Семен выругался, глядя на птицу, которая растворилась под сводами зала. Нужно быть аккуратным, сказал он себе. Остался последний запал.
Семен достал его из кармана.
Калинин пытался отползти от нависшего над ним чудовища, но даже в самых смелых фантазиях не мог представить, как убежать.
Змей неожиданно взорвался, превратившись в песок, который осыпал Алексея и весь берег вокруг. Черный туман из крупинок мака, оставшийся на месте рассеявшегося песчаного облака, начал сгущаться в фигуру. Он обретал очертания, светился… и перед Алексеем вновь оказался Вирский.
Горбоносый солдат приближался к Калинину, в груди призрака Алексей видел несколько сквозных отверстий. Капли речной воды, попавшие на спину, прошили его насквозь, словно пули. Через них было видно блеск реки.
Алексей пятился от наступающей фигуры, одновременно думая о том, что вода из реки не могла бы прожечь НАСТОЯЩУЮ шинель. Это еще раз убедило его в том, что на него наступает существо, созданное из неведомой, сверхъестественной материи. Очень убедительный образ.
— К чему бессмысленная возня? — произнесло существо в шинели.
— Мы выполняем приказ, — ответил Калинин. — Нам приказано захватить высоту Черноскальная.
Вирский-Чернобог вновь засмеялся.
— Захватить ее могу только я! Ты — червь и не можешь тягаться с творцом мира!
— Зачем ты перегородил реку?
— Меня попросили… — Он жалобно закатил глаза. — Очень хорошо попросили.
— В угоду тебе принесли человеческую жертву!
— Только этим можно заставить меня что-то сделать.
— Что это за река? Это река жизни и смерти?
— Иногда ты бываешь очень сообразителен, — сказал Вирский-Чернобог. — Но иногда — неисправимо глуп. Ты знаешь ответ.
Как странно. Он знает! Но почему тогда этот ответ не приходит на ум?
…(рви-ломай, вражья сила!)…
Потому что ответ глубоко запрятан в голове Алексея?
Он уперся спиной в стену. Дальше отступать некуда.
Или ответ лежит на поверхности? Просто он настолько очевиден, что Алексей его не замечает?
Чернобог, слегка улыбаясь устами мертвого солдата, упрямо двигался на Калинина. Алексей попытался еще раз заговорить с ним:
— Покажи свое настоящее лицо.
— У меня много ликов и нет постоянного.
— Древние славяне описывают тебя как свирепого воина, закованного в черную броню.
— Времена меняются, — ответил Вирский-Чернобог. — Может быть, тебе придется по душе этот облик?
И он стал перевоплощаться. Длинная шинель укорачивалась, подтягиваясь к поясу, и принимала форму солдатского мундира, валенки темнели и сужались, приобретая блеск. На голове появилась фуражка.
Перед Алексеем предстал другой человек, солдат не в длиннополой серой шинели, но в черной форме с ослепительным воротником белой рубашки, кожаной портупеей, широкими бриджами и высокими, до колен, сапогами. На голове красовалась черная фуражка с кокардой, изображающей надменного орла. На околыше блестел череп с костями, на рукаве — красная повязка с черным крестом (символом Солнца), сдвоенные молнии в петлицах и серебристый шеврон на правом плече. Черная форма офицера СС.
— Нацисты поклоняются тебе? — спросил Алексей.
— Я их бог! — ответил эсэсовец.
Он внезапно повернул голову в направлении завала, где остался Семен. На лице появилось тревожное выражение. Он почувствовал опасность! Неужели старшина близок к осуществлению замысла?
Гортанный крик Чернобога резанул по ушам.
Калинин дернулся, чтобы бежать, но невидимая сила отбросила лейтенанта обратно к стене.
Эсэсовец снова безжизненными пустыми глазами взглянул на лейтенанта. Тревога исчезла с его лица. Алексей понял, что Чернобог каким-то образом устранил угрозу.
Сейчас голова кружилась сильнее. Тошнота тоже досаждала, но головокружение было таким нестерпимым, что Семен на некоторое время прекратил приготовления.
Сумка с гранатами лежала рядом на черных камнях. Он надавил пальцами на глазные яблоки, пытаясь избавиться от двоения в них. Затем облизнул пересохшие губы и достал второй — последний! — запал. Промасленную бумагу, в которую он был завернут, облепил прибрежный песок. Семен осторожно счистил его и аккуратно, чтобы грязь не попала на металлический стержень, снял оберточную бумагу. Перевязью правой руки нежно обтер смазку.
Запал готов.
Одну из гранат старшина вставил в сумку так, чтобы, не разбирая связки, можно было установить запал. Он приготовился это сделать, когда услышал рядом знакомый голос:
— Что случилось с тобой, Семен?
Старшина испустил протяжный, полный душевной боли стон. Он повернул голову и увидел перед собой человеческую фигуру.
— Боровой! — подавленно прошептал старшина.
Чернобог вновь превратился в Вирского. Нанесенные речной водой сквозные раны не исчезли.
— Ты причинил мне боль! — сказал Чернобог, проследив за взглядом Калинина. — Ни один человек не смог меня покалечить… — Он осекся. — Однако хватит разговоров.
Вирский-Чернобог почти вплотную приблизился к Калинину, и молодой лейтенант едва не задохнулся от смердящего запаха разложения, исходящего от мертвого солдата. Холодные невидимые пальцы вдруг сдавили его горло, и он почувствовал, что задыхается. Вирский даже не поднимал рук. Он просто смотрел, склонив голову набок, а невидимые пальцы душили Калинина. Лейтенант Красной Армии извивался и корчился, но был не в состоянии вырваться из смертельного кольца.
Прежний командир роты и его лучший друг предстал перед Семеном таким, каким он был незадолго до смерти. Запахнутая дубленка, валенки на ногах. Только ушанка отсутствовала. Но ведь так и было! Старший лейтенант снял ее перед самой гибелью.
— Как ты оказался здесь, Семен? — произнес Боровой.
— Мы выполняем приказ, — ответил старшина, но как-то неубедительно.
— Вместе с этим сопливым лейтенантом? — заметил Боровой.
— Я ошибался в нем.
— Быть может… — Мертвый командир роты посмотрел на реку. Туда, где должен находиться Калинин. — Что ты задумал, Семен?
— Ты погиб, Валера, — сказал ему старшина, протяжно вздохнув. — Ты похоронен на окраине деревни Ельцово. Прямо за окопами, в которых мы держали оборону.
— Разве ты не видишь меня перед собой? — удивился Боровой. Он протянул старшине руку, но тот отстранился. — Потрогай! Я живой!
Сумка с гранатами лежала возле ног старшины.
Запал находился в неповрежденной руке. Голова сейчас кружилась так, словно он попал на карусель, управляемую пьяным механиком. Всё плясало перед глазами, и Семен держался на ногах только чудом.
— Потрогай меня! — Боровой настойчиво протягивал руку.
Семен зажмурился. Крошечные капли проступили в уголках глаз.
— Ты мертв! — прошептал Семен, поднимая руку, чтобы дотронуться до Борового.
— Это неправда, — ответил прежний командир роты. — Пойдем со мной, Семен.
— Ты мертв! — повторил старшина и коснулся руки Борового.
— Хорошо, — произнес старший лейтенант. — Теперь ты чувствуешь, что я не призрак. А теперь пойдем со мной!
— Куда?
— В реку. Она ждет нас.
Холодные пальцы сжали неповрежденную руку Семена в запястье и потянули вперед.
— Что там? — спросил старшина.
— Там освобождение! — последовал ответ.
— Я должен разобрать завал, — прошептал старшина, но покорно сделал шаг к воде вслед за мертвым другом.
Калинин хрипел. Невидимые пальцы железной хваткой сжимали горло. Вирский-Чернобог наклонил голову к плечу и не сводил глаз с лейтенанта. Пустые серые зрачки холодно взирали на извивающегося человека.
— Только безумец мог послать вас сюда, — произнесли губы Вирского.
Легкие сжались, требуя порцию воздуха, но Калинин не мог сделать ни вдоха. Перед глазами поплыли радужные круги.
«Смерть!» — мелькнуло в голове у Алексея.
Чем он будет после смерти? Неужели его ждет участь бедного Вирского, из которого Чернобог извлек самые темные и мерзкие потаенные желания? Ему этого очень не хотелось. Но, похоже, именно так и будет.
Семен вступил на валун, позволяя Боровому вести себя за руку. Старлей приблизился к воде и обернулся.
— Там ты не будешь знать боли и страданий! — сказал он.
Семен послушно двигался к воде.
— Там ты забудешь про боль утраты! — настойчиво говорил бывший командир роты.
Они оказались на двух камнях, за которыми несла свои кристальные воды загадочная река.
— И я забуду про погибшего сына? — с надеждой спросил Семен.
— Да! — с жаром произнес Боровой и легонько потянул его вперед.
Семен сжал в ладони запал. Затем с силой выдернул руку из пальцев старшего лейтенанта.
— Прости, Валера! — сказал он. — Но ты мертв. — И толкнул друга в воду.
Лицо Борового исказилось. Он закричал, но это не был звук живого человека. Старшина с ужасом увидел, как лицо Борового мгновенно приобрело белые заостренные черты покойника. Над бровью появился кровавый след от пули, которая убила его. Именно так и должен выглядеть сейчас Боровой, лежащий в промерзлой могиле на окраине деревни Ельцово.
В воду упал безжизненный труп.
Поднялся фонтан брызг, и старшина закрылся рукавом. Когда шум всплеска утих, он опустил руку и увидел на ткани гимнастерки несколько опасных капель. Очень осторожно, чтобы капли не попали на открытую кожу, старшина вытер рукав о черные камни.
Семен смахнул слезы из уголков глаз и посмотрел на металлический стержень в руке.
После встречи с погибшим другом уже никто не сможет напугать старшину.
Уже никому не удастся его остановить.
Хватка вдруг ослабла. Калинин неожиданно оказался свободен. Он упал на землю, широко раскрыв рот и держась за горло. Легкие наполнились долгожданным воздухом.
Где Вирский? Куда он делся?
Легкий холодок коснулся его щиколоток. Алексей посмотрел вниз и увидел, что Вирский никуда не исчез. Он вновь превратился в черный туман, состоящий из мака. Змеей он заскользил вдоль реки, конец черного хвоста стеганул по ногам Алексея.