Врождённое благополучие и биологические законы сохранения вида. Куда девается выданный нам от рождения ресурс
Природой предусмотрен механизм ресурсирования, позволяющий особи выживать, расти и развивать свой вид. У человека в процесс вмешивается разум и сознание, которые запоминают опыт и включают его в каждой точке контакта с внешним миром. Опыт формирует личную картину мира, где прописаны стратегии ресурсирования. Они сильно ограничивают возможности в ресурсных контактах, но человек этого не осознаёт. На уровне логики мы уверены: действовать нужно и правильно именно так. Поэтому упускаем ресурс, который могли бы включить в невозможных в нашей личной картине мира контактах.
Человек как особь
Вряд ли природа создала специальный механизм, чтобы вставлять палки в колёса нашей жизни и делать так, чтобы мы не вылезали из проблем. Напротив, исследования по физиологии человека показывают: мы существа адаптивные, можем подстраиваться под разные условия. Посмотрите, человечество расселилось по планете и живёт в широком природном диапазоне: от Гренландии до Эквадора, от вечной мерзлоты до круглогодичной жары, от пустыни и тундры до джунглей и тайги.
Мы научились строить дома и укрываться от жары и холода. Шить одежду и защищаться от солнца и ветра, дождя и мороза. Мы научились жить в любых условиях, обустраивая пространство под свои нужды. Прогресс стал возможен благодаря разуму и сознанию, которые видят причинно-следственные связи, способны создавать абстрактные образы и воплощать их в материальных предметах. Мы можем понять, что происходит, чего нам не хватает для жизни, придумать это, а потом воплотить. Точнее, в людях все эти умения заложены от природы. Если считаете, что чего-то не умеете, вы просто не видите собственные таланты. Раскрыть и принять свою уникальность – запрос на работу с психологом.
Люди – существа адаптивные и развивающиеся благодаря разуму и сознанию. И этим мы отличаемся от животных. Но, прежде всего, мы существа биологические. И, несмотря на гениальный разум, в первую очередь мы подчиняемся биологическим законам, которые сильнее сознания. Они формируют подсознательное поведение и определяют наши устремления и динамику развития как особи вида «хомо сапиенс».
В биологическом смысле человек – это примат, обезьяна. Причём живущая в стае. Как у биологической особи у обезьяны есть задачи выжить, размножиться, вырастить потомство до полного взросления и тем самым продолжить род.
Задачи эти легче решить в стае. Поэтому инстинкты и рефлексы «заточены» под задачи выживания и развития всей стаи, действия и поведение входящих в нее особей должны этому способствовать, а не мешать. Те, кто снижают её эффективность, изгоняются. Будучи «обезьяной», человек инстинктивно стремиться стать эффективным для «своей стаи», совмещая это с личным ростом.
Повторю: максимально раскрываться и реализоваться – инстинктивный процесс, записанный в нашей биологической природе. Максимально реализованные особи обеспечивают лучшее выживание всей стае.
Получается, и поиски счастья имеют глубокий биологический смысл. Человек как отдельная особь старается выжить, создать пару и вырастить детей. Как коллективная – хочет находиться в стае и быть эффективным для неё: найти своих, реализоваться, получить поддержку и признание. И когда мы ищем, где, с кем и на что жить, рожаем и воспитываем детей, выбираем интересную работу или затеваем предпринимательские проекты, мы отыгрываем биологические программы сохранения и развития вида. Но наполняем их смыслами, которые даёт разум и сознание. Когда всё это совпадает, мы чувствуем себя счастливыми.
Резюмирую: биологические задачи человека как особи и представителя вида определяют наше инстинктивное стремление к развитию и дают настройку на счастье. А разум придаёт этому смыслы.
Недокормленные «обезьяны»
Итак, как мы обсудили, люди в основе своей животные. Наблюдали, как выглядит сытое спокойное животное? Кошка, например? Она довольна жизнью и готова в любой момент побегать, поиграть, попрыгать. А как выглядит довольный человек? Благодушным, благодарным, готовым обнять весь мир и поделиться. Кого вы наблюдали чаще: довольных котов или довольных людей?
Последние редко бывают таковыми. Нам привычнее злиться, жаловаться, торговаться, бороться и не то что делиться, – требовать, отнимать и следить, чтобы не обделили. Для решения жизненных задач людям нужен ресурс, однако привычнее жить в дефиците и получать его через борьбу, добиваться.
Ещё спрошу: если стремление к развитию «вшито» в нашу видовую биологическую программу, что мешает реализоваться по максимуму и сводит жизнь к борьбе за существование? Чем мы хуже тех же обезьян, которые чувствуют себя вполне самодостаточными и довольными жизнью?
До сих пор помню ощущение от бабуинов в парке обезьян на Бали. Эти приматы чувствовали себя в своём праве, абсолютно не боялись туристов и жили активной обезьяньей жизнью. Брали то, что хотели: одна подхватила банку с колой, которую поставила на скамейку туристка, отпила и отбросила – не понравилось. Другая стащила бейсболку с лысины туриста, покрутила и выбросила, – неинтересно. Они с упоением плескались в бассейне, прыгая и ныряя, как заводные. Мамаши таскали детёнышей, папаши возглавляли гаремы. Все были активными, здоровыми и самодостаточными. На туристов не обращали внимания, но на слишком назойливых скалили зубы, отпугивая, а совсем приставучих могли укусить.
Как биологические особи обезьяны были активны, уверены в себе и в своём праве жить и занимать своё место. Кто из вас на все сто может сказать то же о себе? Честно сказать себе, а не наврать окружающим?
Когда сломались биологические законы, которые обезьян наполняют активностью, уверенностью и правом жить, а нас – нет? Произошло это, когда люди обрели разум, сознание, государственность и прогресс. Поэтому животные живут в моменте, а люди – нет.
В биологической природе человека всё как у приматов: есть потребности, которые обязательно должны удовлетворяться, чтобы человек как особь мог выжить, дать здоровое потомство, быть пригодным для жизни в стае и поддерживать развитие популяции. Эти потребности вшиты в психику на уровне подсознания, мы ощущаем их как «мне хорошо/мне плохо», «доволен/не доволен». На это и ориентируемся. И когда потребности удовлетворены, мы получаем энергию, ресурс. А если что-то мешает их удовлетворить, мы ресурс тратим и не восстанавливаем.
Как с калориями от еды. Едим достаточно – есть силы и активность. Едим мало – сил меньше. Нет еды – голодаем и погибаем от истощения. И судя по тому, насколько мы медлительнее обезьян, мы голодаем. Что-то мешает нам удовлетворять текущие потребности и получать в результате нужный для жизни ресурс.
В природе взрослые животные еду находят сами. Взрослые люди, по замыслу, тоже должны уметь осознавать собственные потребности и находить способы их удовлетворения. Когда мы чувствуем, что у нас есть цели, смыслы и ощущение счастья, значит, мы «нашли еду», «наелись», и образ жизни совпадает с биологическими задачами вида. Но если ощущаем, что несчастны, с нашим развитием что-то не так – то есть образ жизни плохо совпадает с биологической природой. Получается, в такие моменты мы отчего-то перестаём удовлетворять потребности, которые диктует животная составляющая.
Для нашей сознательной части это выглядит, будто жизнь не удалась, всё плохо. Словно объективно нет возможностей жить счастливо и хорошо: не повезло, не дано, не в той стране родился, обстоятельства не позволяют, враги мешают. Приходится терпеть, отказываться, обходиться или воевать и отстаивать. На самом деле «всё плохо» – это иллюзия, но о ней позже.
Резюмирую: судя по активности приматов, в людях тоже скрыта огромная активность и запас сил. Однако мы не откликаемся на потребности, заложенные в нас биологической природой, и поэтому живём в дефиците ресурса.
Люди – генераторы ресурса
Подсознательно мы стремимся удовлетворять свои «обезьяньи» потребности – в этом и состоит динамика жизни. А наш ум вплетает в данный природный механизм множество ограничений: нельзя, неприлично, так не делают, это наказуемо и недопустимо. Поэтому очень часто мы не понимаем, чего хотим, и не можем дать себе это. В итоге не получаем в полной мере ресурс, необходимый для жизни и развития.
Откуда же он, этот ресурс, берётся? И почему исчезает?
А из нас самих. Ресурс – это энергия, благодаря которой мы двигаемся. И её можно объяснить законами физики.
В биоэнергетическом смысле человек – генератор природного электричества. Мы постоянно вырабатываем некое слабоэлектрическое поле и слабоэлектрические импульсы. Мы – как мощный магнит, вызывающий электромагнитные возмущения. Контактируя друг с другом, мы, как источники слабых электромагнитных волн, контактируем «природным электричеством». И тут предлагаю вспомнить явление резонанса.
Резонанс – это взаимное усиление двух совпадающих по фазе волн. Причём не вдвое, а в разы. Сила волны усиливается, добавляется, генерируется. Так и с психикой: когда мы на одной волне с внешним миром, с людьми из него, происходит что-то вроде резонанса. Я в контакте с внешними событиями, меня это радует – мой ресурс растёт.
Биоэнергетически мы источники волн: резонируя с внешним миром, мы получаем ресурс, нужный для жизни.
Контакт радует и нравится, когда в процессе человек удовлетворяет какую-либо биологическую потребность. Как отдельная особь: ем, сплю, получаю безопасность, сексуальное удовлетворение, могу позаботиться. Или как член стаи: меня видят, любят, принимают, уважают, поддерживают, признают моё место и право.
Поэтому на события внешнего мира мы всегда реагируем через реализацию потребностей, которая включается в каждый момент. Любое событие и наша реакция на неё – импульс, и подсознание мгновенно разворачивает его по системе потребностей: добавился ресурс или нет? Следом подключается разум: хорошо мне тут или плохо, хочу я этого или не хочу, радуюсь или огорчаюсь, напрягаюсь или расслабляюсь, счастлив или нет. Уже после подтягивается сознание: мы принимаем решение, что делать в конкретной ситуации и куда идти дальше.
Резюмирую: чтобы включился ресурс, на котором мы живём, нужно удовлетворять биологические потребности. Делается это через контакты с внешним миром. Мы генерируем ресурс, когда потребности удовлетворены.
Как внедряются понятия «хорошо» и «плохо»
У животных с восприятием внешнего мира всё просто: контакт для еды, для размножения, для игры, для нападения или бегства. Простое и понятное движение по жизни.
У человека восприятие внешнего мира усложняется и запутывается. Оно становится проблемным, когда включается подсознательная система фильтров «вот так жить и развиваться – возможно, а вот так – нет». Они создают правила жизни, принятые в социуме. Согласитесь, бабуину можно отбирать банку с колой, а человеку нельзя, это плохо. Бабуину можно спариваться в толпе туристов, а человеку в нашей культуре нельзя, это плохо. И много чего нельзя, даже если хочется.
«Нельзя» воспринимается как социальный запрет, подрыв жизнеспособности стаи. Включается инстинктивное знание, что популяция должна развиваться, поэтому особи, мешающие развитию, выбраковываются. И для человека «нельзя» звучит как «иначе ты будешь изгнан из стаи».
Мы постоянно балансируем между удовлетворением собственных потребностей и социальным «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо».
Набор «нельзя» мы получаем с самого детства. Родительская семья – это наша стая. Родители дают понять, что стае нужно для лучшего выживания. Объясняют, что такое хорошо и что такое плохо, как принято себя вести, а как нет. Учат поведению, принятому в «стае», живущей в условиях «леса» – общества. Передают собственный опыт жизни: по сути, свой способ удовлетворения потребностей. И воспитывают детей, так или иначе реагируя на детские биологические потребности.
Не словами, а именно реакцией мамы, папы и другие значимые взрослые поддерживали, перенаправляли или обрывали поток наших природных потребностей. С первых минут жизни, если не раньше, мы получали эмоциональный опыт, что в такой точке контакта – больно, в такой – стыдно, тут – страшно, тут – злобно, тут – приятно, тут – радостно, там – много любви, там – изгоняют из стаи. На этом опыте подсознание сформировало способы удовлетворения потребностей через «можно» и «нельзя». Мы научились осознавать и удовлетворять потребности там, где можно, и блокировать там, где нельзя. Нельзя, поскольку стая не поддерживает. Будешь так себя вести – станешь изгоем.
Ребёнка воспитывают, и в инстинктивное удовлетворение биологических потребностей внедряются социальный опыт, знания, какие способы удовлетворения стая поддерживает, а за какие изгоняет. Механизм формирования опыта медицина описывает через нейрофизиологию и нейронные цепочки, а психология – через слабоэлектрические отпечатки, образы, которые память «складирует» в подсознательной «библиотеке».
Образы – это энергоинформационные образования. Нечто вроде голограммы, где записаны эмоции, образ действия и состояние, которое переживал человек, получая впечатление. В образе записано, удовлетворялась ли в той ситуации потребность или нет, и в какой мере. Угрожала ли та ситуация выживанию или способствовала. Из этих образов формируется личная карта удовлетворения потребностей. Говоря иначе, картина мира, и люди накладывают её на внешнюю реальность, стремясь получить ресурс.
Воспитание создаёт фильтр, через который мы удовлетворяем потребности в соответствии с нашей картиной мира.
Образы, сформированные воспитанием, включаются каждый раз, когда сознанию нужно оценить окружающую среду, выбрать способ действия и делать так, чтобы ресурс добавился. Или избежать действия, если оно не добавляет ресурс или расходует его зря. Образы включаются автоматически, на уровне подсознания. Сознание смотрит через них на внешнюю ситуацию и видит субъективно. То есть не то, что происходит на самом деле, а то, что показывает личная картина мира «можно ли тут удовлетворить свои потребности». Ориентируясь на эту картину, сознание включает логику и выводы «как я тут могу удовлетворить потребности». И выбирает, как действовать, когда и в каком объёме.
Резюмирую: «можно» и «нельзя» в биологическом смысле – это правила, как жить в стае, чтобы она оставалась эффективной. Это фильтры, через которые мы воспринимаем собственные потребности и оцениваем контакты с внешним миром.
Как формируется картина мира
С точки зрения нейрофизиологии образы записываются в мозге в виде нейронных цепочек, включающих реакцию нервной системы на то или иное внешнее воздействие. В нейрофизиологии подобные воздействия называют «стимулами». Нейронные цепочки формируются в первые годы жизни ребёнка, пока он учится мир воспринимать, понимать и выстраивать систему значений, растёт и умнеет.
В мозге младенца заложено в разы больше нейронов, чем в мозге взрослого человека. Однако между нейронами младенца нет связей: его мозг воспринимает внешние импульсы, не соединяя их в последовательности. Пока связей нет, нет и понятий. Чтобы цепочки начали формироваться, а образы оформляться, ребёнку нужны внешние воздействия и объяснения, как эти воздействия помогают поддерживать жизнь и оставаться в стае.
Его стая – семья, а внешние воздействия – контакт с родителями. Ребёнок заявляет о своих потребностях: голодно, холодно, скучно, страшно, больно. Получает ту или иную реакцию внешнего мира: его кормят, согревают, игнорируют, отвергают, брезгуют, заботятся. У него создаются впечатления, которые остаются в подсознании в виде образов. Или, иначе, записываются в мозге нейронными цепочками. Формируется некий личный опыт, как внешний мир реагирует на его биологические потребности. Опыт подсознательный, но через него мозг впоследствии выдаёт сознанию определённое понимание ситуации и образ действия.
То есть сознание подсказывает, каким действием удовлетворить потребности в контакте с внешним миром.
Именно контакты со взрослыми учат ребёнка понимать, получает он ресурс в таком контакте или нет. И как себя вести, чтобы ресурс получался.
Например, младенец голоден, начинает плакать. Мама берёт его на руки, кормит. Потребность удовлетворяется, образ «заявить – получить» сформирован. Другой пример. Младенец голоден, плачет, однако юная мама, начитавшись умных книжек, считает, что кормить его рано, нужно выдерживать интервалы. И трясёт его, орущего, в коляске, соблюдая режим. Наконец кормит, потребность удовлетворена. Но в подсознании ребёнка откладывается опыт: нужно долго добиваться, чтобы потребность была удовлетворена.
Младенец плачет, хочет маминого тепла. Мама берёт его на руки, прижимает к груди – ребёнку безопасно, он засыпает. Сформирован опыт «попросить – получить поддержку». А другая мама считает, что раз младенец сухой и накормленный, это капризы: поорёт и успокоится. Младенец кричит, утомляется и засыпает, поскольку у него не остаётся сил просить. Сформирован опыт «поддержки нет, живи своими силами».
В семье ребёнок создаёт свою картину мира, учится понимать слова, ходить, одеваться, умываться. Перенимает ценности родителей, их способ взаимодействия с окружающими. На эту основу затем наслаиваются остальные социальные правила и знания, полученные в саду, в школе, во дворе. Ребёнок социализируется, то есть приобретает систему убеждений, как можно удовлетворять потребности, а как нельзя. Как себя вести, чтобы получить поддержку стаи, а за какое поведение будешь изгнан. Через какие контакты можно получить ресурс, а в каких его придётся тратить. Во взрослом возрасте мы точно знаем, как надо делать и как не надо, что возможно, а что невозможно, что позволено, а что запрещено, что социум одобряет и поддерживает, а что не поддерживает и пресекает.
В результате воспитания – установки фильтров и ограничений – из бывших младенцев вырастают взрослые, по-разному реализующие природные потребности. Одни хотят, берут и делают. Другие хотят и долго страдают, прежде чем позволят себе получить желаемое или добиваются и требуют там, где достаточно просто протянуть руку и взять. Одни доверяют людям и легко включаются в коллективные процессы, договариваясь и делегируя. Другие не могут довериться и предпочитают всё делать самостоятельно, чтобы быть уверенным, что сделано как надо.
То есть биологические потребности у человека есть всегда. Однако они не всегда замечаются, не всегда удовлетворяются или не всегда удовлетворяются полностью. И это создаёт проблемы.
Резюмирую: картина мира формируется через впечатления, полученные в первые годы жизни. Записывается в нейронных цепочках как способы контакта с внешним миром. Откладывается образами и становится фильтром восприятия жизни и своих возможностей.
Отчего мы не видим возможности
Итак, ребёнок осваивает способ удовлетворить потребность через контакт с внешним миром, его первый опыт «получил ресурс/не получил ресурс/растратил ресурс» запоминается как образец. Если там записано «в этом контакте есть ресурс, и мне хорошо», подсознание и впредь будет стремиться к похожим контактам. Если же записан ужас, когда маленького человека поставили на грань выживания, психика никогда не пойдёт на контакт, хоть чем-то напоминающий образец. Причём эпизод забылся, и человек объясняет себе обходные манёвры как «Я предпочитаю делать так, я привык» или «Я так не могу, это не моё».
Напомню: опыт – это библиотека образов, энергоинформационных образований, которые включаются каждый раз, когда нужно оценить окружающую среду и выбрать эффективный способ действовать. Или бездействовать, если это способствует выживанию. Сознание анализирует внешнюю ситуацию через когда-то сложившийся образ, соотносит его с социально одобряемым контекстом и выбирает, как действовать, когда и в каком объёме.
Например, идёт человек по улице, на него с лаем выскакивает собака. В его опыте есть образ, как на собаку топают и кричат: «Пошла отсюда!». Есть образ, как собаку отгоняют палкой. Есть образ, как ей говорят что-то ласковое и идут дальше. Есть образ, как отличить маленькую от большой, кусачую от брехливой. Сознание оценивает всё это и выбирает самый подходящий вариант действия. Если собака норовит покусать, человек берёт палку и гонит: «Пошла!» Или говорит ласково, если та виляет хвостом и рада познакомиться.
А если этого человека собака в детстве покусала, он сильно испугался, и в подсознании записался образ: собака – угроза выживанию. В данном случае все варианты отношений с ней сводятся к одному: испугаться и защищать свою жизнь.
Мою маму в детстве покусала собака. Теперь она нервно реагирует на любого брехливого пса. Даже если лает маленькая собачка из-за забора, маме не по себе. Она понимает: собака за забором, точно не кинется, но холодок по спине, как при реальной опасности. То есть в её подсознание в детстве впечатался образ «собака = опасно». И он включается до сих пор: хотя собака не опасна, на лай организм запускает гормоны, как при реальной опасности, и взрослая женщина чувствует страх, будто становится тем покусанным ребёнком.
Подсознание кричит об опасности, соперничая с логикой и адекватной оценкой ситуации. Оно требует спасаться и обойти тот забор стороной. Сознание включает здравый смысл: другой дороги нет, идти нужно, животное за забором. Человек тратит ресурс, чтобы подавить страх, пока идёт мимо забора под лай. А потом переводит страх в логическую форму выражения: нелюбовь к собакам, борьбу против бродячих собак, в требования выгуливать их подальше от людей и надевать намордники.
Детский страх сохранился в подсознании и определяет поведение взрослого человека: как мама будет тратить ресурс, двигаясь в нужную ей сторону мимо случайной собаки.
Я их не боюсь и чётко различаю, где пёс просто тявкает, а где готов броситься. И, удовлетворяя потребность в безопасности, отгонять буду вторую. Получается, на одну и ту же лающую собаку у разных людей разная реакция: один проигнорирует, другой приласкает, а третий будет готов пнуть заранее, пока опять не покусала. Кто-то в этом контакте получит ресурс, кто-то растратит, а кто-то просто не обратит внимания.
Жизненный опыт формирует личные подсознательные настройки и способы удовлетворения потребностей, личные варианты выхода в ресурс. Представьте конструкцию, которая начнёт получать электричество, если набор штырьков механизма точно попадёт в набор лунок, куда подведено питание. Попали штырьки – мощность подаётся, не попали – в этом месте энергии нет. Штырьки – это потребности и стратегии их удовлетворения. Лунки – возможности и ресурсные контакты с внешним миром. Чем точнее набор штырьков попадает в лунки, тем больше энергии, тем полнее включается наш внутренний ресурс, и тем проще жить. Чем меньше совпадений, тем меньше в механизме энергии, тем меньше ресурса включается. И когда человек своими кривыми штырьками «это невозможно» не попадает в лунки-возможности, которыми богат внешний мир, ему становится сложно удовлетворять природные потребности.
Резюмирую: люди всегда воспринимают реальные ситуации через прежний опыт, и это сильно ограничивает возможности ресурсного контакта с внешним миром.
Как убеждения блокируют ресурс
Чем больше у человека внутренних «не могу», «нельзя» и «не моё», тем меньше он видит возможностей удовлетворить потребности. А раз не видит, то не получает ресурс, не решает текущие задачи и создаёт себе проблемы. Со стороны это может выглядеть нелепо: возьми, скажи, сделай. Всё же просто! Однако во внутренней реальности человека всё очень логично: для него эти способы не работают. Так брать, так говорить и так делать ему нельзя. Или невозможно.
Допустим, есть двое похожих людей: возраст, образование, способности. Обоим нужно много денег. Один быстро находит способы заработка. Договаривается с начальством о процентах с продаж, например. Или находит частных клиентов и продаёт им услуги, спокойно обозначая цену и объём работ. Или продаёт что-нибудь, назначая хорошую цену и отыскав покупателя. Второй ждёт, пока начальство догадается повысить зарплату или выдать премию. С частных заказов стесняется брать деньги или берёт по минимуму. Нужное продаёт за бесценок и рад, что купили. То есть действуют по-разному в схожих условиях, поскольку у них разные взгляды на то, что позволено делать, чтобы получить деньги.
Из многообразия возможностей люди видят лишь те, которые разрешают себе увидеть.
Как-то я вызывала электрика по объявлению в бабушкину квартиру. Там не было света в двух комнатах и на кухне. Парень бегал в магазин за новыми патронами и выключателем, поменял эти патроны, выключатель и кусок проводки. И за три часа работы попросил раз в пять меньше, чем работа стоила… То есть назвать адекватную цену не смог из-за личных фильтров: самооценки, осознания своего профессионализма, права получать заслуженное. Я заплатила больше, потому что его работа стоила больше. Возможно, он стал себя ценить лучше.
Когда фильтры «нельзя», «не могу», «так не бывает» накладываются на простой природный механизм жизни и развития человека, непросто осознать и удовлетворить потребности. Получается та самая неразбериха, когда думаем одно, говорим другое, а делаем третье. Не понимаем, чего хотим, не получаем нужный ресурс, мечемся, устаём, выгораем. И теряем смыслы, ради чего жить.
Если потребности в контакте с внешним миром не удовлетворяются, человек теряет силы, здоровье и считает жизнь большой проблемой, а счастье – красивой сказкой и недостижимой мечтой.
Обессиленная особь останавливается в движении и развитии. И это превращается в проблему для стаи. В нашем случае – для общества. Анализируя психическое здоровье взрослых людей, Всемирная организация здравоохранения прогнозирует, что уже через 20 лет депрессия станет бичом цивилизованной части человечества.
Резюмирую: чем сильнее в человеке внутренние запреты и ограничения, тем сложнее ему получать ресурс в контактах с внешним миром. И тем сильнее он ограничен в своём выборе и возможностях.