Сам Димка сидел за пустым, вытертым влажной тряпкой столом и, запустив пальцы с оббитыми суставами в короткую стрижку, усиленно вникал в толстенную, не знакомую Алексею книгу. Не было таких книг в доме…
Зрелище, прямо скажем, ошарашивающее. А тут еще Димка поднял подживающую физиономию и неумело улыбнулся отцу. Колодникова чуть столбняк не хватил.
- Здравствуй, папа… - незнакомым, вполне человеческим голосом приветствовал его Димка. Не буркнул, не проскрипел - проговорил!
Колодников недоверчиво вгляделся в странно изменившиеся черты сына. Такое впечатление, что припухлости, ссадины и кровоподтеки, сходя, обнажали совсем другое лицо - не то, что было прежде.
- Что это с тобой? - вымолвил наконец Колодников.
Димка поднялся во весь свой пугающий рост и, вздохнув полной грудью, подошел к отцу.
- Папа, - проникновенно и в то же время как бы через силу произнес он, взяв окоченевшего Алексея за руки. - Прости меня за все… Лох я был…
Если бы не последняя фраза, Колодников решил бы, что ослышался. Осторожно высвободил руки из сыновьих лап.
- Послушай, Дим… - озадаченно покашливая и испытывая почему-то страшную неловкость, начал он. - Я сейчас с оперуполномоченным говорил… - В этот миг взгляд его упал на открытую книгу - и Алексей запнулся. Ошибки быть не могло. Библия. Ни одна другая книга так не верстается…
- Откуда это у тебя?
- Купил… Сегодня утром…
Так. Сюрприз за сюрпризом… Колодников стиснул зубы и заставил себя забыть обо всем, кроме того, что услышал сегодня от опера.
- Дима! - решительно начал он. - Слушай… м-м-м… Дима!.. Вот ты, как я знаю… э-э-э… бригадирствуешь на киосках…
Алексей предполагал, что Димка при этих его словах хотя бы насторожится, но тот просто оставил их без внимания.
- В общем… спасибо тебе… - смущенно выдавил Димка. Тут же повеселел и, шагнув к столу, возложил нежную лапищу на раскрытую книгу, кажется, готовясь что-то зачитать вслух.
- Я серьезно с тобой говорю! - вспылил Колодников. - От кого ты бригадирствуешь? От Архитектора?..
Сын вскинул голову. Глаза его на несколько секунд стали, как раньше, отчужденными и колючими. Словно нажали некую кнопочку - и снова включился прежний Димка.
- А что за дела?.. - надменно проскрипел он.
- Это я должен тебя спросить, что у тебя за дела с Архитектором!..
Однако кнопочка уже свое отработала. Черты Димки вновь смягчились.
- Да Бог с ним с Архитектором… - поразмыслив, кротко молвил он. - Сказано: получит он награду свою…
Колодников сбился. Меньше всего он ожидал уловить в речи сына эту известнейшую цитату из Нагорной проповеди, пусть даже в несколько искаженном виде.
- Да что это на тебя нашло? - пробормотал он.
Тут же припомнились давешние румяные иеговенки, и Колодниковым овладела легкая паника.
Димка смутился, отвел глаза и тихонько покряхтел, явно преодолевая гордыню. Одержал трудную победу над собой и, по-прежнему не поднимая глаз, взял со стола библию.
- Вот… - глуховато сказал он - и далее чуть ли не по складам: - «И тот… час… как бы… чешуя отпала от глаз его… и вдруг он… прозрел… и встав крестился…»
Одолев стих, поднял голову и опасливо посмотрел на отца, видимо, боясь, что тот станет смеяться.
Алексею однако было не до смеха. Он пялил на сына глаза и никак не мог понять: искренен сейчас Димка или же неумело прикидывается.
- Хочешь, расскажу, как было?.. - жарко покраснев, спросил Колодников-младший.
- Д-давай… - согласился Алексей, не без робости присаживаясь на стул.
Димка насупился, склонил упрямо голову и поиграл желваками, снова став хоть немного похожим на себя прежнего. Вот только плечищи непривычно ссутулены…
- Когда мне первый раз в арке вломили, - начал он, слегка задыхаясь, - я еще тогда не въехал… Думал: из баллончика прыснули… Ну, думаю, козлы… Нашел одного, дал ему в лоб… Знал, что не он, просто корифан он был тем… на которых я думал… Потом иду ночью через арку - мне кто-то в лоб… А некому, понимаешь?.. Пустая арка…
- Это… с тридцатого на тридцать первое?.. - испуганно понизив голос, спросил Алексей.
- Нет… Раньше… Просто не сказал я тогда… Я туда, сюда - никого нету… Опять не въехал… Не может быть, думаю… Отловил тех, на кого думал, поломал обоих… Нормально поломал… Сначала одного, потом другого… В один день… Потом иду… Ну, тогда уже… когда Скуржавый Полтину поминал… Причем не через старую арку шел - ну, ты сам, говоришь, видел… И ка-ак мне там в этой арке… А светло же… Видно же, что никого нет…
- Погоди… - попросил Колодников, берясь за готовое выпрыгнуть сердце. - Так что это было-то?..
Димка как-то странно посмотрел на отца и снова раскрыл библию, которую по-прежнему держал в правой руке. Боже! Из книги торчали бумажные закладки!.. Да что же это делается?..
- Вот… - глухо сказал Димка, найдя нужное место. - «И какою мерою мерите… такою и вам будут мерить…»
- Кто? - совсем уже шепотом спросил Колодников. - Кто будет мерить?
Димка облизнул поджившие губы, и Алексей увидел в его глазах все тот же затаенный страх.
- Уже мерит… - сдавленно сказал Димка.
Глава 12
Комнату сына Алексей покидал в смятении. Случившееся не укладывалось в голове. Разумеется, в наши дни свихнуться на религиозной почве несложно. Сегодня ты, а завтра я… Но черт возьми! Кто угодно, только не Димка!.. Дикость какая-то: путь в Дамаск через ночную арку! А вместо слепящего света истины - обыкновенный мордобой!..
Естественно, что ни до чего хорошего отец с сыном так и не договорились, потому что переродившийся Димка с непонятным упорством не желал уразуметь самых простых вещей. Ни опер, ни следователь его уже, видите ли, не пугали.
- Тоже получат еще… - упрямо сдвинув брови, гудел он. И добавлял, спохватившись: -…награду свою…
Цитаты из Евангелия вперемешку с кошмарными уличными словечками добили Колодникова окончательно. Вернувшись в большую комнату, он некоторое время стоял и бессмысленно смотрел на подступившую к нему бледную от гнева Александру. Речей ее он не слышал. Супруга яростно жестикулировала, открывала рот, но слова просто не могли пробиться сквозь творившуюся в голове Алексея сумятицу. «Уже мерит…» Димкина фраза почему-то вселяла в Колодникова смутный неодолимый страх. Было в ней нечто апокалиптическое.
Наконец Алексей стряхнул с себя странную эту одурь - и в мир вернулись звуки.
- Если ты меня еще хоть раз пальцем тронешь!.. - заходилась Александра. - Хоть раз!..
- Извини… - пробормотал он и, почувствовав вдруг усталость, присел к столу.
От удивления Александра даже замолчала.
- Что-нибудь в фонде? - осторожно спросила она.
- Не только… - процедил он.
Да какого лешего! Почему он должен один за всех нервы рвать?.. И Алексей с каким-то даже извращенным удовольствием вывалил скопом все новости последних дней, умолчав лишь о Миле и о встрече с четой Чернолептовых. Кстати, зря он их тогда не предупредил, чтобы языки особо не распускали…
Поступок его был опрометчив. На голову Алексея с частотой подзатыльников в ночной арке немедленно посыпались упреки, явно противоречащие один другому, хотя каждый по отдельности заставлял призадуматься. Клюнул на большие деньги, связался с жуликами - сам, считай, жуликом стал!.. Зарплату еще ни разу вовремя не получил!.. Там не только одного директора - всех сотрудников фонда пришибить мало!.. А если вдруг, не дай Бог, самого подстрелят?.. Теперь вот из-за тебя милиция еще и за Димочку возьмется!.. И так далее…
- Ты! Мамаша!.. - с невыносимым презрением прервал ее Колодников. - Лучше бы вон поинтересовалась, чем твой сынок занимается! А он, между прочим, на киосках от Архитектора бригадирствует!.. Ты вообще понимаешь, что это такое?..
Честно сказать, Алексей и сам весьма смутно представлял, как это - бригадирствовать на киосках, но фраза прозвучала достаточно жутко. Александра вдруг подхватилась и принялась куда-то собираться. Как выяснилось, в райотдел - сообщить, будто в ночь нападения на владельца серой «Волги» Димка явился засветло, хотя тут же проговорилась, что дома он тогда вообще не ночевал.
- Мне не поверили - думаешь, тебе поверят?.. - с невеселой усмешкой спросил Колодников. - Показания близких родственников, чтоб ты знала, в расчет не берут… И вообще сегодня воскресенье. Следователя - нет, а опер тоже при мне куда-то умотал…
Выглянувший на шум Димка попытался с библией в руках неуклюже примирить разошедшихся родителей. Начал он с того, что-де блаженны, после чего полез искать выскочившее из памяти слово «кроткие», а когда нашел, то забыл, о чем хотел сказать… И Колодников вновь заподозрил, что сынуля просто-напросто морочит им голову. Репетирует сдвиг по фазе…
- Ладно, - буркнул он. - Пойду газеты куплю. Может, там уже и о вчерашнем понаписать успели…
- Да не расстраивайся ты, мам, - увещевал Александру Димка. - Сказано: не заботьтесь о завтрашнем дне… Все путем будет! Все по справедливости…
- По справедливости, - обуваясь, съязвил из прихожей Алексей, - всем нам гореть в геенне…
- Это кто сказал? - вскинулся Димка.
- Блаженный Августин.
- А он кто?
- Киноактер, - процедил Колодников - и вышел.
В подъезде он столкнулся с огромным роскошноусым есаулом (или все-таки атаманом?) в синем френче. Мрачный, словно только что княжну утопил, казачина поднимался навстречу, полыхая алыми лампасами и нервно похлопывая нагайкой по голенищу. На приветствие Алексея не отозвался, мало того - недовольно отвернул нос. Впрочем обидеться на него Колодников не успел, поскольку вдруг заметил, что под левым глазом красавца усача расплылся чудовищный лиловатый синяк. Так… Тоже получил, стало быть… награду свою… Алексей остолбенел и уставился вслед. «Щашливчик…» - с тяжелой завистью шаркнул давешний старушечий голос.
Вот тебе и домовая дружина… «Куда идете?» «Где живете?» Доигрались, блин… Колодников покрутил головой и открыл дверь подъезда.