Он стоял поодаль, боясь приблизиться. Руки дрожали. Нападение на старшину изрядно напугало Фрола. Сугробная тварь могла кинуться на кого угодно. Старшине повезло, что в его диске находились патроны с маком. Будь на его месте простой солдат, всё закончилось бы плачевно.
Чтобы успокоиться, Смерклый решил закурить. Он воткнул винтовку прикладом в снег, достал махорку и огниво — спички закончились еще утром.
Чиркнул кремнем. Камень выскользнул из дрожащих пальцев и провалился глубоко в сугроб. Крестьянин коротко выругался и, присев, принялся ворошить снег. Так ничего и не обнаружив, он поднял голову.
Прямо перед ним, на обочине дороги, гигантский хвойный лес расступался, открывая ряд невысоких стройных березок, уходящих в чащу.
Фрол сильно соскучился по родным деревьям. Гигантский лес угнетал и пугал его. Забыв про винтовку, Смерклый стал пробираться к березкам. Не дойдя до них, он увидел мощное дерево рядом с лиственной рощей. Со ствола была срезана кора, и в этом месте темнели какие-то строки. Смерклый вспомнил события вчерашнего вечера, когда он, следя за Приходько, подслушал его разговор с лейтенантом.
…(я увидел на стволе текст на древнеславянском)…
…(а после этого меня позвала девочка)…
Фрол повернул голову к солдатам и, прищурившись, посмотрел не на Калинина со старшиной и не на тварь у них под ногами, а на стоящего в одиночестве рядового Николая Приходько, который что-то разглядывал у себя на ладони.
Ермолаев метко назвал существо сугробным кротом. Гладкая овальная голова твари была начисто лишена глаз. Короткая темная шерсть плотно покрывала всю поверхность черепа ото лба до носовых отверстий, и нигде не было даже намека на глазницы. Из маленького рта выпирали два коротких клыка. Тварь была горбатой и мощной.
Вчера днем Ермолаев точно описал внешний вид существа по обнаруженному следу. У твари оказались короткие передние лапы. Одна из полусогнутых задних лап торчала из сугроба: чудовище пыталось ускользнуть от пуль. Она была огромной и мускулистой. Длинные когти наполовину высовывались из подушечек на ступне. Разглядывая существо, Алексей передернулся от омерзения.
— Что это за животное? — удивленно спросил старшина.
— Я много верст исходил по тайге, — произнес Ермолаев. — Но такой твари ни разу не видел.
— Как же оно находит жертву? — спросил Калинин. — Глаз-то ведь нет!
— Глаза этой твари не нужны, — уверенно заявил сибиряк. — Ну зачем они ей в сугробе? Там темно.
— Значит, оно находит жертву, испуская рентгеновские лучи, — предположил Алексей.
— Нет, всё проще. — Ермолаев указал на широкие ноздри твари. — Оно находит жертву по запаху… Один только вопрос не дает мне покоя. Зачем оно хватает людей?
— Чтобы выложить их телами надписи на кириллице, — мрачно изрек старшина.
— Нет, я серьезно. Посмотрите на эти два слабых клыка и маленький рот. Ими невозможно разрывать добычу. А зубы… — Кончиком широкого ножа Иван приподнял верхнюю губу существа. — Они же тупые!
— Однако когти у этой твари настолько острые, что срезают одежду, словно бритвой, — заметил старшина.
— Зачем они утаскивают людей, если, извините меня, не могут их съесть? — настаивал Ермолаев. — Это не в повадках животных.
— Нужно признать, — произнес Калинин, — это поистине сказочный лес.
— Лейтенант, ну хва-атит, — недовольно протянул старшина.
— Нет, вы только послушайте! Неужели после всего, что произошло с нашей ротой, у вас, Семен Владимирович, остались какие-то сомнения? Посмотрите на эти деревья! Где вы видели такие? А буря, что замела нас и скрыла обратную дорогу? А черная луна, которую Ваня обнаружил на небе? И, наконец, эта тварь… сугробный крот. Видите, что это не самостоятельное существо? Он исполнитель! Мы попали в мистический лес, который как-то связан с язычеством.
Старшина и Ермолаев молчали, осмысливая слова Калинина.
— Что они сделали с немцами — мы видели, — сказал Ермолаев. — Но что стало с телами наших солдат?
— Я не верю в сказки, лейтенант, — произнес старшина. — Но одного не могу понять Почему именно мы попали в этот переплет?
— Я не знаю… — Калинин сделал паузу. — Много лет назад дружина витязей была отправлена в этот лес. Я видел об этом фрески в разрушенной церкви деревни Потерянная.
Краем уха Калинин услышал, как Фрол Смерклый подозвал Николая Приходько:
— Слышь, украинец! Слышь, земляк, помоги мне в одном деле!
Алексей озадаченно посмотрел в их сторону, но вопрос Ермолаева отвлек его.
— Чем же окончился их поход? — спросил сибиряк.
— Я видел рисунок, на котором витязи сражаются с сугробными тварями, — ответил Калинин, продолжая беспокойно оглядываться. — Лезвия их мечей были покрыты маком…
— Мы тоже использовали мак, — задумчиво произнес Ермолаев. — Это действенное средство. Вот только у нас осталось всего восемнадцать патронов… Так чем же окончилась история про витязей?
— Что? — спросил Алексей, словно очнувшись.
— Чем закончилась та история?
— Не знаю. Церковь была разбита. Стены с фресками, на которых изображено продолжение истории, разрушены…
— Алексей Витальевич, куда вы смотрите? — спросил старшина.
Калинин не отрывал взгляда от Приходько и Смерклого.
— Какая-то девочка позвала меня из леса, — донеслись до него слова Николая.
— Неужели?! — раздался ответ Смерклого. Калинин внезапно почувствовал, что не может вздохнуть от охватившего его волнения.
— Я сейчас вернусь, — пообещал он и направился к двум красноармейцам, остановившимся возле берез.
ГЛАВА 4
— Слышь, украинец! — окликнул Смерклый Николая Приходько. — Слышь, земляк, помоги мне в одном деле!
Приходько несказанно удивился, когда Фрол обратился к нему. До этого момента Николаю казалось, что Смерклый обиделся и затаил злобу. Крестьянин прятался, смотрел искоса, всё время что-то бурчал под нос. Но сейчас его лицо выражало искреннюю просьбу. Николай с радостью был готов помочь ему в любом деле, лишь бы тот не держал обиды.
— Там, — начал объяснять Смерклый, — на окраине леса кедр огромный растет. У него шишки с мою голову. Представь, украинец!
— Это какие же у этой шишки орешки! — подхватил мысль Приходько.
— То-то и оно! Я нашел, где в одном месте ветки ниже других опускаются. Но мне самому не достать. Я тебя подсажу, а ты наберешь шишек. Ребят накормим! Всем хватит!
— Здорово! — восхитился Николай.
Ему было приятно наблюдать за превращением Смерклого из алчного крестьянина в солдата, который прежде своего блага думает о других.
— Пойдем быстрее! — воскликнул Николай. Они зашагали к кедру, сразу возле которого начинались ряды берез, уходящие в глубь леса.
— Смотри-ка! — удивленно воскликнул Приходько. — Какая-то надпись вырезана на дереве!
— Не может быть! — убедительно разыграл удивление Смерклый.
— Надо же. — Приходько вплотную подошел к дереву и дотронулся до непонятных буковок на стволе. — Красиво как! Написано вроде по-русски, а прочитать нельзя.
Николай вдруг вспомнил, как молодой лейтенант рассказывал о странном тексте, который обнаружил на одном из деревьев. Приходько тогда посмеялся над этим, но теперь он видел текст собственными глазами.
Правда, Калинин упоминал еще о чем-то… Из леса раздался негромкий детский плач. Николай вздрогнул и поднял голову. По спине пробежал холодок. Смерклый внимательно смотрел на солдата.
— Ты слышал? — спросил Николай.
Фрол отрицательно покачал головой. Сейчас обманывать не пришлось, он действительно ничего не слышал. Смерклый не отрывал глаз от тревожно смотрящего в лес Приходько, ожидая его дальнейших действий. Кажется, украинец уже забыл про гигантские кедровые шишки.
— Микола! — вдруг раздался из сумрака леса грустный зов. Непреодолимая тоска накатилась на Николая, потому что он узнал этот голос. Уже порядком забытый, погребенный глубоко в памяти, он всё-таки оставался главным голосом из его детства…
— Не может быть, — пролепетал Приходько.
Он встал у подножия кедра, пристально вглядываясь во мрак.
— Ты слышал? — спросил он Смерклого.
— Что? — произнес Фрол, руки которого опять задрожали, выдавая сильное волнение. Но Приходько не смотрел на сослуживца.
— Какая-то девочка позвала меня из леса, — сказал Николай. — И кажется… это моя пропавшая сестра.
— Неужели? — промолвил Смерклый, трясясь от страха, но изо всех сил стараясь не выдать себя. — Я ничего не слышу.
Приходько с досадой покачал головой и шагнул под сень. Затаив дыхание, Смерклый смотрел, как Николай стал пробираться между деревьев.
— Аленушка? Неужели это ты? — донеслось до Фрола. Повисла пауза, и Приходько продолжил: — Я иду к тебе!..
— А теперь нужно живо убираться отсюда, — раздался из-за деревьев голос Сергея Вирского. Смерклый вздрогнул от неожиданности.
— Чего ты тут делаешь?
— Пошли быстрее!
— Я хочу увидать, что будет, — попросил Фрол.
— Оставаться опасно. Поверь мне.
— А где не опасно?
— Нам с тобой нужно уйти вперед по просеке, как можно дальше от этого места. Быстрее!
Смерклый воровато оглянулся и нырнул в лес, следуя за Вирским.
Николай двигался среди берез на голос, зовущий его из темноты.
— Аленушка! — с болью воскликнул он и услышал, как снова из-за деревьев раздался детский плач.
Аленушкой звали его младшую сестру, которая в десятилетнем возрасте пропала в смутные годы Гражданской войны. Их семья бежала с хутора, спасаясь от казачьих погромов. Отец не разделял взглядов ни красных, ни белых. Он просто пытался сохранить семью. Железнодорожная станция, откуда они собирались отправиться в Тулу, была забита тысячами беженцев. Николай держал сестренку за руку, а его, в свою очередь, за руку держала мать. Отец нес тюки с небогатыми пожитками, которые удалось сохранить. Люди набивались в поезда настолько плотно, что из-за тесноты не оставалось даже места для прохода.
Идя следом за матерью, Николай почувствовал, как текущим в противоположном направлении людским потоком сестренку оторвало от него и начало уносить в другую сторону. Он закричал. Закричала мать. Визг Алены пронесся над толпой и стих. Отец бросил вещи и хотел вернуться, но плотная толпа продолжала толкать их к поезду, который следовал на север.