужина Джерому.
Карни(улыбаясь) Слушаюсь, сержант.
Туми(Юджину). Ешь на здоровье. Желаю тебе веселого Эль Малагуэна, Джером! (ЮДЖИН садится на место. КАРНИ быстро перекладывает часть своего ужина на его тарелку. ЮДЖИН расстроен. Очередь Арнольда) А ты, Эпштейн, что скажешь?.. Что сегодня день святой кукарачи?
Арнольд. Что у меня больной желудок, сержант. Гастрит на нервной почве.
Туми, Вот оно что? А как же ты прошел медицинскую комиссию?
Арнольд. У меня расстройство, только когда я ем. Но я ничего не ел перед осмотром. Я взял с собой сэндвич — салат с цыпленком, чтобы наглядно показать результаты: когда пища идет в желудок через пищеварительный тракт, то…
Туми. Ты что псих, Эпштейн? По-моему, ты псих. Да вся эта дерьмовая история придумана психом.
Арнольд(достает по нагрудного кармана бумагу). Вот письмо от моего лечащего врача из больницы Маунт Синай на Пятой авеню.
ТУМИ хватает письмо пробегает его глазами.
Туми. Ты показал его эксперту медицинской комиссии?
Арнольд. Да, сержант.
Туми. И что он сказал?
Арнольд. Он сказал, что сэндвичи с цыпленком есть не надо, и зачислили меня в новобранцы.
Туми. В таком случае грош цена твоему письму. (Рвет письмо, бросает мелкие кусочки в тарелку Арнольду.) Надеюсь, Эшптейн, что ты все съешь, включая и это письмо, чтобы тарелка была чистой. Капрал у дверей проследит за этим. Приятного аппетита, ребята, (Резко поворачивается,) «Эль Малагуэна»…
АРНОЛЬД и его товарищи сидят в оцепенении.
Юджин. У меня есть мысль.
Карни. Какая?
Юджин. Бросить все это под стол и смыться. Когда они это обнаружат, нас здесь не будет.
Карни. Колоссальная идея. Только надо действовать быстро, пока никто не смотрит.
Юджин. Я скажу, когда можно.
Карни. Главное — не упустить момент.
Юджин(озираясь). О кей, давай!
Все одновременно опускают миски под стол, чтобы вывалить еду, но тут раздается окрик: МИСКИ НА СТОЛ! Они повинуются.
Карни. Не успели.
Арнольд. Дай ее мне.
Карни. Что?
Арнольд. Твою миску. Я все равно есть не буду. Зачем всем страдать? Вали все ко мне. ЮДЖИН. Ты это серьезно?
Арнольд. Какой же это все идиотизм. Но я человек — разумный. И я отказываюсь подчиняться идиотам. Вот кончится война, будут проводить расследования… (Ребятам.) Ну, давайте. Кидайте все в мою миску.
Все складывают свои порции в миску Арнольда.
Карни. Знаешь, Эпштейн, ты мне нравишься. Теперь я буду садиться за стол только рядом с тобой.
Карни и Юджин уходят.
Арнольд(один). Вы не заставите меня есть это дерьмо! Я не могу!.. Поймите, не могу! И не буду!.. Не буду!
ЮДЖИН в одежде для похода.
Юджин. Арнольд так и не притронулся к ужину, За это ему пять дней наряда на кухню и чистку уборных в придачу. И все же, это было лучше, чем мотаться вою ночь напролет по грязным топям Миссисипи.
Зловещие крики таинственных птиц и каких-то животных.
Сцена погружается в темноту. Высвечивается солдатский барак. Из туалетной комнаты выходит АРНОЛЬД (бросается на кровать).
Ах, Арнольд, что это было… Ты все пропустил. Мы вязли в болоте по самую шею. К нам липли водяные гадюки; огромные ящерицы ползали по нашей одежде… Болотные птицы шлепались нам на грудь, да еще норовили попасть в глаза… Ты что, Арнольд?.. Что с тобой?
Арнольд. Оставь меня!
Юджин. Что случилось? Ты заболел?
Арнольд. Уйди; ты такой же, как и они. Я вас всех ненавижу!
Юджин. Брось, Арнольд, ведь я тебе друг. Товарищ. Со мной ты можешь быть откровенен.
Арнольд. (приподнимаясь, озирается). …Я выхожу из игры. Завтра утром я уезжаю… В Мексику или Центральную Америку… и пробуду там до конца войны… я не позволю, чтобы меня топтали как грязь, как червяка под ногами. Я не буду помогать им защищать страну, которая даже не может защитить своих граждан! Подлецы.
Юджин. И все из-за дежурства в уборной? Нам всем придется по очереди чистить унитазы. Пойми это… Все это игра, Арнольд.