[25].
В 07.38–09.00 9 «аэрокобр» (бортовые № 20, 10, 40, 28, 27, 13, 17, 15 и 41) из 298-го ИАП также выполняли задание по прикрытию своих войск в районе Новороссийска. При этом группу после долгого перерыва лично возглавлял подполковник Тараненко. Во-первых, он, видимо, хотел личным примером повысить подразболтавшуюся за последние дни летную и тактическую дисциплину, во-вторых, повысить боевой дух авиаторов, несколько упавший после понесенных потерь. При этом, по данным полка, командир лично провел первую атаку и подбил Ме-109, который с белой полосой дыма ушел со снижением в сторону Новороссийска. Затем, вдохновившись его примером, лейтенант Бочаров сбил Ме-109Ф, который упал в 15 км северо-западнее Кабардинки. Еще об одном сбитом «мессере» заявила пара в составе старших лейтенантов Ерошкина и Дрыгина. По словам летчиков, вражеский пилот выпрыгнул с парашютом и приземлился в горах в 5 км к северо-востоку от Мефодиевской (северная окраина Новороссийска), то есть на немецкой территории. «Командир полка по возвращении произвел разбор, – сообщал журнал боевых действий. – Он указал на то, что основными причинами тех потерь, какие имел полк, является то, что летный состав в бою не придерживается строя. Каждый старается бить в одиночку, бросается в бой за первым попавшимся самолетом и на этом часто попадают в ловушку. На этот раз была такая же картина. За подбитым Ме-109 бросились все и старались добить. Пришлось подать команду прекратить преследование, и только это предвосхитило внезапность атаки сверху. Вверху были Ме-109».
Впрочем, Тараненко был прав лишь отчасти. Все-таки основной задачей истребителей было не избегание потерь и риска, а именно уничтожение вражеских самолетов. Тем более что подбитые «мессеры» во многих случаях спокойно уходили на свою территорию, в том числе из-за того, что за ними никто не гнался. Если же летчики начинали в первую очередь думать о сохранении строя и пар, ждать команд от ведущих группы, терялись драгоценные секунды и внимание. Собственно, это и показали следующие вылеты, выполненные полком в тот же день. В 10.50–12.40 восемь Р-39 снова вылетали в район Малой земли, а в 16.20–17.40 та же восьмерка (Ерошкин, Климанов, Дрыгин, Александров, Вильямсон, Лобанов, Згривец и Бочаров) сопровождала самолет-разведчик Пе-2 в район Крымской. В обоих случаях, строго выполняя указания товарища командира, они видели в небе Ме-109 и ФВ-190, но ограничились короткими перестрелками, на «карусель» не пошли. В итоге все «аэрокобры» благополучно вернулись на аэродром без воздушных побед и потерь…
16-й ГИАП в этот день также дважды (в 11.00 и 15.20) группами по 8 истребителей вылетал в район Малой земли. Однако в первом случае немецких самолетов обнаружено не было, а во втором атаковать подходящие немецкие бомбардировщики не удалось, так как «аэрокобры» были отогнаны находившимися выше их «мессершмиттами». Пока летчики выполняли маневры уклонения, небо над Цемесской бухтой уже опустело…
Боевая работа 979-го ИАП ограничилась 5 самолето-вылетами на прикрытие своих войск в районе Мысхако, а так же 4 вылетами на разведку в район Крымская – Нижне-Баканская. Над Малой землей старший сержант Щепочкин сбил Ме-109, который упал в море к югу от плацдарма.
В 14.20 подразделениям немецкой 125-й пехотной дивизии удалось прорвать фронт 18-й армии (десантной группы) на стыке между 8-й Гвардейской и 51-й стрелковыми бригадами и на километр вклиниться в ее оборону. Две роты последней попали в окружение и, потеряв 100 человек убитыми, вынуждены были прорываться на юго-восток. Передовые подразделения противника достигли развалин безымянного хутора (немецкое обозначение «ферма Поклаба») к северо-востоку от Мысхако и захватили северо-восточный склон небольшого холма примерно в одном километре к северу от хутора. Однако атаки 4-й горной и 73-й пехотной дивизий на флангах не достигли результатов. Немцы начали переброску в район прорыва одного полка из 6-й румынской кавалерийской дивизии и двух полков из 4-й GD, а также двух батальонов, минометов и штурмовых орудий из 73-й ID.
«18 апреля. “Штуки” снова бомбят, – писал в дневнике артиллерист Линднер. – По противнику ведется мощный артиллерийский огонь, но все напрасно. Русские остаются на Мысхако. За 2 дня 60 % потерь у егерей. Мертвых хоронят на “Кладбище героев” в Чаплиной[26]». «Рано утром начинали бить тяжелые батареи, – вспоминал находившийся по ту сторону фронта Леонид Брежнев. – Одновременно в небе появлялись самолеты. Они буквально висели над нами, шли волнами по 40–60 машин, сбрасывая бомбы на всю глубину обороны и по всему фронту. Вслед за скоростными бомбардировщиками двигались пикирующие – тоже волнами, затем штурмовики. Все это длилось часами, после чего начинались атаки танков и пехоты. Атаковали фашисты самоуверенно, считая, что в сплошном дыму, закрывшем Малую землю, ничего живого остаться уже не могло. Но их атаки наталкивались на яростное сопротивление, и они откатывались назад, оставляя сотни и сотни трупов. Тогда все начиналось сначала. Снова били тяжелые батареи, снова завывали пикировщики, свирепствовали штурмовики. Так повторялось по несколько раз в день. Бомбардировочная и штурмовая авиация прикрывалась истребителями. В связи с большим превосходством противника в воздухе наши истребители хотя и наносили ему урон, но бомбовых ударов остановить не могли. Советские бомбардировщики над позициями врага не появлялись, что давало ему возможность производить перегруппировки и готовиться к атакам. Так продолжалось три дня, до 20 апреля».
Одновременно с этим все попытки частей советской 56-й армии продолжить наступление закончились безрезультатно. Войска подвергались непрерывным обстрелам реактивных минометов и ударам авиации. «Подверглись удару до 30 шестиствольных минометов противника, часть войск дрогнула и оставила позиции, огонь имел устрашающее воздействие на бойцов», – докладывал штаб армии.
В общей сложности ВВС СКФ выполнили 533 самолето-вылета, что почти соответствовало показателю прошлого дня. Были осуществлены налеты на аэродромы Керчь-2, Анапа и Багерово, на которых было отмечено 46 взрывов и 38 пожаров. Словацкая 13.(Slow.) /JG52 потеряла два своих самолета на аэродроме Анапа – Bf-109G-4 W. Nr. 19292 был тяжело поврежден (40 %), а связной E-39 «Praga» сгорел (100 %). Кроме того, был поврежден немецкий Bu-131D-2 W. Nr. 4267 из St.II./JG52. Летчики-истребители отчитались о 13 воздушных боях, 18 сбитых и подбитых самолетах. В действительности потери люфтваффе в этот раз составили 3 самолета:
– Не-111Н-16 W. Nr. 160421 «G1+EN» из 5./KG55 «Грайф» был сбит истребителями 6-го ГИАП (капитанам Г.В. Москаленко, К.С. Алексееву и старшим лейтенантам В.В. Куфтину и Н.Я. Лазутину было засчитано 4 сбитых Хе-111). Все 5 летчиков из его экипажа числятся пропавшими без вести;
– Bf-109G-2 W. Nr. 14744 унтер-офицера Г. Папста из 6./JG3 «Удет» был сбит над морем в районе Мысхако в бою с ЛаГГ-3. Пилот погиб. Сбитые Ме-109 в этом бою были записаны на счет капитана Г.А. Новикова и сержанта Д.Д. Тормахова из 269-го ИАП;.
– Ju-88A-4 W. Nr. 4045 из 7./KG3 «Блиц» был подбит зенитками над Кубанью и разбился при аварийной посадке восточнее Багерово (все 4 летчика получили ранения).
Собственные потери нашей авиации составили 6 самолетов, 5 из которых пропали без вести. ЛаГГ-3 старшего сержанта Д.И. Алексеева из 249-го ИАП был сбит в районе Крымской. Летчик погиб. Еще один ЛаГГ-3 из того же полка был сбит в районе Мысхако (пилот младший лейтенант И.П. Иванов тоже погиб). В районе станицы Краснодарской был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта В.Г. Мурашова из 926-го ИАП. Летчик погиб. Не вернулся с боевого задания Як-7Б сержанта В.В. Рудакова из 43-го ИАП. Летчик пополнил список пропавших без вести.
19 апреля.
В ночь на 19 апреля Черноморский флот сумел доставить на Малую землю 675 бойцов, 35 тонн боеприпасов и 35 тонн продовольствия. 3 транспорта не смогли подойти к берегу из-за сильного артиллерийского обстрела. Утром в районе Таманского полуострова стояла облачная погода, которая к середине дня прояснилась. Температура воздуха составляла от +2 до +16 градусов.
Во время ночного налета на аэродром Багерово было потеряно три Ли-2ВВ из 102-го АП ДД. Все три экипажа (пилоты старшие лейтенанты А.Ф. Костюченко, А.И. Сидоряк и М.А. Петухов) погибли. По данным противника, 2 бомбардировщика погибли в результате зенитного огня и столкновения с аэростатами заграждения, а еще один был сбит ночным истребителем. Пилоту Bf-110F-2 оберлейтенанту Э. Мангольду из 10.(N) /ZG1 записан сбитый в 21.02 на высоте 5 км «ПС-84».
Люфтваффе осуществили налеты на Геленджик, Солнцедар, Марьину Рощу и Кабардинку. В 12.00 возобновились налеты на Малую землю, в одном из которых участвовало 70 бомбардировщиков. «Во время операции “Нептун” каждая эскадрилья атаковала разные цели, кто-то русские позиции на Кубанском плацдарме, кто-то русские артиллерийские батареи, расположенные к востоку от Новороссийска, – писал. Ф. Велтнер из KG27 “Бёльке”. – С другим экипажем из 3./KG27 я участвовал с подобных атаках. При этом на цель сбрасывались бомбы SC и SD калибром 1000-кг и 1800-кг. Эти бомбы, вероятно, остались еще со штурма Севастополя и были подобраны на аэродроме Саки и в других местах. Несмотря на многочисленные налеты на плацдарм у Новороссийска, которые мы выполняли, ожидаемого успеха не случилось. В 3-й эскадрилье я чувствовал себя вполне комфортно, в ней царил дух товарищества и более веселый “тон”. В зависимости от ситуации, гауптман Цоллвег обращался на “вы” или на “ты”».
На плацдарме у Мысхако продолжались ожесточенные бои. Из-за плохой погоды передислокация частей на участок 125-й пехотной дивизии задержался, тем не менее в 11.20 (13.20 по Москве) немцы начали новую атаку, направленную на соединение со штурмовой группой, которая достигла склонов «горы Дьявола». С этой высоты солдаты отчетливо видели развалины совхоза Мысхако и берег моря, лежащий за ним. После семи часов ожесточенных боев цель была достигнута, но атакующие подразделения были почти сразу же контратакованы советскими войсками с юга и востока. По батальонам 125-й дивизии был открыт «артиллерийский огонь беспрецедентной интенсивности».