Процитируем несколько строк из истории этой известнейшей танковой дивизии германского вермахта, которые поясняют это:
«24 января 1945 года дивизия ведет тяжелые оборонительные и арьергардные бои к востоку от города Грауденц (Грудзёндз), 25 января – в районе города Мариенвердер (ныне Квидзын). 26 января подразделения дивизия, оснащенные транспортом на колесном ходу, пересекли Вислу по зимнему мосту у города Мариенвердер, в то время как гусеничным машинам пришлось объезжать через Грауденц.
Сосредоточение дивизии на западном берегу Вислы существенно задерживается, так как из-за нехватки горючего подразделения на гусеничных машинах застревают у деревни Кребс западнее города Мариенвердер. Вследствие этого сильно растянувшаяся дивизия прибывает в Диршау только 27 января, где маршевые группы приходится сразу же бросать в бой восточнее города. Они ведут боевые действия под Лихтенау, северо-восточнее города Диршау. Другие подразделения – под Айнлаге, к западу от Лихтенау и северо-восточнее Диршау. Еще одна группа ведет бой западнее реки Ногат на автостраде Эльбинг – Данциг, примерно в 10 километрах к западу от Эльбинга, чтобы прорваться к Эльбингу, которому грозит окружение.
В следующие дни основные силы дивизии являются ударным резервом, и в этом качестве дивизия со своими бронетанковыми подразделениями 9/10 февраля 1945 года переходит в контратаку на север в направлении Эльбинга, который был к тому времени уже полностью окружен. Однако прорваться в осажденный город не удается, как не удается установить связь и с окруженным гарнизоном Эльбинга.
Но в ночь на 11 февраля 1945 года части гарнизона удается вырваться из крепости на запад и присоединиться к дивизии». (См: Мантейфель Х. фон.7-я танковая дивизия во Второй мировой войне 1939–1945.)
Однако вернемся к Эльбингу и к периоду страданий этого города, который был объявлен крепостью.
30 января 1945 года русские танковые соединения опять продвинулись за имперскую автостраду и ворвались в населенный пункт Грубенхаген. Тем самым Эльбинг во второй раз оказался в окружении. Отвлечемся от событий в гражданском секторе (к которым мы еще раз вернемся позднее) и обратимся к боевым действиям в городе и к его обороне.
23 января 1945 года полковник Эберхард Шёпффер, военный комендант Эльбинга, издал приказ под условным обозначением «1600» об объявлении тревоги в городе, важность которому придавала находившаяся там верфь «Шихау», на которой было заложено несколько торпедных катеров новейшей конструкции, которые предстояло еще достроить.
За три дня до этого высланные полковником Шёпффером разведывательные дозоры сообщили, что горит Остероде.
В лютый мороз и при сильном северо-восточном ветре надо было установить на позиции орудия. Со стороны городков Прейсиш-Холланд и Браунсберг по улицам Эльбинга тянулись бесконечные обозы беженцев. Улица Кёнигсбергер-штрассе, проходившая через весь город, и днем и ночью была запружена повозками и тележками. Из-за этой скученности у единственного моста через реку Эльбинг постоянно царил настоящий хаос. Здесь беженцы бросали все, что мешало им быстрее двигаться дальше. Здесь обочины дороги были завалены кроватями и чемоданами, ящиками, секретерами и пишущими машинками, одеждой и прочим домашним скарбом. И только когда 25 января 1945 года город был отрезан от путей отступления, эта неразбериха немного улеглась.
До самого вечера 26 января в Эльбинг продолжали прибывать небольшие группы беженцев, отставших от своих частей военнослужащих вермахта и мелкие воинские подразделения. Полковник Шёпффер собирал всех, на ком была военная форма. В том числе и батальон знаменитого 83-го егерского полка из города Бриг, которым командовали капитан Хомбург и обер-лейтенант Айзенблеттер. К этому батальону добавился и эскадрон того же полка под командованием ротмистра графа Финкенштайна.
Капитан Генрих Хомбург так успешно командовал этим 2-м батальоном 83-го егерского полка во время летних боев своей 28-й егерской дивизии, что 25 июля 1944 года был награжден за это Рыцарским крестом. Эти бойцы оказались долгожданным пополнением для усиления обороны Эльбинга.
Когда вечером первого дня с момента объявления тревоги 7 русских танков, смешавшихся с колонной беженцев, проникли в город, они открыли огонь из пулеметов и своих пушек. Два танка из этой группы были подбиты с помощью фаустпатронов уже прямо на въезде в город. Пять остальных проскочили дальше и по улице Цизенштрассе добрались до бастиона рядом с казармой «Мудрас», где и были уничтожены.
Полковник Шёпффер сформировал несколько команд истребителей танков и приказал им занять позиции во всех слабых местах обороны города, и прежде всего на главных улицах при въезде и выезде из города.
Попытки оборудовать в ходе земляных работ более удобные одиночные стрелковые окопы и позиции потерпели неудачу из-за того, что земля промерзла слишком глубоко.
Занятый полковником Шёпффером оборонительный рубеж проходил по северо-восточным окраинам Эльбинга по линии казарма «Мудрас» – лес Лерхенвальд – имение Фрайвальде.
25 января 1945 года именно в этом месте русские соединения пошли в атаку. Однако главный удар наносился с юго-востока, со стороны городка Прейсиш-Холланд. Все эти атаки были отражены. И только южнее озера Драуэнзе русские смогли немного продвинуться вперед через деревню Рюкфорт. Их атака на Фихтфорст также завершилась успешно, и в результате этого железнодорожная линия на запад в направлении Данцига оказалась блокированной.
Русские штурмовые отряды продвинулись вперед между Эльбингом и рекой Ногат и одну за другой заняли поперечные проселочные дороги, похожие на просеки. Когда они вышли к деревне Цайер, Эльбинг оказался полностью окружен. С севера, со стороны населенных пунктов Толкемит и Трунц, к Эльбингу выдвинулось только несколько штурмовых групп русских. В полдень 26 января русские совершенно неожиданно предприняли танковую атаку на город. В ней принимали участие американские танки «Шерман», которые поставлялись русским по морю арктическими конвоями союзников.
Защитники Эльбинга своевременно вступили с ними в бой. Имевшиеся у них немногочисленные противотанковые пушки и зенитки открыли огонь и подбили первые вражеские танки. Плотной группе из 16 танков удалось вклиниться в немецкую переднюю линию обороны. Но здесь их атаковали бойцы, вооруженные фаустпатронами. Два танка подбили солдаты, перенесшие ампутацию, из роты выздоравливающих, дислоцированной в Эльбинге, которые добровольно вызвались участвовать в этом бою.
Грохот боя не умолкал в течение нескольких часов. Когда последние вражеские танки повернули назад, на поле боя перед немецкой передней линией обороны горело 42 подбитые боевые машины противника, предпринявшие атаку с севера. После этого боя Красная армия прекратила танковые атаки на этом участке. Она подтянула к Эльбингу целый ряд своих тяжелых артиллерийских батарей и другие осадные соединения.
Следующей ночью трем небольшим пароходикам прибрежного плавания, нагруженным до предела, удалось покинуть порт. Проплывая мимо бастиона, они попали под обстрел русских, который, однако, не причинил им особого вреда. Все три суденышка благополучно добрались до Данцига.
Когда 27 января Красная армия вновь перешла в атаку крупными силами, ей удалось осуществить прорыв. Двигаясь по улице Хаффштрассе, русские танки ворвались в город. В ходе внезапного удара им удалось захватить казарму «Мудрас». Несколько танков прорвались до парка Цизенпарк и закрепились там. Их поддерживали несколько противотанковых пушек и около двух рот красноармейцев. Они заняли пивоварню «Энглишбруннен» и сумели удержать ее.
Рано утром полковник Шёпффер организовал контратаку. Несмотря на интенсивный артиллерийский огонь извне и ожесточенный оборонительный огонь обеих русских рот, защитникам города удалось выбить красноармейцев из казармы «Мудрас». Тем не менее полностью ликвидировать это вклинение в город не удалось.
Этой ночью капитан, командир зенитной батареи, занимавшей позицию в лесу Лерхенвальд, застрелился на своем командном пункте.
Двое суток спустя красноармейцы, закрепившиеся в пивоварне «Энглишбруннен», еще до восхода солнца предприняли попытку прорыва, так как из-за нехватки продовольствия и боеприпасов их положение становилось безвыходным, а деблокирующие подразделения так и не подошли, чтобы освободить своих товарищей.
Попытка прорыва на север натолкнулась на плотное оцепление. Под смертоносным огнем немецких пулеметов МГ-42 она вскоре захлебнулась. Красноармейцы, находившиеся в пивоварне, были истреблены все до одного.
Тем временем по приказу полковника Шёпффера из находившихся в Эльбинге отпускников и отбившихся от своих частей солдат была сформирована отдельная рота, чтобы компенсировать те потери, которые оборона города понесла в ходе этих ожесточенных боев.
28 января наметилась новая атака русских, которой предшествовала многочасовая артиллерийская подготовка, перешедшая в ураганный огонь. Город обстреливала тяжелая артиллерия неприятеля, в том числе и батареи залпового огня, их знаменитые реактивные установки, так называемые «сталинские органы» («катюши»). Затем русские взяли штурмом несколько внешних городских районов на северо-востоке Эльбинга. С тяжелыми потерями с немецкой стороны они были выбиты оттуда. С помощью фаустпатронов удалось вывести из строя несколько русских танков, поддерживавших эту атаку. Тем не менее защитники города были вынуждены шаг за шагом отходить со своей передней линии обороны Штольценморген – Пульвермюле – Данцигская казарма.
Несмотря на такое тяжелое положение, все еще удавалось сохранять связь с 7-й танковой дивизией. Это обстоятельство пробуждало в защитниках крепости искру надежды на то, что этой знаменитой дивизии, воевавшей во Франции под командованием Роммеля, а в России под командованием фон Мантейфеля, снова удастся деблокировать Эльбинг. Но они не знали, что от этой дивизии почти ничего не осталось, а перед ней стояло много других задач, среди которых освобождение Эльбинга являлось далеко не первоочередной. Освобождение города не значилось и в планах германского Верховного главнокомандования.