Через час-полтора появились новые мотопехотные части противника, которые окружили урочище со всех сторон. На рубеже с. Жовтневый – Лозовая закрепились солдаты 1-й роты разведывательного батальона, 2-й батальон 6-го танкового полка занял участок по обе стороны от с. Червоный, у сел Авдеевка, Юсковцы и на выс. 160, 0 – 3-й батальон 6-го танкового полка и две роты 3-го мотоциклетного батальона.
Группа генерала М. П. Кирпоноса оказалась полностью блокированной силами 1-й роты 3-го мотоциклетного батальона и солдатами 521-го противотанкового дивизиона. Уже через несколько часов боя оказались подбиты все броневики и выведены из строя последние орудия и пулеметы. Артиллерийско-минометный обстрел наносил все новые и новые потери. Дальнейшее пребывание в урочище могло привести к полному уничтожению отряда.
Поэтому вскоре после первой атаки члены Военных советов армии и фронта, командующий фронтом М. П. Кирпонос попытались провести новое совещание, чтобы решить, оставаться в урочище до вечера или прорываться немедленно. Большинство склонилось в пользу последнего предложения. Около 16.00 Военный совет и штаб фронта совместно с частью командования 5-й армии переместились в северную часть леса и стали готовиться к прорыву из окружения. В южной части урочища было оставлено незначительное прикрытие, в том числе группа под командованием А. В. Владимирского, которой заместитель начальника штаба армии подполковник Давыдов приказал держаться до наступления сумерек.
Группа майора А. В. Владимирского оставалась до наступления сумерек. К этому моменту противник полностью окружил урочище, его пехота окопалась и непрерывно обстреливала овраг из всех видов оружия. Ночью майор А. В. Владимирский несколько раз водил своих бойцов на прорыв, и только с седьмой попытки троим оставшимся в живых удалось проползти между немецкими постами. После нескольких дней скитаний они вышли 29 сентября к Ахтырке, и комендант города майор Дорофеев отправил их в штаб 21-й армии[168].
Как и майор А. В. Владимирский до последнего на своем участке, расположенном примерно в 200 м юго-восточнее первоначального местонахождения штабов, держал оборону полковник Н. С. Скрипко. Ночью, когда обстрел со стороны противника немного поутих, он вывел остатки своей группы из окружения в северо-восточном направлении. К утру достигли с. Будаква, где перебрались по мостику через р. Сула. Через несколько дней в с. Лютеньки встретили разъезд 3-й кавалерийской дивизии[169].
О времени и направлении отхода Военных советов и штабов фронта и 5-й армии предупредили не всех, кто оборонял опушку леса в урочище Шумейково. Во время перехода группа попала под артиллерийско-минометный обстрел и залегла. Рядом оказались генералы В. И. Тупиков и А. И. Данилов, основная часть командиров – метрах в пятидесяти перед ними. Когда огонь прекратился, штабы и Военные советы фронта и армии куда-то ушли, и обнаружить их не получилось. Не найдя их, генералы В. И. Тупиков и А. И. Данилов стали искать возможность выбраться из урочища.
Через некоторое время, бродя по лесу, они встретили генерала Д. М. Добыкина, а также полковников Д. Я. Мешкова, Г. Г. Молдованова и С. А. Куренкова, которые во время боя потеряли свои штабы. Совместные поиски ничего не дали, кроме впустую потраченного времени. Подполковник Шульженко, неожиданно оказавшийся на их пути, порекомендовал им перебраться в лес возле хут. Авдеевка и дал в качестве провожатого пограничника.
Группа генерала В. И. Тупикова двигалась по дну оврага, следуя первое время руслу протекавшего по нему ручья. Вскоре достигли опушки, за которой простиралось до 1 км открытого пространства, которую теперь нужно было преодолеть. Как только группа, рассыпавшись цепью, попыталась перебраться через поле, по ней открыли огонь немецкие пулеметы. Они стреляли длинными очередями с трех направлений. Генерал Д. М. Добыкин успел пробежать всего 150 м, прежде чем огонь прижал его к земле. Чуть впереди, метрах в ста, залег раненый адъютант генерала лейтенант Броверман. Генерал В. И. Тупиков был убит или получил тяжелое ранение и остался в поле, так как никто не стал его вытаскивать. Спаслись полковники Г. Г. Молдованов и С. А. Куренков. Генерал А. И. Данилов, одним из первых добравшийся до леса у хут. Авдеевка, некоторое время ждал остальных, время от времени подзывая их криком. Так как никто не отозвался, он пошел к линии фронта в одиночку[170]. Полковник Д. Я. Мешков, видимо, получил ранение и 21 сентября попал в плен.
Ночью генерал Д. М. Добыкин подполз к своему адъютанту, перевязал его и вместе с ним пробрался в рощу у хут. Авдеевка. Найти там Военный совет и штаб фронта не удалось, зато вновь встретили полковника Г. Г. Молдованова. От хут. Авдеевка группа генерала Д. М. Добыкина, в которую вошли восемь человек, через с. Жданы, Хитцы, Малые и Большие Сорочинцы вышла через линию фронта в полосе 3-й кавалерийской дивизии 23 сентября[171].
Во время начавшейся перестрелки от основных сил откололась группа под командированием начальника Особого отдела фронта комиссара госбезопасности 3-го ранга А. Н. Михеева. В ее составе находились его заместитель бригадный комиссар Н. А. Якунчиков, член Военного совета 5-й армии дивизионный комиссар М. С. Никишев и еще четверо командиров и красноармейцев. Под покровом темноты им удалось оторваться от преследования, и к утру они достигли окраины с. Исковцы. В перестрелке А. Н. Михеев получил ранение в ногу, а Н. А. Якунчиков жаловался на недомогание, и по этим причинам решили дождаться темноты на поле в копнах сена. Но вскоре поле оцепили немцы и начали прочесывать. Работники Особого отдела приняли бой. Когда кончились патроны, попытались укрыться в овраге, но безуспешно: немцы перестреляли всех[172].
К вечеру основное сопротивление в урочище Шумейково уже прекратилось. Артиллерийский, и особенно минометный, обстрел нанес оборонявшимся большие потери, убив или ранив более 100 бойцов и командиров. Тяжелораненые командиры и особенно политработники кончали жизнь самоубийством. Когда 21 сентября немцы вошли в лес, они поразились не столько количеству убитых, сколько большому количеству застрелившихся. Количество пленных оказалось сравнительно невелико – к полуночи сдались всего около 200 человек[173].
Ночью противник почти непрерывно освещал лес ракетами, обстреливая из пулеметов все, что казалось ему подозрительным. Со всех сторон «послышались стоны раненых красноармейцев и командиров: «Спасите, спасите» или «добейте, добейте»… Немцы, видимо, умышленно прекратили стрельбу, ибо сразу же раздался громкий голос: «Русс сдавайсь, жить будешь, кушать будешь». Затем вновь начался обстрел. Через некоторое время снова наступила тишина. Кто-то закричал на чистом русском языке: «Товарищи, выходите, немцы пленных не стреляют». В другом конце рощи кто-то крикнул: «Я командир Рабоче-крестьянской Красной Армии, вел переговоры с немецким командованием, нам предлагают сдаться, обещая жизнь и свободу»[174].
Так прошла ночь. С наступлением утра на лесочки у Дрюковщины и Авдеевки предприняли атаку 3-й батальон 6-го танкового полка хауптмана Шнайдер-Костальски и солдаты 3-го мотоцоклетного батальона майора Папе. Огневую поддержку им оказывали расчеты орудий 521-го противотанкового дивизиона и танки 2-го батальона 6-го полка.
Немцам приходилось сражаться буквально за каждый овражек, каждое дерево, выбивая оттуда яростно оборонявшихся красноармейцев и командиров. Бой длился около пяти часов, прежде чем сопротивление советских войск оказалось сломлено и немецкие солдаты смогли проникнуть в лесочки. Оборонявшиеся понесли очень большие потери, потери противника оказались не в пример меньше. Одним из немногих, кто получил ранение, оказался командир батальона хауптман Шнайдер-Костальски. Наибольшего успеха добились мотоциклисты хауптмана фон Кохенхаузена. Во время прочесывания последнего участка леса к ним неожиданно вышел сам командующий 5-й армией генерал М. И. Потапов. Немцы описали его как моложавого, подтянутого генерала, в петлицах которого сверкали золотистые звездочки и два маленьких танка[175]. По советской традиции генерал оказался в плену отнюдь не добровольно, а будучи раненым и тяжело контуженным[176].
В документах 3-й танковой дивизии имеется краткое донесение командованию XXIV танкового корпуса за 21 сентября 1941 г., отражающее произошедшее событие: «Доставлены: командующий 5-й русской армией, пленен 3-м мотоциклетным батальоном 21.9 южнее Авдеевки. Имя: Потапов, генерал-майор»[177].
Уже к 10.45 предварительная зачистка была завершена. В плен захвачены, по немецким данным, около 500 бойцов и командиров, среди которых командующий 5-й армией, еще один генерал, не названный по имени или должности (возможно, так немцы обозначили дивизионного комиссара Е. П. Рыкова, который действительно тяжело раненным попал в плен), и три полковника. Можно предположить, что ими оказались полковники В. Ф. Леман, Д. Я. Мешков и И. А. Цидзик.
Среди погибших и пленных не оказалось командующего Юго-Западным фронтом генерала М. П. Кирпоноса. Как указывал В. Хаупт, тот с небольшой группой командиров и красноармейцев продолжал вести бой до 22 сентября, когда во время одного из обстрелов был убит разрывом снаряда[178].
В отечественной историографии утвердилась иная версия гибели командующего фронтом, основанная на рассказах В. С. Жадовского, А. Н. Гненного и И. С. Глебова. Согласно им, когда противник предпринял вторую попытку захватить урочище и почти вплотную приблизился к опушке леса, командование во главе с генералом М. П. Кирпоносом бросилось в контратаку. Немцы были вынуждены отступить. В этом бою М. П. Кирпонос получил ранение в ногу и более самостоятельно передвигаться не мог. Его отнесли на носилках на дно оврага, и здесь около 18.30–19.00 состоялось последнее совещание, на котором пытались решить, как действовать дальше. Его прервал начавшийся артиллерийско-минометный обстрел. Разрывом одной из мин командующий фронтом был смертельно ранен, и через две минуты он скончался. Этой же миной был убит военком ВВС фронта дивизионный комиссар С. А. Гальцев