1-я рота батальона СС стрелков-мотоциклистов продвинулась до конечной остановки московского трамвая.
До Москвы оставалось 17 км.
Пехотные дивизии IX армейского корпуса генерала пехоты Гейера (слева направо: 252, 87 и 78-я) продолжали наступать севернее Москвы-реки и прикрывать правый фланг 4-й танковой армии. В донесении об обстановке находившейся дальше всех на востоке 87-й пехотной дивизии (генерал-лейтенант фон Штудниц) – эта дивизия во время Западной кампании 1940 года заняла Париж – от 30 ноября сказано: «Со стороны корпуса постоянно звучат требования беречь силы и поддерживать боеспособность войск для дальнейшего наступления. Наши командиры тщетно повторяют, что в создавшейся ситуации об отдыхе и пополнении войск не может быть и речи и что убыль личного состава по причине обморожения многократно превышает потери в боях с противником. Из-за постоянного напряжения – днем и ночью – выдержка людей заметно слабеет. А приказ больше окапываться, чтобы сберечь людей, легче отдать, чем выполнить. При температуре —20 градусов, как ни стараются войска, невозможно зарыться в замерзшую до каменной твердости землю достаточно глубоко, чтобы надежно укрыться от вражеской артиллерии. Случаи обморожения следовали один за другим так быстро, что командиры рот были вынуждены помещать людей в перенаселенные дома, несмотря на риск артиллерийского обстрела, чтобы защитить их от холода».
Корпус продолжал наступать и к 1 декабря вышел к Анушкову (слева), Пискову (центр), Ершову (справа). Пехотинцы, используя противотанковые орудия, захватили долину Москвы-реки. Солдаты 87-й (генерал-лейтенант фон Штудниц) и 252-й (генерал-лейтенант фон Боэм-Бецинг) пехотных дивизий стояли в 20 км от Москвы. В журнале боевых действий 87-й пехотной дивизии сказано: «3 декабря 41: 3-й батальон 173-го пехотного полка в 6.00 возобновил наступление и к полудню взял Маслово и поставил охранение. Солдаты 173-го пехотного полка, которые 3 декабря 41 в тридцатиградусный мороз стояли у края леса к востоку от Маслова на своих постах и смотрели туда, где Истра впадает в Москву-реку, находясь в 20 км от города, башни которого можно было рассмотреть, могли с гордостью заявить, что принадлежат к тем немецким солдатам, которые во Второй мировой войне ближе всех подошли к столице государства Российского».
Справа от этих подразделений VII армейский корпус (генерал артиллерии Фармбахер) севернее автострады Вязьма– Москва вел бой за каждый метр земли. Задача этого корпуса заключалась в прорыве русских оборонительных позиций между озером Нара и изгибом Москвы-реки. 267-я пехотная дивизия (генерал-майор фон Вахтер) вела тяжелые оборонительные бои к северу от автострады. Обе другие дивизии – 197-я (генерал-лейтенант Мейер-Рабинген) и 7-я (генерал-лейтенант барон фон Габленц) дальше не прошли и остановились перед Кубинкой.
Фельдмаршал фон Клюге приказал наступать всей 4-й армии. XX армейский корпус (генерал пехоты Матерна) 1 декабря начал движение одновременно всеми дивизиями. Слева находилась 3-я мотопехотная дивизия (генерал-лейтенант Ян), затем следовала 258-я пехотная дивизия (генерал-майор Пфлаум) и 292-я пехотная дивизия (генерал-майор Зеегер). Справа – западнее Наро-Фоминска – примыкала 183-я пехотная дивизия (генерал-майор Детлинг).
При 30-градусном морозе необходимо было прорвать полевые укрепления русских. 507-й полк 292-й дивизии взял населенный пункт Акулово, расположенный в 57 км от Москвы. Наступавшая на правом фланге 183-я пехотная дивизия после начальных успехов остановилась. А 3-я мотопехотная дивизия и 258-я пехотная дивизия двигались довольно быстро. 59-й пехотный полк, потерявший всех командиров рот, взял важный город Наро-Фоминск, после чего продвинулся еще на 5 км на восток.
258-я пехотная дивизия оказалась самой успешной. Она сформировала боевую группу под командованием майора Брахта (53-й разведывательный батальон, части 258-го истребительно-противотанкового батальона и 611-го зенитного батальона), которая штурмом захватила Юшково – в 44 км от Москвы. Еще дальше продвинулись солдаты 478-го пехотного полка под командованием майора Штедтке, которые атаковали учебный плац Московского гарнизона Бурцево и разместились там в убогих хижинах.
Это был ближайший к Москве населенный пункт, которого достигла 4-я армия.
Остальные корпуса 4-й армии – LVII танковый корпус с 20-й танковой дивизией, 19-й танковой дивизией и 15-й пехотной дивизией; XII армейский корпус с 98, 34, 137 и 17-й пехотными дивизиями; XIII армейский корпус с 17, 260, 52 и 268-й пехотными дивизиями – не принимали участия в этом наступлении и в последние ноябрьские дни отражали мощные удары 43-й и 49-й советских армий.
Сообщения ОКБ не давали немецкому населению информации о тяжести сражений. Лишь короткие скупые фразы описывали события под Москвой родственникам миллионов солдат. Сообщения ОКБ были более чем лаконичными:
25.11
«Наступление на центральном участке Восточного фронта развивается успешно».
26.11
«На центральном участке Восточного фронта вчерашнее наступление наших войск принесло значительные территориальные завоевания».
27.11
«На центральном и северном участках Восточного фронта достигнуты дальнейшие успехи. Советское наступление в районе Ростова и севернее этого города отражено, противник понес тяжелые потери».
28.11
«На центральном участке Восточного фронта прорваны сильные оборонительные позиции противника».
29.11
«В наступлении на Москву достигнут дальнейший прогресс».
30.11
«В районе Москвы атака наших пехотных и танковых дивизий достигла дальнейших успехов».
1.12
«В районе Москвы наступающие пехотные и танковые формирования все ближе продвигаются к Москве».
2.12
«В районе боевых действий перед Москвой немецкие войска на обширном участке фронта проникли в глубь вражеской оборонительной системы».
3.12
«На фронте перед Москвой наши пехотные и танковые части, при поддержке бомбардировочной авиации, преодолевая сильное сопротивление и отражая местные контрудары, продолжают теснить противника. Во вчерашних боях уничтожено 20 вражеских танков».
Фельдмаршал фон Бок 1 декабря записал в своем личном дневнике следующие слова, прекрасно иллюстрирующие серьезность военного положения: «Идея о том, что противник перед группой армий «Центр» практически разбит, как показывают события последних двух недель, является, мягко говоря, сильно преувеличенной. Остановка перед воротами Москвы, где соединяются железнодорожные линии и автомобильные дороги всей Восточной России, равносильна оборонительным боям с противником, обладающим существенным численным превосходством. Ему боевая мощь группы армий на сегодня уступает. Наступление представляется лишенным смысла и цели».
Общая ситуация в конце ноября для 2-й танковой армии представлялась пока еще благоприятной. 28 ноября командованием группы армий был отдан приказ о прекращении любых дальнейших наступлений и прежде всего на Тулу. Приказ генерал-полковника Гудериана своим войскам гласил (выборочно):
«1. Противник находится на позициях к северу от реки Шат, с изогнутым назад восточным флангом на линии Дубки – Романово – Лежки – Ивровка с передовым охранением в Грецове.
Положение противника в лесах северо-восточнее Тулы пока не ясно.
Положение в самой Туле не изменилось.
За 17-й танковой дивизией, которая отведена на позиции по обе стороны от села Кочинки, противник следует нерешительно.
2. XXIV танковый корпус 2.12 переходит в наступление 4-й танковой дивизией справа – здесь участок главного удара – и 3-й танковой дивизией слева из района юго-западнее Венева на запад и наносит удар по шоссе Тула– Серпухов для соединения с XXXXIII армейским корпусом. 4-я танковая дивизия прибудет сюда 2.12 в 4:00 из района Венева.
3-я танковая дивизия, глубоко эшелонированная, 2.12 атакует из района Грызлово – Апешково – Хрусловка в западном направлении…
…к шоссе Тула – Серпухов, чтобы обойти Тулу с севера…»
Тем самым на участок главного удара последних атак вполне определенно был поставлен XXIV танковый корпус (генерал танковых войск барон Гейр фон Швеппенбург). Оба других корпуса на правом фланге армии – LIII армейский корпус и XXXXVII танковый корпус должны были оставаться на достигнутых позициях, а ослабленный XXXXIII армейский корпус генерала пехоты Хенрици еще пытался наступать южнее Алексина вдоль реки Упы на Тулу, чтобы здесь установить связь с продвигающимся с востока XXIV танковым корпусом.
Сражение за Тулу, которое полным ходом шло начиная с 28 октября, следовало ввести в последнюю стадию и, наконец, сломить сильный бастион на юге Москвы. Наступление XXIV танкового корпуса началось, согласно плану, рано утром 30 декабря – при —30 градусах! Боевые группы 4-й танковой дивизии (генерал-майор барон фон Лангерман унд Эрленкамп), преодолев сильное сопротивление 31-й и 299-й советских дивизий, вышли к Рудневу. 3-я танковая дивизия (генерал-майор Брейт) сразу после полудня захватила Торшово, а левофланговый полк – 324-й мотопехотный – вместе с мотопехотным полком СС «Великая Германия» вышли к юго-западу населенного пункта Дубки. Там наступление застопорилось. Только утром следующего дня самым смелым солдатам полка «Великая Германия» удалось войти в населенный пункт.
Разведывательный батальон 4-й танковой дивизии на следующий день подошел к Кострову на шоссе Тула – Серпухов. Тем самым Тула была отрезана от Москвы. Солдаты 4-й танковой дивизии ждали подкрепления, которое так и не подошло. Левый сосед – 3-я танковая дивизия – не смогла продвинуться дальше. Слишком велики оказались потери. 394-й полк (оберст-лейтенант Циммерман) только за один день потерял 47 человек убитыми.
Весь день температура была —27 градусов, а ночью опустилась до —31. Наступление стало невозможным.
Только бронетанковая группа 4-й танковой дивизии (оберет Эбербах) на третий день сражения подошла к Кострову. Отсюда оставалось всего 15 км до передовых частей пехоты XXXXIII армейского корпуса, которые застряли в глубоком снегу, и тогда Тула была бы окружена. Но только ни у кого больше не осталось сил, чтобы закрыть эту брешь. Генерал пехоты Хенрици, командовавший XXXXIII армейским корпусом, перебросил все имевшиеся в его распоряжении тяжелые орудия на правый фланг своего корпуса к 31-й пехотной дивизии (генерал-майор Бертольд).