– Ой! У тебя кровь! – Бертольд осторожно отвёл руку Даркуса от лица, чтобы рассмотреть ранку.
– Предводитель жуков! Мы ещё доберёмся до тебя и до твоего папочки! – орали на улице.
– Не обращай внимания! – сказала Вирджиния, захлопывая окно.
В стекло застучал целый град камней. Вирджиния задёрнула занавески.
– Как – не обращать? – Даркус отпихнул заботливые руки Бертольда. – Они сказали вслух то, о чём все думают! Люди верят всему, что пишут в газетах. Никто не сомневается, что папа виноват.
Повисло молчание. Бертольд и Вирджиния смущённо смотрели друг на друга. На улице завыла сирена. Бертольд бросился к окну и выглянул в щель между занавесками.
– Полиция! Две машины подъехали, стоят около магазина здорового питания. Полицейские уже выходят наружу. Что делать будем?
– Нельзя их впускать! – Даркус в ужасе оглядел комнату. – Если они увидят жуков, подумают, что это доказательство папиной вины!
– Они не могут войти без ордера на обыск, – возразила Вирджиния. – Я видела по телевизору. Скажи им, что твоего дяди нет дома, а тебе не разрешают открывать дверь незнакомым людям.
– Ладно! – Даркус кивнул. – Но про папу я врать не буду. Пусть все знают, что он хороший и старается остановить Лукрецию Каттэр.
– Нет, Даркус, нельзя об этом рассказывать, – покачал головой Бертольд. – Нужно, чтобы Лукреция думала, будто он с ней заодно, иначе…
Тут зазвонил дверной звонок.
Даркус выглянул в коридор. Он был уверен, что полицейские сейчас выбьют дверь.
– Так нечестно, – прошептал он.
– Я понимаю. – Тёмные глаза Вирджинии смотрели серьёзно. – Но хотя бы мы знаем правду.
Она погладила Даркуса по плечу.
– Я найду папу! – Даркус сжал кулаки. – Остановлю Лукрецию Каттэр и заставлю газетчиков напечатать извинения! На первой странице!
Бакстер, сидя у него на плече, согласно приподнял надкрылья и затрепетал прозрачными крылышками.
– Мы с тобой! – сказал Бертольд.
– До самого конца! – поддержала Вирджиния.
2Полёт стрекозы
В надетом на голову мешке было жарко. Бартоломью Катл обливался по́том. Солёные капельки сбегали по щекам словно слезинки. Несмотря на жару, он был рад, что мешковина скрывает его лицо – так Лукреция Каттэр и её подручные не увидят, что он в сознании и старается по мельчайшим признакам понять, куда его везут.
Пока светило солнце, Барти различал силуэты других пассажиров вертолёта, но около часа назад вокруг потемнело. Сейчас по металлической крыше вертолёта барабанил дождь, словно кто-то сыпал сверху мелкие камешки. Опасно летать в такую погоду: видимость из-за непогоды нулевая.
«Мы, должно быть, приближаемся к „Биому“», – подумал Барти, подаваясь вперёд.
У него в голове уже сложилась чёткая картинка, где кто сидит. Француз-дворецкий, по имени Жерар, – впереди, рядом с пилотом. Вела вертолёт Лин-Лин, смертоносная девушка-шофёр. Напротив Барти, спиной к Жерару и Лин-Лин, сидели рядком громилы. Первый – Крейвен, возле него развалился Данкиш, а дальше громоздился могучий силуэт Моулинга. Когтистые хитиновые ноги, то и дело цеплявшиеся за ткань брючин, не давали ему забыть, что рядом сидит Лукреция. По другую сторону от самозваной королевы жуков царило глубокое молчание.
«Там Новак, – подумал Барти. – Бедная девочка! Ей, наверное, очень страшно».
Интересно было бы узнать, как вышло, что она подружилась с его сыном. Даркус просил ей помочь, и Барти был твёрдо намерен сдержать слово.
Лукреция была в ярости из-за сорванной церемонии на вручении кинопремии. Она не сразу поверила Барти, когда он, хромая, выбрался на крышу театра и заявил, что отказался от своего сына ради Лукреции. Но поверить очень хотелось, да и непомерное самомнение помогло. Она напомнила Барти, что может убить его в любую минуту, а потом велела Жерару связать ему руки и накинуть мешок на голову.
Первую остановку сделали почти через четыре часа полёта. Крейвен выпустил генно-модифицированных амбарных долгоносиков на поле в зерновом поясе Соединённых Штатов. Жерар снял с Барти мешок и позволил напиться воды, пока вертолёт набирал топливо. Барти успел заметить надпись: «АЛЬБУКЕРКЕ»[2], а потом на голову ему снова напялили мешок, и вертолёт поднялся в воздух.
Заправляться приходилось каждые четыре часа. Барти мысленно выстраивал в голове маршрут. Заход, а затем восход солнца подсказали ему, что вертолёт летит на юг. Когда остановились в третий раз, Крейвен вытолкнул Барти из кабины и отвёл в какое-то здание. Стянув с себя мешок, Барти увидел, что оказался в скудно обставленной комнате, где, кроме кровати, почти не было никакой мебели.
Его разбудил Жерар. Дворецкий принёс кофе, фрукты и булочки и объявил, что скоро вылет. Барти предположил, что они сейчас недалеко от Мехико, а когда его с мешком на голове вели к вертолёту, он услышал, как рядом говорили по-испански.
– С Рождеством, дорогой! – сказала Лукреция, когда Барти уселся на своё место.
У него сердце сжалось, когда он подумал, что Даркус остался на Рождество совсем один.
Вертолёт ещё три раза приземлялся на дозаправку, прежде чем Барти снова отвели переночевать в доме. Здесь они пробыли два дня, пережидая ураган. Когда отправились дальше, Барти спросил у Лукреции, почему она не захотела лететь самолётом. Она ответила, что, когда объявляешь войну правительствам всего мира, лучше не появляться в аэропортах, ведь её повсюду ищут самые могущественные и самые опасные люди на планете.
А теперь, видимо, путешествие близилось к концу. Вертолёт пошёл на снижение. Барти закрыл глаза. Перед мысленным взором предстал его темноглазый сын, прижимающий к груди любимого жука-носорога. Отец мысленно помолился за своего отважного мальчика и повернул к Лукреции накрытую мешком голову:
– Люси, я хочу сказать тебе спасибо!
Он почувствовал, как Лукреция повернулась к нему. Кажется, у неё к нему слабость ещё со студенческих времён. Этим нужно воспользоваться. Завоевать её доверие, разузнать побольше полезных сведений и придумать, как разрушить её планы.
– За то, что позволила вместе с тобой строить удивительное будущее.
– Ах, Бартоломью! – ответила она. – Скоро ты увидишь, как я воплощаю в жизнь твои самые безумные мечты, и поймёшь, что «спасибо» – это ещё очень слабо сказано.
3Титанус гигантеус[3]
– Как думаете, какой она жук? – спросил Даркус, уткнув нос в «Справочник коллекционера жуков».
– Кто? Лукреция Каттэр? – спросил в свою очередь Бертольд со своего наблюдательного поста у окошка.
Полицейские уехали после того, как Даркус отказался открыть им дверь, но пообещали вернуться.
– Ага. Лукреция добавила к своей ДНК гены жуков, но их же огромное количество видов. Она должна была выбрать какой-то один вид. Так какой?
– Хороший вопрос! – Вирджиния вскочила с дивана, подошла к доске с уликами и принялась рассматривать фотографию Лукреции Каттэр, зависшей в воздухе над сценой в театре «Голливуд».
– Если бы мы знали, какой она жук, то могли бы вычислить её слабые стороны, – объяснил Даркус.
Бертольд остановился перед книжными полками, занимавшими всю стену, которая отделяла квартиру дяди Макса от бывшего магазина товаров для рукоделия. Вместо дяди-Максовых книг по археологии дети заставили их книгами о насекомых, какие только нашлись дома, в школе и библиотеке.
– Я думаю, она – дровосек-титан. – Даркус взял с полки большую книгу и повернул её, чтобы все смогли рассмотреть рисунок. – Размер, жвалы и глаза.
Он вздрогнул, вспоминая, как на него таращились блестящие чёрные глаза-шары.
– По всем признакам – титанус гигантеус, – добавил он по-латыни.
– Самый большой жук в мире! – ахнула Вирджиния, глядя то на иллюстрацию, то на фотографию на стене. – Точно, так и есть!
– Наверное, надо подробнее изучить анатомию жуков, – предложил Бертольд, разглядывая рисунок в книге.
– Анатомию? – Вирджиния нахмурилась.
– Ну да, расположение внутренних органов и всякое такое. Чтобы понять… как устроена Лукреция Каттэр. – Бертольд пробежался пальцами по собственному животу. – Может, мы тогда отыщем её ахиллесову пяту.
– Ага! – Даркус кивнул, быстро перелистывая страницы. – Может, тогда мы поймём, как её победить в бою.
– Как вампиров! – крикнула Вирджиния. – Им надо осиновый кол воткнуть в сердце!
Она сделала вид, что тычет в Даркуса осиновым колом. Даркус засмеялся.
– Победить в бою? – испуганно переспросил Бертольд.
– Может, и придётся, – кивнул Даркус. – Она-то нас убьёт не задумываясь.
– А у жуков есть сердце? – спросила Вирджиния.
– Наверное. – Даркус заглянул в указатель в конце книги. – Хотя лёгких нет, я знаю. У них вместо этого дыхальца.
Он нашёл в указателе ссылку и открыл страницу с нарисованной схемой.
– Тут сказано, что у насекомых есть особый мускул, который гоняет кровь по телу. Это получается вроде как сердце, правильно?
– У жуков и кровь есть? – спросила Вирджиния.
Даркус кивнул:
– Она называется гемолимфой. Обычно бывает жёлто-зелёного цвета.
– Зелёная кровь! – Брови Бертольда поползли вверх. Он закатил глаза, чтобы посмотреть на Ньютона.
– Да, или желтоватая. В ней, как и в нашей крови, есть антитела, которые защищают жуков от болезней, способствуют заживлению ран и так далее.
– Но Лукреция Каттэр не вампир! – сказал Бертольд. – Нам не нужно с ней сражаться – достаточно просто добиться, чтобы полицейские её арестовали.
Даркус уставился на друга:
– А что, если всё-таки придётся… Ну, ты понимаешь?
– Что? – Бертольд нахмурился.
– Убить её?! – Вирджиния широко раскрыла глаза.
– Ой, ты что! – Бертольд прижал ладони к щекам.
– Лукреция Каттэр хочет заморить голодом миллионы людей. – Даркус тряхнул головой. – Если мы ей не помешаем, все эти люди умрут.