«Доношу работу наших. К цели подходят хорошо, при отходе разрываются, прикрытие далеко ходит, слабо ставят противозенитный маневр. Последняя группа работала отлично. Недостатки: 1. С большой высоты бросают РСы. 2. Имеются случаи отрыва РСов на нашей территории. Причина: при подходе к линии фронта пробуют вооружение невнимательно. 3. Штурмуют с большой высоты».
Бои снова проходили при полном и тотальном (!) господстве немецкой авиации. Причем данный факт признал даже штаб СКФ! «Авиация противника, сохраняя за собой численное превосходство в воздухе, непрерывно бомбила войска 37А и 56А», – сообщал журнал боевых действий штаба фронта. Всего советские наземные наблюдатели и части ПВО зафиксировали свыше 2360 пролетов немецких самолетов над Кубанью. Попутно начался поиск виновных в провале наступления, среди коих оказался даже штаб Черноморского флота. Как, де, допустили, что немцы плавают там как у себя дома и бесперебойно снабжают Кубанский плацдарм всем необходимым?! Штаб СКФ, ссылаясь на соответствующие указания Ставки, приказал действиями подлодок, легких сил и авиации «пресечь перевозки противника на коммуникациях по Азовскому и Черному морям», а также совершить серию набегов на порты и гавани с целью создания видимости подготовки морского десанта. Морской авиации ставилась задача «полностью заминировать» Керченский пролив.
В 18.00 тридцать Ju-87 нанесли очередной удар по КП десантной группы и причалам Мысхако, сбросив на них 110 фугасных бомб. В результате было убито и ранено 6 чел.
Несмотря на понесенные потери, штаб Северо-Кавказского фронта приказал армиям возобновить наступление. Правда, перейти в атаку удалось не утром, как это было принято, не в обед, а только вечером – в 19.30. А вместо артподготовки на этот раз был проведен лишь короткий артналет. Возможно, таким способом командование стремилось сократить потери от авиации: дескать, к сумеркам немцы уже устанут летать и так много самолетов в небе не будет… В итоге только некоторым батальонам 37-й армии удалось продвинуться на 300–500 м, в целом же наши части опять были встречены шквалом огня из огнеметов, реактивных установок, минометов, гаубиц и зениток. Потери 37-й армии за день составили 704 человека убитыми и 2117 ранеными. Соседняя 56-я армия потеряла 317 чел. убитыми и 1074 ранеными. Еще 124 бойца потеряла 9-я армия. Итого: почти 4,5 тыс. потерь за один день. Танковые части, поддерживавшие наступление, к тому моменту были полностью выбиты.
Всего ВВС СКФ выполнили 912 самолето-вылетов и заявили о 54 сбитых самолетах, в том числе пятьдесят Ме-109! «Героем дня» на этот раз стал пилот Як-1Б Василий Конобаев из 291-го ИАП, который одержал сразу 4 личные победы. Помимо упомянутого Хш-123, ему были записаны три Ме-109, сбитых в районе Киевского. Это были 13-я – 16-я личные победы Конобаева. Летчикам полка также был засчитан сбитый в группе ФВ-190 (по 1/5 победы записаны Леониду Васильеву и Виктору Савину, а последнему еще и лично сбитый Ме-109 (все в районе Киевского). Результативным выдался день и у 402-го ИАП. Рант Ишханов сбил сразу три Ме-109, Олег Макаров и Акоп Манукян – по одному Ме-109, а Алексей Горин – Ю-88. Все победы были также одержаны в центре фронта в секторе вокруг Киевского. В том же районе несколько побед одержали и летчики 15-го ИАП. На счет Николая Евдокимова было записано два Ме-109, а Николаю Боровскому, Сергею Моргунову (6-я победа будущего аса) и Александру Тимошенко – по одному Ме-109.
В 42-м ГИАП отличились Михаил Косса (сбил Ме-109 и Хе-111 западнее Крымской), Иван Горбунов (Хе-111) и Василий Исаев (Ме-109 в районе Молдаванского). В 274-м ИАП результативный день был у Анатолия Железнякова (сбил 2 Ме-109 в районе Крымской и Киевского) и Германа Макарова (сбил Ме-109 западнее Крымской). Владимир Вереникин из 236-го ИАП сбил ФВ-190, а Дмитрий Глинка из 45-го ИАП – Ме-109 в районе Киевского.
Еще 12 сбитых самолетов было записано на счета наземной ПВО. Отметим, что если верить советским же данным об активности люфтваффе (пусть и преувеличенным), получается, что немецкая авиация выполнила примерно в 2,5 раза больше боевых вылетов, чем наша! Люфтваффе действительно понесли в этот день довольно большие потери (самые высокие за май) – 9 самолетов. Помимо уже упомянутых трех Bf-109, одного Ju-87, Bf-110 и Не-111, был подбит огнем с земли Ju-88A-4 W. Nr. 14595 из 4-й эскадрильи KG3 «Блиц». Бомбардировщик совершил вынужденную посадку на своей территории, при этом два члена экипажа были ранены. FW-189A-2 W. Nr. 125141 из 7.(H) /32 был подбит истребителями над Кубанью, но смог перетянуть через Керченский пролив и совершить аварийную посадку в Керчи. Все три члена экипажа были ранены. Во время налета на железнодорожную станцию Кропоткин огнем ПВО был подбит Не-111Н-16 W. Nr. 8318 «G1+BS» из 8-й эскадрильи KG55. Пилот оберфельдфебель Курт Митрах попытался на одном двигателе дотянуть до своей территории, но в итоге совершил вынужденную посадку в 20 км юго-западнее Азова около Круглое (оно же Стефанидин Дар) в точке с координатами 47 01 с.ш. 39 XI в.д. Тяжело раненные пилот, штурман оберефрейтор Ханс Прайкечак и бортмеханик оберефрейтор Хуберт Гаш на следующий день были взяты в плен на месте посадки. А вот бортрадист унтер-офицер Эрнст Борхард и бортмеханик ефрейтор Макс Цибольц сумели достичь побережья, сели в спасательную лодку и попытались пересечь на ней Таганрогский залив. Однако из-за сильного течения им это не удалось, и 29 мая они также попали в плен. Летчики сознались на допросе, что воевали в составе III./KG55 и имели задание бомбить перегон Армавир – Кропоткин.
Собственные потери 4-й воздушной армии составили 26 самолетов. Помимо уже упоминавшихся, в районе Киевского были сбиты «спитфайр» из 57-го ГИАП (лейтенант В.П. Безносенко погиб), Р-40 из 45-го ИАП (капитан Я.И. Раскидной погиб), ЛаГГ-3 из 88-го ИАП (старший сержант А.А. Харенко погиб), Як-1Б из 291-го ИАП (лейтенант М.И. Куценко тяжело ранен), Як-1Б из 812-го ИАП (младший лейтенант С.П. Калугин остался цел), Ла-5 из 236-го ИАП (сержант В.М. Макаров погиб), два Як-7Б из 42-го ГИАП (один пилот погиб, а второй спасся выпрыгнув с парашютом), Як-7Б из 15-го ИАП (младший лейтенант Ф.И. Макеев погиб). А в районе Крымской был потерян Як-7Б из 274-го ИАП (сержант Ф.П. Маканов погиб).
29 мая.
Погода на Кубани несколько ухудшилась. Ночью появились облака, а местами прошли кратковременные дожди. Штаб СКФ констатировал, что немецкая авиация несколько снизила активность, но именно из-за погоды, а не противодействия наших «сталинских соколов». Тем не менее наземные наблюдатели и части ПВО зафиксировали около 1800 самолето-пролетов противника!
Боевой день в 298-м полку снова начался рано. В 05.30 на прикрытие своих войск в уже хорошо знакомом районе Киевское – Экономический – Самсоновский вылетело 4 «аэрокобры» (бортовые № 30, 40, 16 и 14), которые пилотировали летчики Семенишин, Вильямсон, Бочаров и Климанов. Несмотря на ранний час и облачность, в заданном районе уже барражировала пара Bf-109, которых наши идентифицировали как «охотников». Был проведен безрезультатный воздушный бой, и в 06.40 вся четверка вернулась на базу.
В 06.38–07.48 восемнадцать Ил-2 из 103-го ШАП под прикрытием одиннадцать ЛаГГ-3 (летчики Костанди, Харламов, Могильницкий, Мосягин, Судариков, Карпизенко, Кистаев, Капитанов, Гришаев, Косарев и Рыбкин) и одного Ла-5 (Жаров) из 249-го ИАП нанесли удар по юго-западной окраине Киевского. В 07.13 в районе цели на высоте 50 м эскорт вел бой с 4 истребителями, по итогам которого лейтенанту Косареву был засчитан сбитый лично Ме-109Ф. По докладу летчиков, он упал в 3 км западнее Киевского. Еще об одном сбитом Ме-109 доложил капитан Шамшурин из 979-го ИАП. В 07.10–08.00 десять Ил-2 из 190-го ШАП в сопровождении ЛаГГ-3 из 267-го ИАП нанесли удар по южной окраине Арнаутского и западным скатам высоты 95,0, сбросив на них 34 фугасных, 12 осколочных бомб и 40 «эрэсов». Летчики доложили, что уничтожили «до 5 блиндажей».
В 08.40 на аналогичное первой группе 298-го полка задание вылетела вторая группа истребителей (бортовые № 31, 32, 38, 39, 37 и 14), которые пилотировали летчики Вишневецкий, Шапошников, Комельков, Степанов, Орлов и Бабенов. В 09.20 в районе Русского на высоте 4000 м летчики увидели две группы Ю-88, идущие курсом на восток. «Аэрокобры» начали заход на цель, но атаковать не успели, т. к. все «юнкерсы» вошли в облачность. В районе Самсоньевского они вышли из облаков, Р-39 открыли огонь, но атака снова не удалась, т. к. впереди опять оказались тучи. В итоге самолеты снова вышли на открытое небо уже над Крымской и сбросили на нее бомбы. «Бомбы упали в Крымская, – сообщалось в рапорте наших летчиков. – Бомбы малого веса (мелочь)». После этого Р-39 уже в третий раз пошли в атаку на «юнкерсы», открыли огонь, но те опять скрылись в облаках, только уже в западном направлении. Тем не менее сразу три Ю-88 посчитали поврежденными! «На 1 Ю-88 подбит правый мотор, вспыхнуло пламя, но затем погасло, и самолет продолжал полет, следуя в строю с полосой черного дыма, – говорилось в отчете по итогам боя. – На другом Ю-88 был подожжен левый мотор, но пламя погасло и самолет продолжил полет, не покидая строя. Капитан Шапошников с Д-100—75 м расстреливал одного Ю-88, от самолета летели куски обшивки, плоскостей, но самолет не покидал строя. Все летчики подтверждают ряд аналогичных повреждений, нанесенных остальным Ю-88. Хотя и улетели, но в ПАРМе долго простоят. С Ю-88 стрелки вели активный огонь». В общем, рапорт по итогам боя очень уж явно выглядел как попытка оправдаться за тот факт, что немецкие самолеты в очередной раз беспрепятственно сбросили бомбы на наши войска. При этом ни одного сбитого Ju-88 в этот день не зафиксировано.
В 09.20–10.35 четыре Р-39 из 16-го ГИАП осуществили очередной полет в район Киевского. При этом гвардии капитан Покрышкин в 2 км западнее Евсеевского сбил Ю-88. Летчик одержал свою 22-ю победу и по этому показателю догнал своего однополчанина Григория Речкалова. В то же время группа была внезапно атакована шестью истребителями, которые сбили Р-39М-1 гвардии младшего лейтенанта Старчикова. Летчик выпрыгнул на парашюте над своей территорией и вернулся в часть.