Естественно, многое и сейчас казалось ему весьма странным. Беззвучная расправа со Скуржавым, владелец серой «Волги», ухитрившийся в бессознательном состоянии зарулить во двор, наконец, загадочные хулиганы-невидимки… Но все это еще не повод, господа, чтобы ударяться в мистику. Где-то что-то наверняка подтасовано, как в той хронологической таблице. Не нарочно, разумеется. Жизнь никогда ничего не подстраивает нарочно. Просто что-то совпало, на что-то не обратил внимания…
Словом, оставим мистику всяким там оккультистам… Далее Колодникова накрыло сладостное воспоминание о ласковом касании теплой Милиной ладони и о слабых токах, пронизавших его вчера чуть ли не до пят. Ну, диспетчер… Ну так что ж теперь? Бывает… Еще и не такое бывает… А вот интересно: мухлевала она в прошлый раз с блюдцем или всерьез во все это верит?.. А хорошо они с ней вчера накололи родимый фонд… Вспомнить приятно… Кстати, а почему, собственно, накололи? Как раз наоборот: не дали облапошить хотя бы одну вкладчицу из многих… А кто не успел - тот опоздал… Ах, как они все тогда вскинулись за воротами!.. «Ишь, проныры!.. Наела корму на наших денежках!..» Ну и наела… Очень даже неплохую корму, по изяществу обводов вполне сравнимую с кормой фрегата… Хотя нет, перепутал. У фрегата она как раз зауженная и с надстройкой, это у него нос такой округлый да широкий…
Алексей покончил с завтраком и, с удовольствием продолжая припоминать пышные Милины формы, приступил было к мытью посуды, когда в дверь нетерпеливо позвонили. Ни Александра, ни Димка не отреагировали. Один, надо полагать, увлекся «Деяниями апостолов», другая не пошла открывать из вредности.
Колодников выругался приглушенно, наскоро вытер руки кухонным полотенцем и двинулся в прихожую. Открыл. На пороге стоял взволнованный комсомолец Андрей.
- Собирайся! - бросил он, даже не поздоровавшись.
У Алексея упало сердце.
- Что еще?! Что-нибудь… - Не договорил - не хватило дыхания.
- Ты во сколько ушел из компьютерной?
- Когда?.. Вчера?..
- Вчера-вчера!.. Ты собирайся давай… Машина ждет…
Алексей подхватился и кинулся переодеваться. Зайти не пригласил - чувствовал, что некогда… В фонде-то что могло стрястись?.. Не дай Бог, разыгравшийся замполит ухитрился спалить машину!.. Ну тут уж Колодников - ни сном ни духом не виноват… Сам спалил - пусть сам и отвечает…
- Так что там?.. - спросил он, вернувшись бегом в прихожую и хватая туфли.
- Ты ключ вчера на вахту сдавал?
- Н-нет… - обуваясь, Колодников потерял равновесие и запрыгал на одной ножке. - На стол положил, рядом с кейбордой… Меня же вчера Сергей Григорьич домой погнал - в «Вульфа» сел играть… Сказал, сам сдаст…
- Когда это было? - нетерпеливо прервал его Андрей.
- Да часов в девять… в десятом… - Алексей влез в рукава и, спохватившись, крикнул в прихожую - непонятно, правда, кому: - Меня на работу вызывают… В общем, пошел я!..
Захлопнул дверь и снова повернулся к Андрею.
- Ну так что случилось-то? С машиной что-нибудь?..
- Если бы! - отозвался тот сквозь зубы. - Подстрелили нашего Сергея Григорьевича. Прямо в компьютерной… Ногу разворотило… И охранника отметелили… До полусмерти, понял?.. Оба сейчас в больничном комплексе…
- Ну точно - он… - ворчливо заметил тот самый опер, что снимал свидетельские показания с Колодникова в райотделе милиции. - Я смотрю, без вас, Алексей Петрович, ни одна разборка в городе не обходится… Ну, чего стали? Проходите, проходите…
Обе двери в компьютерную были распахнуты настежь: цельнометаллическая - наружу, решетчатая - вовнутрь. Колодников сделал над собой усилие и под внимательным взглядом оперуполномоченного переступил железный порожек… Подозревает… Конечно, подозревает - вон как уставился!.. Главное - провести подозреваемого мимо трупа… Если раны начнут кровоточить - значит убийца… Или еще кусок раскаленного железа в руку… Раз заорал - стало быть, виноват…
Пострадавших в компьютерной, слава Богу, Колодников не увидел. Ну правильно, их же обоих сразу увезли на комплекс… Может, еще выкарабкаются?.. Опрокинутый стул и отлетевшая на метр плоская квадратная подушечка были в липких пятнах подсыхающей крови. Вот тебе и Сергей Григорьевич, вот тебе и замполит… Перенести усы на место бровей - вылитый Леонид Ильич Брежнев в молодости… «А вот еще был случай: сапогами напалм тушили…» - вкусно выговаривая слова, произнес в голове Колодникова знакомый баритон… И мужик-то ведь, главное, неплохой… Баритон зазвучал снова, снисходительно, с барственной ленцой: «Нет, надо тебя поощрить! Вот только разберусь с финансами - и тут же поощрю…»
Еще одна липкая лужица лоснилась на полу между столом и дверью. А это уже, наверное, из охранника натекло… Ну, из того, из слоноподобного… Обоих нашли в компьютерной… Говорил же, чтобы и компьютерную освятили!..
Колодникова даже удивило, с каким циничным безразличием, а то и с юмором он отмечает все эти страшные подробности. То ли одеревенел, то ли уже успел очерстветь, привыкнуть…
Кроме опера, в подвале присутствовали очередной незнакомец в штатском и оба унылых труженика, сильно бледные и растерянные. «Слаб народ…» - с машинальным злорадством подумал Алексей. Нет, не подумал - подумалось…
- Осмотрите помещение, - велел оперуполномоченный. - Только внимательно… Все на месте? Ничего не пропало?
Сторонясь кровавых пятен, Колодников медленно обошел застенок. Повернулся к оперу.
- Н-нет… Ничего…
- Ключ от помещения?
Алексей взглянул на край стола. Ключ по-прежнему лежал все там же, на бракованном оттиске рекламной листовки.
- Вот он лежит…
- Именно так, как вы его вчера оставили?
- Да…
Опер коротко взглянул на незнакомца. Тот немедленно взял листовку за краешек и отправил в целлофановый пакет вместе с ключом. «Отпечатки пальцев снимать будут… - с некоторым испугом сообразил Алексей. - С рюмки уже, наверное, сняли…»
- Ну, что ж, Алексей Петрович… - задумчиво молвил опер, с интересом разглядывая Колодникова. - Пойдем поговорим. А то что-то давно не видались…
За волнистыми зеленоватыми стеклами кабинетика смутно сиял погожий апрельский денек (Елки-палки! Сегодня же первое апреля! Ничего себе шуточки!..) да проплывало время от времени расплывчатое цветное пятно - прохожий…
До революции в этом кабинетике занимались любовью. Потом свергли царя и занялись кое-чем другим. В условиях полной звукоизоляции… Потом перестали пытать и, надо полагать, снова ударились в разврат, поскольку особнячок стал гостиницей МВД… Все возвращается на круги своя… Теперь вот в том же самом кабинетике допрашивали Алексея Колодникова.
- Я вообще не понимаю, что происходит!.. - однообразно жаловался Алексей, протирая очки.
- Да все вы понимаете… - со скукой возражал ему опер, которого, как наконец выяснилось, звали Геннадием Степановичем. - Не маленький… Происходит разборка. Причем такая, каких у нас в городе пока еще не было… Группировка Архитектора расправляется с группировкой Полтины. Чего тут не понять?
- Да, но… я-то тут при чем?
- А вот это как раз то, что мы и хотим выяснить, - не разжимая зубов, сказал опер. - Ну сам смотри!.. Что ни стрясется - везде рядом Алексей Петрович Колодников… С Полтиной вы давно друг друга знали?
- Да вообще не знаком!
- То есть в ночь с тридцатого на тридцать первое вы со Скуржавым поминали совершенно не знакомого вам человека?
Алексею захотелось закрыть глаза, лечь на пол и тихонько завыть. Какая же сволочь стукнула?.. Борька?.. Да конечно же!.. Вот тварь!..
Проклятье! Губы пересохли… Главное - не облизывать!.. Все изобличенные преступники только и делают, что облизывают пересохшие губы…
- Шел с работы… - хрипло сказал Алексей. - В арке меня остановили, велели помянуть… Не отказываться же! Я ж не самоубийца… Да я вообще понятия не имел, что это Скуржавый! Имени такого не знал!.. Мне уж потом сказали, как его зовут…
- Кто сказал?
Губы все-таки пришлось облизнуть. Первым при Колодникове Скуржавого упомянул Димка…
- Н-не помню… Кажется, кто-то во дворе… На следующий день…
- Директорам вы вчера все это рассказывали по-другому…
Б-бли-ин!.. Он же еще перед советом директоров вчера хвост распустил… Идиот!..
Алексей снял очки и, плотно зажмурившись, долго мял двумя пальцами переносицу.
- Ну, приврал… - с отвращением к самому себе, выдавил он. - Цену хотел набить…
- Выпили вчера много? - неожиданно спросил опер.
- Где?
- Наверху. С директорами.
- Н-нет… Стопки две, три…
- Вообще часто с ними выпиваете?
- Н-ну… когда пригласят…
- И часто приглашают?
- Да не так чтобы…
- А напарников ваших не приглашали ни разу… - Опер Геннадий Степанович смотрел на Алексея, и глаза у него были совершенно пустые. - Странно, правда? То с директорами, то со Скуржавым… Непростой ты человек, Алексей Петрович!..
Колодников заставил себя криво и широко усмехнуться.
- Подозреваете, что это я их всех на тот свет отправил?
- Нет, - резко сказал опер. - Я просто хочу знать, почему ты все время врешь. Почему ты нам, Алексей Петрович, постоянно морочишь голову? Ведь дважды уже пытался ввести в заблуждение… Дважды!
Колодникову стало вдруг все равно. Достань сейчас Геннадий Степанович наручники - дал бы себя сковать, даже не сопротивляясь.
- А во второй раз - когда?.. - тупо и безразлично спросил он.
Секунды две Геннадий Степанович молча смотрел на Алексея.
- Так, - сказал он наконец. - Прочти и распишись…
Колодников вялой рукой принял лист, долго протирал очки, потом медленно прочел свои показания относительно нынешнего случая. Уже привычно, не дожидаясь подсказки, вывел внизу: «С моих слов записано верно, мною прочитано», - и, пару раз расчеркнувшись, вернул бумагу.
- Я могу идти?.. - спросил он, уверенный в том, что не может.
- Пока нет, - сухо сказал опер, заполняя какой-то бланк. - Вот возьмите…