тальные 12 «аэрокобр» в 16.40 вернулись на аэродром. Отметим, что большая часть боев снова проходила отнюдь не на больших высотах и даже не на «рабочих» 4000 м, а на 300–400 м, почти на бреющем. Продолжительность вылета составила 1 ч. 22 мин., что составляло примерно 70 % от боевых возможностей истребителей Р-39.
Как говорил механик из известного фильма «В бой идут одни старики» – по сей день лучшего кино про летчиков Великой Отечественной, «самое трудное в нашей работе ждать». Когда с задания не возвращался кто-то из пилотов (особенно опытных, уже заимевших друзей и сделавших летную карьеру), при этом никто не видел, что с ними стало, остальным оставалось только ждать и надеяться. Вернется или нет? Погиб или попал в плен? Чем больше проходило времени с «невозвращения», тем больше таяли надежды, а горечь постепенно стиралась новыми потерями. Бывали и чудеса, когда летчики возвращались в часть спустя месяцы после боя. В данном же случае чудо произошло в обратную сторону. Уже в 17.00, то есть всего через 20 минут после приземления всей группы, Луканцев прибыл в часть.
Как оказалось, следуя в паре с Муравьевым, летчик во время боя оказался справа от ведущего. На левом развороте Луканцев, чтобы не отстать, начал перестроение в левый пеленг, при этом едва не столкнувшись с летевшей позади парой. Испугавшись, неопытный пилот резко отвалил вправо, в результате, оглядевшись по сторонам, он увидел, как вся группа Р-39 уходит влево с набором высоты. Луканцев сосредоточился на том, как ему догнать товарищей, и в итоге прозевал появившуюся сзади пару Bf-109. В результате «аэрокобра» получила серию попаданий в двигатель и загорелась. После этого Луканцев резким пикированием (с тем самым черным дымом) вышел из боя и повернул в сторону аэродрома. Вскоре кабина стала заполняться дымом, что вынудило пилота отбросить дверки (на Р-39 существовала возможность аварийного сброса дверей кабины). После этого Луканцев произвел вынужденную посадку на брюхо в поле в 4 км севернее Мерчанского. Летчик остался невредим, а самолет частично сгорел.
Общий итог дня для 298-го полка получился такой: 43 боевых вылета, 12 сбитых и подбитых самолетов при 2 потерянных и 2 сильно поврежденных Р-39. Михаилу Комелькову были засчитаны две личных и одна групповая победы, а Владимиру Семенишину – одна личная и две групповых победы.
В 16.26 на прикрытие войск 56-й армии вылетело десять Р-39 (пары Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко, Фаддеев – Ефимов, Мочалов – Савин, Старчиков – Шагов) из 16-го ГИАП. В районе Крымской небо снова было «занято» десять Ме-109. В ходе завязавшегося боя гвардии старший лейтенант Речкалов сбил «мессер», который, по показаниям летчиков, упал в районе Абинской. Второй сбитый Ме-109 был на счету гвардии капитана Покрышкина. Самолет упал горящим в районе Холмской. Третий «мессершмитт» завалил красноармеец Степанов (ранее летчик был разжалован из младших лейтенантов). Правда, и его Р-39 после этого был сбит. Летчик выбросился с парашютом и приземлился в 15 км южнее Крымской на советской территории. Через три дня Степанов, отделавшийся небольшими ожогами, вернулся в часть. Всего за день 16-й ГИАП выполнил 30 самолето-вылетов и отчитался о 7 сбитых самолетах (все Ме-109).
Так же успешно, если верить советским документам, сложился боевой день и у 979-го ИАП. Полк выполнил 17 вылетов на прикрытие войск 56-й армии в районе Крымской и провел 3 воздушных боя. Старший лейтенант Федоренко сбил Ме-109, который упал в районе Крымской, и подбил ФВ-190. Младший лейтенант Бойко и старший сержант Дывыдов в паре сбили еще один Ме-109, который, с их слов, так же упал на окраине Крымской. А капитан Владимир Истрашкин в паре со старшим лейтенантом Шумовым сбили Ю-87, который упал в районе Шептальского. Еще на одну подбитую «штуку» претендовали старший сержант Давыдов и уже упомянутый капитан Истрашкин. В очередной раз отличились (хотя и намного скромнее, чем днем ранее) и пилоты Р-39 из 45-го ИАП. Дмитрий Коваль доложил о сбитом Ме-109, а Николай Лавицкий – о сбитом Ю-88 (оба в районе Крымской). При этом Лавицкий одержал уже 15-ю личную победу. Несколько побед одержали и летчики 267-го ИАП, воевавшие на ЛаГГ-3. В частности, Владимиру Морозову был записан лично сбитый Ме-109, Алексею Попову – две групповые победы (1/3 Ме-109 и 2/6 Ме-109), а Илье Черкашину – тоже две групповые победы (1/3 Ме-109 и 1/3 Ю-87). Лично сбитый в районе Крымской Ю-87 также засчитали пилоту И-16 Виктору Жердеву из 84-го «А» ИАП.
В общей сложности ВВС СКФ выполнили 369 самолето-вылетов, из которых 43 пришлись на один 298-й ИАП. Были выполнены налеты на аэродромы Анапа, Багерово и порт Керчи. Летчики отчитались о 24 воздушных боях и 40 сбитых и подбитых самолетах (примерно четверть из них была записана летчикам 298-го ИАП).
В очередной раз громкие успехи советской авиации были сильно завышены. Во время авиаударов по позициям 56-й армии в районе Крымской и Верхнебаканской были потеряны только два бронированных штурмовика из 8./Sch.G1: Hs-129B-2 W. Nr. 0345 (пилот фельдфебель Э. Белиттер ранен) и Hs-129B-2 W.N. 0435 (пилот унтер-офицер Г. Тренкель тоже ранен). Оба летчика спаслись и вернулись в свои части. Каких-либо других потерь в составе люфтваффе не зафиксировано! Таким образом, ни одна из многочисленных заявок на сбитые в этот день Ме-109 не подтверждается.
Собственные потери советской авиации составили 11 машин. ВВС ЧФ потеряли один Як-1 из 6-го ГИАП.
Глава 4. Операция «Нептун»
«Снова били тяжелые батареи, снова завывали пикировщики, свирепствовали штурмовики»
17 апреля.
В ночь на 17 апреля части 56-й армии снова попытались начать наступление на ранее отбитые немцами совхоз «Пятилетка» и МТФ. Дабы избежать ударов с воздуха, атаку решено было начать уже в полночь! Однако добиться внезапности опять не удалось. Наступающие части были обстреляны из шестиствольных реактивных минометов, а потом в небе появились бомбардировщики, целившиеся по возникшим очагам пожаров.
Утром была относительно хорошая погода: облачность от 3 до 10 баллов, видимость 10–15 км, температура воздуха +13 – +17 градусов.
17-я армия начала операцию «Нептун», целью которой была ликвидация советского плацдарма в районе Мысхако (Малая земля). План предусматривал нанесение массированных ударов как по самим позициям советских войск, так и по огневым позициям специальной артиллерийской группы, располагавшимся на восточном берегу Цемесской бухты и огнем из дальнобойных орудий, прикрывавших десантную группу в районе Мысхако. В ее состав входили 81-й гаубичный артполк, 1167-й ААП, 69-й Гвардейский ААП и 350-й ГАП большой мощности. Также люфтваффе получили приказ нанести удары по советскому флоту, а кригсмарине должны были по возможности блокировать подвоз грузов и подкреплений с моря.
Как уже указывалось ранее, переброску подкреплений в район Федотовки, расположенной северо-западнее Мысхако, немцы скрытно начали проводить еще в начале месяца. «6—16 апреля. В ожидании нашей атаки на плацдарм, – писал в дневнике артиллерист Маттеус Линднер из 4-й GD. – Она переносилась несколько раз. На 6-й батарее установлено 3 орудия. Мы живем в палатке у ручья. Враг стреляет по любым огням… До Черного моря 6–8 километров. Надо сбросить русских в море. Долина заполнена войсками. Недалеко от нас основная ударная группа. Довольно сухая зона. Это позволяет выращивать здесь виноград. Мало осадков возле моря…» Еще 15 апреля Главное командование сухопутных войск сообщало: «К проведению операции “Нептун” можно будет приступить только после того, как русские будут полностью разбиты в районе Крымская». Однако фюрер торопил начать атаку, которая и так многократно переносилась, как можно быстрее. В итоге Руофф все же решил рискнуть.
Из-за сильного утреннего тумана атака, первоначально намеченная на 05.30 по берлинскому времени, была отложена на час, а потом еще несколько раз переносилась. В 07.00 в небе появились первые «штуки», которые нанесли удары по Малой земле. В 09.00 по плацдарму, а также позициям дальнобойной артиллерии на восточном берегу бухты отбомбилась большая группа Не-111. Не успел дым и пыль от разрывов рассеяться, как в 09.15 части 5-го армейского корпуса (4-я горная и 125-я пехотная дивизии) перешли в наступление. Основной удар наносился из района Федотовки в общем направлении на совхоз Мысхако. Затем плацдарм подвергся невиданным доселе беспрерывным авиаударам, продолжавшимся с утра до поздней ночи. В общей сложности советские наблюдатели зафиксировали над ним пролет 1500 бомбардировщиков и штурмовиков, которые в отдельные часы шли непрерывным потоком, сменяемыми друг друга волнами. Например, все экипажи KG27 «Бёльке», которая базировалась в Сарабузе и Багерово, в этот день четырежды поднимались в воздух, выполнив около 250 вылетов. «С 17 до 21 апреля проходила операция “Нептун”, – писал в дневнике Ханс Райф из 3./KG27. – Мы должны были помочь ликвидировать русский плацдарм южнее Новороссийска. Для этого мы в основном атаковали фланговые артиллерийские батареи, поддерживавшие десантников с восточного берега Цемесской бухты. Наш первый налет произошел вскоре после 6 часов утра. Зенитные орудия, которые часто обстреливали нас сильным, хотя и неточным огнем, в этот раз вели на удивление слабый огонь, который стал еще слабее при следующих налетах. Во время первого захода наша эскадра зафиксировала, откуда они вели наиболее сильный огонь, это наблюдение значительно облегчило наши атаки в следующие дни».
По немецким данным, в первый день операции над плацдармом было выполнено 1074 вылета, из которых 401 пришелся на Ju-87, 361 – на двухмоторные бомбардировщики, 71 – на штурмовики FW-190 и Hs-123, 206 – на истребители и 4 на истребители танков Hs-129. В ходе ковровой бомбардировки на район Мысхако было сброшено около 2300 бомб всех калибров, включая большой мощности SC1800 и SC2500. Одновременно с этим немецкий флот предпринял попытку блокировки плацдарма с моря. В течение суток на траверзе Мысхако произошло два морских боя между нашими кораблями и немецкими торпедными катерами. А истребители Bf-109 из 4./JG52 потопили на подходах к Мысхако десантный бот ДМБ-02.