Справа располагался удобный подсумок на шесть автоматных магазинов, еще два крепились на бронежилете в быстром доступе. Все необходимое – всегда под рукой. В отдельном компактном подсумке на лямке бронежилета находились кровоостанавливающий турникет и шприц с парой ампул «для себя».
Вот, собственно, и все необходимое ему непосредственно на поле боя.
Автомат у Егора самый обычный, Калашникова, калибра 5,45 миллиметра, но со складным прикладом. Так удобнее. Никаких новомодных коллиматорных прицелов! В бою придется в основном ползать, прыгать и бегать, протискиваться через завалы, и дорогая оптика непременно разобьется. Единственное, что сделал полевой медик, – так это плотно обмотал лейкопластырем металлические кольца крепления и карабин автоматного ремня, чтобы ремень не гремел, как собачья цепь, и не демаскировал самого стрелка. Лейкопластырь он потом зачернил.
А вот в нагрузку Егору выдали еще и подствольный гранатомет с увесистым подсумком-патронташем на десяток «ВОГов». В этом случае полевой медик столкнулся со знаменитым «армейским способом». Сказано, что во взводе должно быть средство огневой поддержки, вот и получите «подствольник»! А то, что сам медицинский взвод насчитывает едва ли отделение, так какая разница?
Не сказать, что медик был в восторге от лишнего веса подствольного гранатомета и боекомплекта к нему. Но спорить не хотелось. К тому же у «подствольника» оказалась одна полезная особенность: с ним автомат при стрельбе меньше подкидывало.
Видно, что снайпер «Джем» профессионально оценил выкладку «Укола» – довольно сдержанно, в той же мере, что и его неброский позывной.
Вообще, опытные военные как раз внимательны к мелочам. Армия, а тем более боевая обстановка, дает мало времени на размышление, вот и приходится развивать в себе наблюдательность по отношению к окружающим людям и фактически становиться психологом на практике, а не в теории. Егор был глубоко убежден, что людям, зацикленным на собственном «исключительно богатом внутреннем мире», нечего делать ни в армии, ни уж тем более на войне. Да и в мирной жизни им, бедняжкам, тяжело приходится.
А что касается наблюдательности, то лично Егор выяснил по опыту службы следующую закономерность. Если физиономия у военного наглая и откормленная, значит, это тыловик, а если наглая и худая – значит, разведчик!
Ему как-то раз довелось наблюдать на автовокзале в Макеевке примечательную картину. В очереди на маршрутку стояли два военных. Один, пухлощекий и хорошо так заплывший жирком, держал картонку с армейским рационом питания. Наверное, ему лично выдали и он вез его семье. Другой, худой, с характерным загаром на обветренном скуластом лице, в удобной, хоть и выцветшей камуфляжной куртке, курил в ладонь, прикрывая огонек сигареты.
Такой вот контраст…
Кстати, о людях. Немаловажным вопросом стало наведение дисциплины и порядка во вновь сформированном подразделении. Конечно, в отдельный мотострелковый батальон пришли люди опытные и с весьма высокой мотивацией. Но все же жизнь на «гражданке» в некоторой степени расхолаживает даже в воюющей восемь лет республике. Вот и приходилось нещадно искоренять «махновщину» в подразделении.
В этом офицерам очень помогали опытные и толковые старшины рот, прапорщики, сержанты, да и просто более мотивированные и опытные солдаты, которые успели, что называется, «хлебнуть горячего» с 2014 года. Ведь даже после освобождения Дебальцево совместными усилиями подразделений ДНР и ЛНР зимой 2015 года локальные бои на разных участках Донбасского фронта не прекращались. Так что и опытных вояк хватало.
Вот только многие из них ушли из подразделений из-за такого состояния: «ни войны, ни мира». Но это, как говорится, несколько другая история…
А в батальоне опытные старшины и сержанты быстро навели воинскую дисциплину и порядок. Все понимали: начинается масштабная и серьезная военная операция, а потому и относиться ко всему нужно максимально серьезно: на войне мелочей не бывает.
Егору запомнился случай: по казарме с незажженной сигаретой в зубах по направлению к курилке вальяжно шествует вояка в расстегнутой камуфляжной куртке и форменной панаме, надетой задом наперед.
Сержант, замкомвзвода, заходит в расположение и видит эту удивительную картину.
– Боец, почему сигарета в зубах в помещении?!
– Так я ж не курю…
– Ну так вытащи свой хрен из штанов и в таком виде иди в туалет – ты же не ссышь!!!
– Виноват, товарищ сержант!
В мгновение ока сигарета исчезает в кармане, форменная панама убирается под погон на плече, камуфлированная куртка застегивается как положено. Боец принимает строго уставной вид[2].
Грязные берцы, нестираные носки, расхлябанный внешний вид, панибратские отношения, неуважение к старшим по званию – все это искоренялось нещадно. Например, если вечером перед отбоем старшина роты замечал, что кто-то поленился постирать носки, спать не ложилась вся рота, пока все не перестирают носки заново. Кстати, Егор как медик только приветствовал такое отношение к гигиене. Когда сотня физиономий на одно лицо проживает в одной казарме, последствия антисанитарии могут превратиться в настоящую эпидемию. Один солдат не помоет руки после посещения отхожего места – и назавтра несколько десятков человек слягут с кровавым поносом. Все, рота небоеспособна. И это в лучшем случае, ведь, как знал Егор, еще во Вторую мировую войну были нередки случаи, когда сильная дизентерия у солдат приводила к смертельному обезвоживанию и летальному исходу.
Уставы пишутся кровью. Кровью тех, кто эти уставы нарушил.
Глава 3Военно-медицинское обеспечение
Если оружия да и боекомплекта хватало, то с медицинским обеспечением дела обстояли не так уж хорошо. Конечно, каждому мотострелку выдавались положенные жгут и перевязочный пакет, а непосредственно перед боем – еще и шприц-тюбик с сильным обезболивающим. А у самих медиков в наличии имелись стандартные армейские фельдшерские и санитарные сумки, наборы хирургических инструментов и лекарств. Но все понимали, что это необходимый minimum minimorum – и он действительно меньше необходимого.
Выручили волонтеры. Параллельно с эвакуацией мирных жителей из опасных районов вблизи линии боевого соприкосновения и мобилизацией военнообязанных и добровольцев в Народную милицию и другие силовые подразделения в ДНР набирало темп волонтерское движение. Неравнодушные жители шахтерской столицы и других городов республики несли на приемные пункты продукты, теплые вещи, различные лекарства… Люди приносили все, что только могли, например, пожилой мужчина пожертвовал полмешка картошки, как говорится, от души!
Как рассказала Егору одна из сотрудниц волонтерского пункта, очень актуальны медикаменты и перевязочные материалы. А также нескоропортящиеся продукты: консервы, лапша быстрого приготовления в вакуумной упаковке, сладости. Теплые вещи: толстые шерстяные носки, свитера, матрасы. Очень ценятся шахтерские сапоги – на фронте в период весенней распутицы они иногда даже лучше, чем армейские берцы.
– За эти восемь лет они очень много увидели и пережили, и это всех закалило. Быть сильными – значит не впадать в уныние, а прилагать все усилия для общего блага! – поделилась своими жизненными принципами тоненькая и хрупкая, но исключительно волевая девушка из Донецка.
При виде искреннего порыва помочь армии Егор вспомнил переломный для судьбы всего Донбасса 2014 год. Тогда ведь в первые дни и недели не было ничего, кроме огромного энтузиазма и самоотдачи. На баррикадах вокруг Донецкой облгосадминистрации – нынешнего Дома правительства ДНР – собирались абсолютно разные люди. Их объединяла только лишь одна идея – единого для всех Русского мира и патриотизма. Тогда бабушки несли стеклянные банки с консервацией из своих погребов, теплые вещи, одеяла. А возле мешков с песком парковался «крутой» джип, и его владелец с неплохим охотничьим карабином – да еще и с хорошей оптикой – занимал оборонительную позицию вместе со всеми на баррикадах…
Сейчас в республике уже выстроена и весьма неплохо функционирует система государственной власти, Донецк не скатывается в анархию, в отличие от столицы Украины. Народная милиция ДНР является серьезной силой. Но остался у людей вот этот порыв – поделиться с ближним в самую трудную минуту… Почему так происходит? Вероятно, ответ на этот вопрос каждый найдет в своем сердце.
– У меня сын служит в Народной милиции, а когда объявили мобилизацию, пошел воевать и муж. Теперь вот жду… Но стараюсь не унывать, заполнить это время работой, сейчас собираю и приношу вещи для наших бойцов. Хочу быть хоть так причастной к судьбоносным для всего Донбасса событиям! – сказала молодая женщина, которая привезла на такси объемистый тюк с теплыми вещами и коробку с медикаментами.
– Внук служит, сейчас он на задании. Больше я сказать не могу. Приношу сюда продукты, жду: скоро пенсия, и я намерен потратить ее тоже на консервы для солдат. Мне самому много не надо, – говорит Иван Сергеевич, тот самый пенсионер, который принес полмешка картошки.
– Я сама служила в боевом подразделении снайпером в 2014 году, воевала в Шахтерске и в Еленовке летом. А потом поступил приказ: женщин с таких военных специальностей снять. Сейчас я просто помогаю тем ребятам, которые на передовой, потому что знаю, насколько им там тяжело. Ведь война – это прежде всего тяжелая работа, – говорит Инна.
Девушка-волонтер также добавила, что молодые женщины не только занимаются комплектованием гуманитарной помощи, но и развозят ее на грузовых «Газелях». Направления разные – Горловка, Дебальцево, Новоазовск. Регулярно, каждый день уходят машины с гуманитарным грузом. Также приезжают и армейские грузовики с передовой.
– Ну, к нам ездить не нужно, мы вот сами – с «Уралом» и уазиком-таблеткой к вам приехали! – улыбнулся полевой медик из Донецка.
Они приехали в этот волонтерский пункт вместе с заместителем командира медвзвода Юлей «Коброй». И уже успели загрузить мощный «Урал» и забить до отказа бинтами, ватой и медикаментами салон санитарного уазика.