Солдаты этой изрядно ослабленной дивизии, подчиняясь приказу, 4 декабря перешли в наступление. (Они уже много дней не получали горячей пищи.) Несмотря на сильный мороз и фанатичное сопротивление 217-й и 290-й советских дивизий, им удалось ворваться в первый ряд вражеских окопов. Там дивизия остановилась – слишком высоки были потери. Только 82-й пехотный полк доложил вечером о потере 100 человек убитыми и 800 – обмороженными. 3-й батальон 17-го пехотного полка практически прекратил свое существование в тот же день.
Ничем не мог помочь и сосед справа – 296-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Штеммерман). При —35 градусах офицеры, солдаты и, главное, оружие не могли сражаться.
Против немцев одновременно с севера и с востока выступила новая сила – 50-я советская армия. Ее полки проникли между 4-й и 17-й танковой дивизией и прорвали на 150-километровом участке кое-как оборудованные оборонительные позиции 18-й танковой дивизии и 10-й мотопехотной дивизии.
В сражении за Тулу 4 декабря наступил решающий поворот.
На правом фланге группы армий «Центр» рассредоточенная по фронту и продвигающаяся на восток 2-я армия (генерал танковых войск Шмидт) кое-как удерживала связь со 2-й танковой армией слева. Справа 2-ю армию и 6-ю армию группы армий «Юг» уже много недель разделяла широкая брешь.
Битва за Тулу
Сражение между городами Ливны и Елец. Конец ноября – начало декабря 1941 года
Последнего успеха 2-я армия добилась в первые декабрьские дни. XXXIV армейский корпус генерала пехоты Метца с 45-й пехотной дивизией (генерал-лейтенант Шлипер) справа и 134-й пехотной дивизией (генерал-лейтенант фон Кокенхаузен) слева, наступая по обе стороны города Ливны, подошли к важному городу Елец на реке Сосне. С падением этого бастиона можно было, наконец, занять зимние позиции. Первая атака 45-й пехотной дивизии на Елец потерпела неудачу, тогда на исходные позиции вышла 134-я пехотная дивизия. Но местность была открытой и не предлагала никакой защиты ни от противника, ни от всепроникающего холода. К тому же 3 декабря восточный ветер принес метель. И даже несмотря на это, оба полка дивизии – 439-й пехотный полк слева и 446-й пехотный полк справа – двинулись вперед. В полдень 439-й полк завяз в снегу, а 3-му батальону 446-го полка (майор Клейн) удалось продвинуться на 5 км к Ельцу и к 20:00 выйти к западным окраинам города. Там солдатам пришлось окопаться и подождать, когда подтянутся остальные.
На следующий день сражение продолжилось. Солдатам 134-й пехотной дивизии пришлось биться буквально за каждую улицу, за каждый дом.
Ожесточенное сражение развернулось за старый монастырь. Здесь русские защитники сдались, только когда здание подверглось систематическому обстрелу двух штурмовых орудий. После полудня Елец оказался целиком в руках немцев. Ударный отряд 439-го полка штурмом захватил неповрежденный мост через Сосну.
Это был последний успех 2-й армии – он же оказался последним успехом группы армий «Е(ентр» в битве за Москву.
Остановка перед Москвой
Было 5 декабря 1941 года.
Термометры в районах действия группы армий «Центр» показывали от —25 до —37 градусов.
Наступил поворотный момент битвы за Москву.
Общие потери немецкой армии в Восточной кампании начиная с 22 июня 1941 года составили 162 314 человек убитыми, 563 082 человека ранеными и 31 191 пропавшими без вести и пленными. Из общего количества потери с начала наступления на Москву составили 109 600 убитых и 16 953 пропавших без вести. В цифрах трех последних месяцев основную часть составляют потери группы армий «Центр».
Группа армий «Центр», согласно спискам от 10 января 1942 года, начиная с 3 октября потеряла: 61 328 человек убитыми, 227 419 – ранеными и 16 592 – пропавшими без вести.
В качестве примера потерь отдельными дивизиями можно привести данные по двум подразделениям, которые ближе всех подошли к Москве: 10-й танковой дивизии и дивизии СС «Рейх», которые потеряли в общей сложности 7582 офицера, унтер-офицера и солдата, что составило 40 % штатного состава обеих дивизий.
Можно привести данные о потерях одной дивизии 3 декабря 1941 года: по данным 252-й пехотной дивизии, одной из трех пехотных дивизий, подошедших ближе всех к Москве, в этот день она потеряла 5 офицеров и 50 унтер-офицеров и солдат убитыми, 250 офицеров, унтер-офицеров и солдат ранеными.
Не менее высокими, чем потери в живой силе, были потери в технике и материалах. Это подтверждают данные по 2-й и 3-й танковым армиям:
Фронт группы армий «Центр» в тот день тянулся от озера Селигер на северо-западе, через Калинин и оттуда до Яхромы на канале Москва – Волга. Далее позиции шли вдоль канала до Красной Поляны, здесь изгибались немного назад и снова тянулись до населенного пункта Химки (17 км к северо-западу от Москвы). Затем фронт на полпути к Истре выпрямлялся и следовал через Звенигород на юго-восток – к Бурцеву. Потом вдоль шоссе Москва – Наро-Фоминск до этого населенного пункта. Отсюда линия поворачивала на юго-восток до Серпухова, что на шоссе Москва – Тула, отсюда тянулась на запад почти до юга Тулы, далее резко заворачивала на север, огибала мощным полукругом район южнее Каширы и восточнее пунктов Альтерьево, Михайлов, Ефремов, Елец и уходила на юго-запад почти до Курска.
Если на севере немецкие позиции сохранили примыкание к группе армий «Север», на юге до позиций группы армий «Юг» существовала брешь шириной почти 80 км.
Армии группы армий «Центр» с начала наступления 2 октября до 5 декабря прошли следующие расстояния, преодолевая сопротивление превосходящих сил противника, грязь и мороз:
9-я армия – 220 км;
4-я армия – 260 км;
3-я танковая армия – 490 км;
2-я танковая армия – 410 км;
4-я танковая армия – 380 км;
2-я армия – 350 км.
И ни шагу дальше!
1-я русская ударная армия атаковала 1 декабря фланг 3-й танковой армии, и генерал-полковник Рейнгардт в тот же день сообщил командованию группы армий: «Сражение за большую цель невозможно. Необходимо срочно принять решение о занятии позиций, которые люди смогут удерживать зимой».
Командующий соседней 4-й танковой армией генерал-полковник Гепнер без ведома вышестоящего командования 3 декабря отдал приказ своей армии остановить наступление сначала на три дня. В журнале боевых действий одной из танковых дивизий сказано: «3 декабря 1941 года 4-я танковая группа (таково было ее официальное название до того времени) группы армий «Центр» уведомила, что ее наступательные возможности исчерпаны. Основания для этого – физическое и духовное переутомление, недопустимые потери командиров, недостаточное зимнее снаряжение…»
Тем не менее достигнутые к 5 декабря линии фронта обеих танковых армий были явно неудачными. Они имели растянутые и незащищенные фланги. Приказ к отступлению не пришел, и немецким солдатам пришлось окапываться именно там, где они находились в этот день. Никакой надежды на скорое снабжение не было. Только некоторые командиры под собственную ответственность начали поиск удобных населенных пунктов и отвод рот и батальонов на более благоприятные позиции.
По сообщениям двух пехотных дивизий, стоявших в непосредственной близости от Москвы, в те дни ситуация была следующая:
«В 17:00 из корпуса поступил приказ разведать и оборудовать позиции на линии Ершово – Козьмино – Славково. Они должны были стать, по замыслу корпусного командования, нашими зимними позициями. Позднее наши действительные зимние позиции должны были протянуться на 150 км дальше на запад. Был создан специальный разведывательный штаб под руководством оберст-лейтенанта Герига, и началась работа. Отход на эти линии назначен на 18:00 6.12».
«Дивизия ведет первое отступление с начала войны. Она понимает, что должна остановить значительно превосходящего ее по численности противника. Она настоятельно просит, чтобы влиянию русского реактивного оружия, собственной недостаточной противотанковой обороне, а также факту острой нехватки зимнего обмундирования и возможностей расквартирования было уделено особое внимание».
В таком же положении были танковые дивизии, достигшие последних станций Московской железной дороги и там остановившиеся.
В донесении 11-й танковой дивизии от 3 декабря сказано:
«С 4:00 противник, после сильной артиллерийской подготовки, ведет мощную атаку с юго-восточного направления, с участком главного удара по обе стороны железнодорожной линии на Крюково. Здесь появилось пять вражеских батарей и «сталинских органов», внушающих особенный страх многоствольных реактивных установок. Так же как и многочисленных бронетанковых конструкций. Пока еще все вражеские атаки можно отразить. Противнику удалось только оставить временное охранение к востоку от Крюкова, однако контрудар остановил прежнее положение.
Последующая передышка была использована, чтобы похоронить убитых. С этим было много хлопот, потому что земля настолько замерзла, что не поддавалась киркам и лопатам. С помощью ручных гранат, вставляемых в специально проделанные дыры, в конце концов удалось выкопать пару неглубоких могил для наших павших товарищей. Это все, что можно здесь для них сделать».
Командир полка СС «Фюрер» оберштурмбаннфюрер Кумм, люди которого подошли к Москве ближе всех, так описал свои впечатления тех дней: «Солдаты полка верят, что через день-другой они ворвутся в Москву. При ясной погоде городские башни можно рассмотреть даже без бинокля. Батареи 10-см орудий ведут беспокоящий огонь по улицам города. На достигнутой линии наступление по приказу прекращено».
Даже дивизии, которые далеко от Москвы обеспечивали прикрытие флангов наступающих на русскую столицу дивизий, вели тяжелые бои с большими потерями. Так, 260-я пехотная дивизия только в период с 16 октября до 30 ноября доложила о потере 334 человек убитыми, 1181 – ранеными, 44 – пропавшими без вести и 811 – обмороженными. Численный состав отдельных рот 5 декабря – в этот день термометры показывали —28 градусов – снизился в среднем до одного офицера, 11 унтер-офицеров и 56 солдат.