При этом штаб СКФ получил категорический приказ Ставки ВГК любой ценой удержать его. В связи с этим все силы авиации были брошены на выполнение данной задачи. Тем временем на фронте 56-й армии и остальных участках бои приняли позиционный характер.
298-й ИАП в этот день в боевых вылетах не участвовал. Полку, считавшемуся одним из лучших в 5-й воздушной армии, было поручено ответственное спецзадание – сопровождать по маршруту Сальск – Краснодар пару пассажирских «Дугласов». В 12.08 восемь Р-39 прибыли на место, а в 18.10–19.20 эскортировали эти самолеты на Центральный аэродром Краснодара. Как оказалось, на «дугласах» прибыл со своим штабом маршал Новиков, чтобы провести инспекцию и лично руководить действиями авиации на Кубани.
Это была вовсе не личная инициатива активного маршала. После того, как в середине апреля Северо-Кавказский фронт провалил очередное «решительное наступление» и фактически не сдвинулся с места, взбешенный Сталин приказал отправить на Кубань специальную делегацию из высшего комсостава во главе со своим заместителем маршалом Жуковым. В нее вошли командующий ВВС КА маршал Александр Новиков, командующий флотом адмирал Николай Кузнецов и первый заместитель начальника оперативного управления Генштаба генерал Сергей Штеменко. Вождь поручил тем лично разобраться, почему войска «топчутся на месте» (даже всесильный Лаврентий не смог сдвинуть их!) и не могут прорвать последний рубеж обороны противника, а также «оживить» действия подопечных родов войск. «В Ростове дозаправились и оттуда до Краснодара шли на бреющем полете – над Кубанью свирепствовала авиация противника, шло ожесточенное воздушное сражение, – вспоминал Штеменко. – Страшно болтало. А внизу цвели сады, ярко зеленели поля. На Краснодарском аэродроме нас встретил Масленников и повез в свой штаб, куда уже были вызваны командующие 58, 9 и 37-й армиями. Войска этих армий уткнулись в плавни, простиравшиеся на шесть и более километров. Узенькие тропы через плавни прочно прикрывались противником».
Первым делом Жуков и Штеменко отправились в штаб 56-й армии, располагавшийся в укрытии восточнее Абинской. Там командарм генерал А.А. Гречко честно заявил, что очередное наступление, назначенное по приказу штаба фронта на следующий день, совершенно не подготовлено (не хватало артиллерии, снарядов, горючего и т. п.). Посетовал он и на постоянное давление со стороны наркома НКВД, который никогда не считался с объективными трудностями и требовал наступать только «немедленно» и «решительно». Но больше всего Гречко жаловался на плохую работу авиации. В итоге Жуков согласился на отсрочку атаки до 25 апреля (позднее ее еще раз перенесли).
Для советской авиации этот день оказался не особо успешным. ВВС СКФ выполнили 347 самолето-вылетов. Бомбардировщики и штурмовики снова бомбили аэродромы Багерово, Анапа, Сарабуз, Саки и Керчь-2. «Было произведено 7 воздушных боев, в которых сбито 4 наших самолета», – пессимистически сообщала сводка фронта. Отличились только истребители ЛаГГ-3 из 267-го ИАП. Владимиру Морозову, Алексею Попову и Илье Черкашину были засчитаны сбитые в группе Ме-109. Советские части ПВО заявили о 12 сбитых самолетах, в том числе шести Ме-109.
Реальные потери люфтваффе составили 2 самолета. Подбитый в районе Кабардинки Bf-109G-4 W. Nr. 19251 лейтенанта А. фон Косселя из 4-й эскадрильи JG52 пытался на небольшой высоте дотянуть до своих позиций, но при пролете через позиции на Мысхако был добит огнем 37-мм зениток. «Мессершмитт» упал на позиции 574-го ЗенАП 18-й армии, а летчик погиб. Возможно, этот истребитель и стал жертвой ЛаГГов из 267-го полка.
Во время вылетов над Таманским полуостровом были повреждены Ju-88A-4 (W. Nr. 0357, 0368, 4228 и 4510) из III./KG3 «Блиц» и III./KG51 «Эдельвейс». Все бомбардировщики дотянули до своего аэродрома Багерово, где их повреждения были оценены как серьезные – от 25 до 40 %. Ну а самой экзотической, можно сказать «потерей дня» для люфтваффе стала другая. На Кубани во время фронтовых испытаний был сбит уникальный для Восточного фронта «противотанковый» Ju-88P-1 W. Nr. 1398 из экспериментальной «Versuch.Kdo fuer Pz.Bek». На этом самолете была установлена 75-мм противотанковая пушка Рак-40 с боезапасом 18 снарядов.
Собственные потери тоже были серьезными. В воздушном бою был сбит Як-7Б командира 274-го ИАП майора М.И. Милютина[27]. В районе станицы Ново-Титаровская был сбит Як-7Б младшего лейтенанта И.С. Силина из 15-го ИАП. Летчик был тяжело ранен и позже умер в госпитале. В районе Абинской был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта И.Ф. Симановича из 269-го ИАП. Пилот тоже погиб. ВВС ЧФ потеряли 3 самолета. Вышедший для поиска и спасения наших летчиков торпедный катер ТКА № 94 в 15.58 в районе мыса Дооб был атакован парой Bf-109 из 4./JG52 и подожжен. Горящий катер взорвался и затонул, а из его экипажа спасся только один человек.
Во время ночного налета пять МБР-2 из 119-го ОМРАП ВВС ЧФ на порт Анапы прямым попаданием ФАБ-100 потоплен итальянский торпедный катер MAS-574. 24 апреля катер подняли, но в строй его ввести так и не удалось до конца боевых действий на Черном море.
«Есть много попаданий, в том числе с низколетящих самолетов с пушками»
20 апреля.
В ночь на 20 апреля в районе Мысхако произошел морской бой между 5 сторожевыми катерами Черноморского флота и 7 немецкими торпедными катерами. В это время конвой транспортов сумел прорваться к берегу и выгрузить 1000 бойцов, 78 тонн боеприпасов, 24 тонны продовольствия и эвакуировать 320 раненых.
Советские бомбардировщики совершили налеты на Керчь, аэродромы Багерово и Сарабуз. «В ночь с 19 на 20 апреля самолеты русских опять появились над местом нашего базирования, – писал Ханс Райф. – Было четверо погибших. Наш зенитный огонь не приносил заметного эффекта, но, безусловно, предотвратил точное бомбометание, так как никакого другого ущерба не было нанесено. У нас в деревне только звенели оконные стекла». Ни один немецкий самолет в Багерово и Сарабузе не пострадал, а вот на аэродроме Анапа был тяжело поврежден (80 %) Bf-109G-2 W. Nr. 13884 из II./JG3 «Удет».
Днем установилась ясная погода, видимость составляла 10–15 км, что благоприятствовало активным действиям авиации обеих сторон.
Люфтваффе снова производили массированные налеты на позиции 18-й армии, в первую очередь десантной группы на Малой земле. Из 1200 зафиксированных самолето-пролетов противника 1100 пришлись на этот участок. На советские войска было сброшено около 3,5 тыс. бомб всех калибров. Первые удары по плацдарму были нанесены уже в 06.00 и продолжались полтора часа. В 08.00 немцы снова перешли в наступление, нанося один удар на стыке 8-й Гвардейской и 51-й стрелковых бригад в районе к востоку от Федотовки и из юго-западных окраин Новороссийска в южном направлении. Замысел операции был очевиден – сходящимися ударами с северо-запада и севера выйти к побережью в районе Мысхако, расчленив десантную группы на две изолированные части, а потом сбросить их в море. После ожесточенных боев немцам удалось еще в двух местах прорвать фронт и вклиниться в позиции 8-й Гв СБр. и 51-й СБр. на глубину 700 м.
В 11.00 группа в составе 100 советских бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием такого же количества истребителей нанесла удар по наступающим немецким войскам в районе Федотовки. В операции участвовал и 298-й ИАП. В 10.24 с аэродрома Кореновская взлетело 11 «аэрокобр» (бортовые № 10, 41, 17, 13, 20, 38, 39, 30, 33, 40 и 29), которые пилотировали соответственно Ерошкин, Бочаров, Лобанов, Вильямсон, Дрыгин, Иванов, Луканцев, Муравьев, Шершень, Згривец и Александров. Правда, в этот раз сразу 3 самолета (бортовые № 38, 40 и 29) вынуждены были преждевременно вернуться на базу из-за технических неисправностей, так что выполнение задания продолжило только 8 машин. Встретившись с группой из 10 бомбардировщиков А-20 из 219-й БАД, истребители продолжили полет в сторону Малой земли. С высоты 3300 м «дугласы» сбросили бомбы на горы к северо-западу от Федотовки (немного в стороне от цели). При этом летчики видели растянутый строй Ju-87, которые шли группами вдоль побережья, а затем с пикирования бомбили позиции десантной группы в районе той же Федотовки. «Штуки» действовали привычным методом «ожерелья». В то время как одна выходила из пике, следующая сбрасывала бомбу, третья в этот момент делала переворот через крыло, четвертая подходила к цели, пятая приближалась к ней и т. д.
Тем временем в небе появились и вездесущие «мессершмитты», которые стали заходить в хвост нашим бомбардировщикам. Старший лейтенант Лобанов зашел в хвост одному из них и с дистанции 400–100 м дал по нему 4–5 очередей из всего бортового оружия (6 – 37-мм снарядов, 10 – 20-мм снарядов и 650 патронов). Летчик утверждал, что Ме-109 упал на территорию плацдарма 18-й армии восточнее Федотовки, но его сослуживцы этот факт не подтвердили. В то же время в результате атаки другого Bf-109 у Р-39 бортовой «39» старшего лейтенанта Луканцева было прострелено бронестекло, бензобак и один снаряд взорвался в фюзеляже. Тем не менее летчик смог довести поврежденную машину до аэродрома. Зато произошла авария с Р-19 бортовой «17» Лобанова. При посадке у него подломилась правая стойка шасси.
В 10.37 двенадцать Р-39 из 16-го ГИАП тоже вылетели на сопровождение бомбардировщиков А-20 из 244-го БАП в район Федотовки. Правда, сразу три «аэрокобры» преждевременно вернулись на базу из-за технических неисправностей. В районе цели в небе встретились четыре Ме-109, и Александр Покрышкин сбил один из них. По утверждению летчика, тот упал в море в районе юго-западнее Цемесской бухты. Этот факт подтвердили Искрин и Сапунов, на основании чего командиру 1-й эскадрильи была засчитана 9-я личная победа. Правда, на базу не вернулся Р-39 гвардии младшего лейтенанта Савина (ведомого Покрышкина), который пропал без вести.
Затем в 17.00 удар по немецким войскам в районе Федотовки был повторен такими же силами. В нем снова участвовали бомбардировщики А-20 из 219-й БАД, которых сопровождали одиннадцать Р-39 из 298-го ИАП почти в том же составе, что и утром (еще одна «аэрокобра» вернулась на базу из-за технических проблем). Истребители поднялись в воздух в 16.25, встретили подопечных – 9 машин и пошли с ними к цели. «Дугласы» сбросили бомбы с высоты 3000 м на горы к северо-западу от Федотовки, а «аэрокобры» тем временем снова вступили в бой с «мессершмиттами». Старший лейтенант Дрыгин сверху-сзади атаковал один из них, после чего из правой стороны фюзеляжа противника показалось пламя и тот начал пикировать вниз. По утверждению нашего летчика, Ме-109 упал на плацдарм десантной группы в 7 км юго-западнее Новороссийска, а его пилот выпрыгнул с парашютом. Старший сержант Згривец под ракурсом 2/4 сзади на одной высоте атаковал другой «мессершмитт», который заходил в атаку на старшину Вильямсона. В результате тот загорелся и упал на юго-западную окраину Новороссийска. Не прекращая огня, Згривец преследовал ещ