«Встретив сильное огневое противодействие всех видов оружия и массированных штурмовых и бомбовых ударов противника с воздуха, наступающие войска залегли и продвижения не имели», – констатировал штаб фронта по итогам дня. – Авиация противника наносила массированные бомбовые удары по боевым порядкам 56А. В бомбардировках в отдельных случаях участвовало одновременно 60–80—100 самолетов».
Всего над Кубанским плацдармом было зафиксировано 1112 пролетов немецких самолетов. Даже если считать эти цифры преувеличенными, 4-я воздушная армия все равно не смогла тягаться с противником. Наша авиация отчиталась о 833 боевых вылетах, из которых 772 пришлось на 4-ю ВА и 61 – на ВВС ЧФ. При этом было заявлено о 37 сбитых самолетах.
В действительности же потери люфтваффе составили пять машин. Помимо уже упоминавшихся «мессершмиттов» было сбито два Ju-87D-3 – по одному из I./StG3 и 3./StG2. Один экипаж пропал без вести, второй вернулся в часть. Были и небоевые потери. Ju-88A-4 из 8-й эскадрильи KG51 «Эдельвейс» при взлете с аэродрома Сарабуз потерпел аварию, получил тяжелые повреждения (50 %) и был списан.
Собственные потери составили 12 самолетов. В районе Молдаванского зенитным огнем был сбит ЛаГГ-3 младшего лейтенанта М.К. Квасницкого из 267-го ИАП. Пилот погиб. В районе Крымской немецкие истребители сбили Пе-2 с женским экипажем из 587-го БАП. К счастью, старший лейтенант М.И. Долина смогла перетянуть через линию фронта. Самолет сгорел, но экипаж не пострадал. По немецким данным, бомбардировщик сбил оберфельдфебель Рудольф Тренкель из 2./JG52, которому в этом районе в 13.27–13.20 записаны сбитыми два Пе-2[94].
3 июня.
В районе Кубани стояла облачная погода, видимость составляла 15–20 км.
В 05.30, когда советских самолетов в воздухе еще не было, немецкие штурмовики Hs-129 и Ju-87 нанесли удары по окрестностям Тамбуловского и Самсоньевского, а также по северной окраине Свободы. Затем в течение дня немцы группами по 18–70 машин продолжили периодически бомбить боевые порядки, ближние тылы и пути подвоза 37-й и 56-й армий.
В 4-й воздушной армии одной из первых в небо поднялась шестерка ЛаГГ-3 (летчики Васильев, Онопченко, Могильницкий, Мосягин, Бережной и Подалюк) из 249-го ИАП. Она имела задание провести разведку в районе Киевское – Трудовой – Львовский – Первомайское. Полет проходил на высоте от 1000 до 100 м, при этом истребители выполнили штурмовку зенитных батарей в районе Львовского.
Первый утренний вылет на прикрытие войск 37-й армии в районе Горищного – Свободы – высоты 60,2 – Благодарного 298-й ИАП осуществил в 06.35. Четверка Р-39 (бортовые № 30, 11, 16 и 14), которые пилотировали летчики Семенишин, Вильямсон, Бочаров и Климанов, прибыла на место на высоте 4500 м. В полете летчики получили сообщение от станции наведения «Белка-3» о появлении корректировщика ФВ-189 в районе северо-западнее Анастасиевской. Майор Семенишин приказал паре лейтенантов Бочарова и Климанова перехватить и сбить его. Прибыв в заданный район, они действительно обнаружили там «раму», летевшую на высоте 2500 м. По докладу летчиков, они многократно атаковали разведчик, после четвертой атаки у того загорелась левая часть фюзеляжа. Тем не менее немцы сбили пламя и стали уходить на запад. Тогда Бочаров и Климанов еще несколько раз атаковали самолет, после чего тот с белой полосой дыма скрылся в облачности в районе косы Перекопская. Всего «аэрокобры» расстреляли 11 – 37-мм снарядов, 60 – 20-мм снарядов и 2200 патронов.
И хотя побед нашим летчикам не засчитали, в данном случае их успешная атака с большой долей вероятности находит подтверждение. По данным противника, в районе Керчи (здесь указан аэродром базирования) в результате атаки советских истребителей был поврежден FW-189A-3 W. Nr. 0211 из 1.(Н)/21. На самолете был убит бортстрелок унтер-офицер Й. Фрахм и ранен штурман лейтенант Г. Шмидт. Тем не менее пилоту оберфельдфебелю В. Кунце удалось вернуться на аэродром. Повреждения разведчика оценили в 20 %.
В 09.10 от станции наведения «Белка-3» поступил сигнал о том, что в районе Молдаванского замечена группа из 84 – Хе-111. Из состава 298-го ИАП по тревоге была поднята четверка истребителей (бортовые № 40, 23, 38 и 37), которые пилотировали Шапошников, Бабенов, Комельков и Орлов. Прибыв в заданный район на высоте 7000 м, наши летчики никаких «хейнкелей» не обнаружили. После этого они получили команду от «Белка-3» снижаться до высоты 2000 м и барражировать в районе Благодарного. В момент пикирования младший лейтенант Бабенов доложил, что у него отказал мотор и он пойдет на вынужденную в районе Славянской. В действительности из-за сильных помех в наушниках коллеги, видимо, толком не разобрали его слов. «При пикировании до высоты 2000 м при выходе из пикирования я почувствовал удар в левую плоскость, и самолет стал вращаться вокруг своей оси, следуя по восходящей, – сообщил потом в своем рапорте сам Бабенов. – Сделав 2–3 витка вращения, самолет подъем вверх прекратил и перешел в крутую левую спираль. На усилия поставить самолет в режим горизонтального полета самолет не реагировал, хотя я пробовал выровнять самолет обратным креном и ногой. Сделав около одного витка спирали, самолет с трудом послушал рулей и вышел в режим горизонтального полета, и я стал тянуть на восток, все время удерживая самолет обратным креном. Через некоторое время снизу, с левой плоскости, показался язык пламени, затем исчез, затем появился снова и опять исчез.
Спустя еще некоторое время в левой плоскости я услышал глухой взрыв, и самолет вновь завертелся вокруг своей оси, идя со снижением. С высоты 300 м я выбросился с парашютом и приземлился в ½ км северо-западнее от разъезда Хабль, что восточнее Холмская». Бабенов получил растяжение плечевого сустава и шеи. Впрочем, летчику, как оказалось, очень повезло, можно сказать, выжил чудом! Свидетелем падения «аэрокобры» бортовой «23» стал боец 127-й отдельной роты ВНОС Николай Манаенко, который рассказал по этому поводу следующее (лексика сохранена): «В 18.25 мной было замечено в бинокль, что самолет-истребитель на большой высоте слышал неисправную работу мотора, а потом, когда самолет вывалился из облаков на высоте 1000 м, я заметил, что самолет произвольно падал вниз, и образовались взрывы, после чего заметил, что какая-то часть (хвостовое оперение) отделилась от самолета, после чего на высоте 300 м выпрыгнул летчик. Самолет, упавший на землю, горел, но бойцы затушили пожар и самолет не сгорел». По всей вероятности, Р-39 Бабенова был сбит немецкими истребителями. Летчика приютили на ночь бойцы местного зенитного артдивизиона, а на следующий день он вернулся в часть. По немецким документам, единственная сбитая ими на Кубани «аэрокобра» записана на счет унтер-офицера Ханса Вальдмана из 6./JG52.
После этого до конца дня 298-й ИАП выполнил еще три групповых вылета в район Горищный – Свобода – Благодарный, но все они прошли без воздушных боев.
А вот у 249-го ИАП боевой день, начавшийся с упомянутого утреннего полета на разведку, прошел более «содержательно». В 14.23 шестерка ЛаГГ-3 (летчики Кулякин, Кулагин, Могильницкий, Мосягин, Бережной и Подалюк) отправилась на прикрытие своих войск в районе Горищного и Молдаванского. Полет проходил на высоте 2000 м. В заданном районе во время патрулирования летчики встретили пару Bf-109, но та от боя уклонилась.
В 18.50 в тот же район вылетали пять ЛаГГ-3, которые пилотировали летчики Гришаев, Кустаев, Косарев, Рыбкин и Богачев. Отметим, почти вся группа состояла не из «стариков», а из относительно неопытных пилотов. Прибыв в заданный район, они увидели впечатляющую картину действий немецкой авиации: большая группа бипланов Hs-123 и Ju-87, встав в круг, атаковала позиции 37-й армии в районе Молдаванского, при этом сверху их прикрывало сразу несколько пар и четверок «мессеров». Вот как последующий бой описан в журнале боевых действий полка: «В районе прикрытия встретили 16 Ме-109Ф, 60 Ю-87, 20 Хш-123 и вступили с ними в бой, в результате которого лейтенант Гришаев сбил 1 Ю-87, упал в 2 км севернее Молдаванское, и 1 Ме-109Ф – упал в 1 км западнее Гоголя. Старший сержант Богачев сбил Хш-123, упал у отметки 75,7, что севернее 1 км Красный. Сержант Рыбкин сбил 1 Ю-87, упал 5 км восточнее Подгорный. Наши истребители сели из-за недостатка горючего 4 экипажа: Богачев, Рыбкин сели на аэродроме Красноармейская благополучно; старший лейтенант Гришаев не дотянул до аэродрома Красноармейская с сухими баками 100 м, произвел посадку на фюзеляж, младший лейтенант Кистаев произвел вынужденную посадку на фюзеляж в районе 2 км южнее Троицкая – легко ранен. С задания не вернулся лейтенант Косарев, предположительно сбит в бою с много превосходящими силами противника». Оберфельдфебелю Х. Штурму из St.II/JG52 было записано три сбитых ЛаГГ-3 (в 17.47, 18.09 и 18.11).
Суммарно 249-й ИАП выполнил 17 вылетов, заявив о 4 сбитых самолетах при 3 своих потерянных и 1 без вести пропавшем летчике.
Всего было зафиксировано 820 пролетов немецких самолетов. 4-я воздушная армия ответила на них 606 вылетами, еще 79 было на счету морской авиации. Летчики заявили о 23 сбитых самолетах.
В действительности потери противника снова оказались значительно меньше. Над Тамбуловским и западнее Верхне-Баканской были сбиты Ju-87D-3 W. Nr. 1421 из 6./StG2 (его экипаж пропал без вести) и Ju-87D-3 (его W. Nr. в документе не указан) из 2./StG3 соответственно. Кто из наших летчиков одержал эти достоверно подтвержденные потери, установить затруднительно, т. к. сбитые Ю-87, помимо Гришаева и Рыбкина из 249-го ИАП, были записаны Николаю Печеному из 42-го ГИАП (в районе Киевского) и Василию Князеву из 88-го ИАП (тоже над Киевским). А вот его однополчане Афанасий Лукин и Евгений Пылаев, по советским данным, сбили сразу по два «лаптежника» в районе Мелеховского и Благодарного. В 50 км юго-западнее Краснодара был сбит Ju-88D-1 W. Nr. 430405 «F6+SM» из 4.(F) /122. Скорее всего, его сбил младший лейтенант А.Д. Градусов из 402-го ИАП, которому в этот день записано два лично сбитых Ю-88 в районе Киевского.