яло, пропадало исковерканное здание и проступали цветные пятна неба, травы, проступали очертания коттеджика и спиралей на том берегу…
Город спал. Город был огромен. И казалось невероятным, что на судьбу его мажет как-то повлиять человек, одиноко бредущий по светлым от влаги и белых ламп асфальтам.
Он должен был что-то сделать. Какой-то его не совершенный еще поступок мог спасти летнюю желто-серебристо-зеленую степь и хозяйку забавных металлических зверьков…
Когда это должно случиться? Через год? Через десять лет? Завтра? Или, может быть, сейчас - через несколько шагов?
Он замуровал себя в себе самом, в своей обиде на жизнь. Теперь предстояло взломать эту уютную обжитую обиду: снова всматриваться в лица, вслушиваться в разговоры, сопоставлять строчки газетных сообщений… И так - пока не почувствуешь, как чувствуют боль ампутированной руки, огромный живой организм - человечество.
И все это для того, чтобы понять однажды: вот оно! Пора. Сейчас его слабенький своевременный рывок вызовет цепную реакцию, даст поправку, и мир - эта невообразимая громада - пройдет по краешку мимо серой песчаной смерти.
…И никто не поможет, не посочувствует, потому что придется обо всем этом молчать, хотя бы из боязни: не убьешь ли ты миражик тем, что расскажешь о нем еще кому-нибудь…
…И пробираться время от времени к своему "окошку" со страхом и надеждой: не пропустил ли ты решающее мгновение, жива ли еще степь, светятся ли еще спирали на том берегу?..
Андрей остановился посреди пустой площади и поднял голову.
- Дурак ты, братец, - с наслаждением выговорил он в проясняющееся, со смутными звездами, небо. - Нашел, кого выбрать для такого дела!
В бога он, естественно, не верил - следовательно, имел в виду весь этот запутанный клубок случайностей, привязавший к одному концу нити человека, к другому - целую планету.
- Я попробую, - с угрозой пообещал он. - Но если ни черта не получится!..
Короткими злыми тычками он заправил поплотнее шарф, вздернул воротник пальто и, снова запрокинув к небу бледное измученное лицо, повторил, как поклялся:
- Я попробую.
Члены комиссии заподозрили неладное лишь на втором часу блужданий по стройке, когда непонятным образом вышли опять на залитый летним солнцем пятый, и пока что последний, этаж. Внизу, на холме вынутого грунта, поросшего зеленой травкой, стоял и задумчиво смотрел на них сторож Петрович. У ног его, задрав встревоженные морды, сидели дворняжки Верный и Рубин.
- Вы там не заблудились? - подозрительно спросил сторож.
Субподрядчик весело блеснул золотыми зубами.
- А что, бывает?
- Да случается, - вполне серьезно отозвался Петрович.
- С юмором старичок, - заметил проектировщик, пощипывая черную бородку.
Они направились к лестнице.
- А вот охраняется строительство, между прочим, образцово, - отдуваясь, сказал тучный генподрядчик. - Вы заметили: ничего не расхищено, не растащено… Уж, казалось бы, плитка лежит нераспакованная, бери - не хочу! Нет, лежит…
Заказчик, глава комиссии, резко повернул к нему узкое бледное лицо. Очки его гневно сверкнули.
- Я вообще не понимаю, о чем мы говорим, - раздраженно бросил он. - Вы собираетесь размораживать стройку или нет?
Широкие бетонные ступени оборвались, в лестнице не хватало пролета. Глава комиссии тихо зашипел, как разъяренный кот, и принялся нервно счищать какую-то строительную дрянь с лацкана светлого пиджака. Проектировщик с опаской заглянул вниз.
- Без парашюта не обойтись. Как у вас тут рабочие ходят?
- Три года как не ходят, - уточнил субподрядчик. - По-моему, нужно идти по коридору до конца. Там должен быть трап.
Они прошли по коридору до конца и остановились перед пустым проемом, разглядывая двухметровой глубины ров с бетонными руинами на дне. Никакого трапа там не было.
- Ага, - сообразил субподрядчик. - Значит, это с другой стороны.
Комиссия последовала за ним и некоторое время плутала по каким-то сообщающимся бетонным чуланам, один из которых был с окном. В окне они опять увидели зеленеющий склон и сторожа Петровича с собаками.
- Все в порядке, Петрович, - воссиял золотым оскалом субподрядчик и помахал сторожу. - Скоро закончим…
- Со мной не пропадешь, - заверил он, ведя комиссию по мрачному тоннелю, изъязвленному дверными проемами. - Я ведь почему эти коридоры перепутал: одинаковые они, симметричные… Ну вот и пришли.
Они выглянули наружу и отшатнулись. Коридор, как и первый, обрывался в пустоту, а вот внизу…
- Это как же надо строить, - визгливо осведомился заказчик, - чтобы с одной стороны этаж был вторым, а с другой - четвертым?
Он поискал глазами генподрядчика и нашел его сидящим на бетонном блоке. Генподрядчик был бледен и вытирал платком взмокшую лысину.
- Я дальше не пойду, - с хрипотцой проговорил он. - Водит…
Сначала его не поняли, а потом всем стало очень неловко. Проектировщик - тот был просто шокирован.
- Как вам не стыдно! - еле вымолвил он. - Взрослый человек!..
Генподрядчик, приоткрыв рот, глядел на него робкими старушечьими глазами.
- Может, сторожа покричать? - жалобно предложил он.
- Что? - вскинулся проектировщик. - Да про нас потом анекдоты ходить по городу будут!
Довод был настолько силен, что комиссия немедленно двинулась в обратный путь. Тесный бетонный лабиринт кончился, и они снова оказались на лестничной площадке.
- Странно, - пробормотал субподрядчик. - Тут не было нижнего пролета…
Теперь не было верхнего. Ступени вели вниз и только вниз. Члены комиссии дошли до промежуточной площадки и остановились. Собственно, можно было спускаться и дальше, но дальше был подвал.
- А то еще в шахтах бывает… - хрипло начал генподрядчик. - У меня зять в шахте работает. Они там однажды с инженером сутки плутали. К ним аж на угольном комбайне прорубаться пришлось. А старики потом говорили: "Хозяин завел…"
- Так то шахта, - ошарашенно возразил субподрядчик, - а то стройка… - И неожиданно добавил, понизив голос: - Мне про эту стройку тоже много странного рассказывали…
Вдалеке завыли собаки. Генподрядчик вздрогнул. Остальные тоже.
- Ну что, товарищи, - с преувеличенной бодростью сказал проектировщик. - Подвал мы еще не осматривали…
В подвальном помещении было сухо, пыльно, просторно и довольно светло - в потолке не хватало плит. Справа и слева чернели дверные проемы. Разбросанные кирпичи, перевернутая бадья из-под раствора, у стены - козлы в нашлепках цемента. Запустение.
- Ну, спустились, - проворчал субподрядчик. - А дальше что делать будем?
- Загадки отгадывать, - задушевно сообщил кто-то.
- А на вашем месте я бы помолчал! - обрезал заказчик. - Спроектировали бог знает что, а теперь шуточками отделываетесь!
- Это вы мне? - вытаращил глаза проектировщик. - Да я вообще рта не открывал.
- А кто же тогда открывал?
- Я, - застенчиво сказал тот же голос.
Члены комиссии тревожно переглянулись.
- Тут кто-то есть, - озираясь, прошептал генподрядчик.
- Ага, - подтвердили из самого дальнего угла, где была свалена спутанная проволока и куски арматуры.
- Что вы там прячетесь? - Проектировщик, всматриваясь, шагнул вперед. - Кто вы такой?
- Строительный, - с достоинством ответили из-за арматуры.
- Да что он голову морочит! - возмутился субподрядчик. - Какие строители? Ворюга, наверное. А ну выходи!
- Ага, - с готовностью отозвался голос, и арматура зашевелилась. Шевелилась она как-то странно - вроде бы распрямляясь. Затем над полом в полутьме всплыл здоровенный обломок бетона.
- Э! Э! - попятился субподрядчик. - Ты что хулиганишь! Брось камень!
В ответ послышалось хихиканье. Теперь уже все ясно видели, что за вставшей дыбом конструкцией никого нет, угол пуст. Хихикало то, что стояло.
Обломок бетона служил существу туловищем, а две толстые арматурины - ногами. Полутораметровые руки завершались сложными узлами, откуда наподобие пальцев торчали концы арматуры диаметром поменьше. Длинную, опять же арматурную, шею венчало что-то вроде проволочного ежа, из которого на членов комиссии смотрели два круглых блестящих глаза размером с шарики для пинг-понга.
- Да это механизм какой-то, - обескураженно проговорил проектировщик.
- Сам ты… - обиделось существо.
Определенно, звук шел из проволочного ежа, хотя рта в нем видно не было. Как, впрочем, и носа.
- Это он, - прохрипел сзади генподрядчик. - Водил который…
- Я, - польщенно призналось странное создание и, мелодично позвякивая, продефилировало к козлам, на которых и угнездилось, свернувшись клубком. Теперь оно напоминало аккуратную горку металлолома, из которой вертикально торчал штырь шеи с проволочным ежом.
Круглые смышленые глаза светились живым интересом.
- Потрясающе!.. - ахнул проектировщик. Он сделал шаг вперед, но был пойман за руку субподрядчиком.
- Вы уж нас извините, - заторопился субподрядчик, расшаркиваясь перед существом. - Очень приятно было познакомиться, но… Работа, сами понимаете… Как-нибудь в другой раз…
Пятясь и кланяясь, он оттеснял, комиссию к лестнице.
- Да погодите вы, - слабо запротестовал проектировщик. - Надо же разобраться…
Но субподрядчик только глянул на него огромными круглыми глазами - точь-в-точь как у того, на козлах.
- До свидания, до свидания… - кивал он, как заведенный. - Всего хорошего, всего доброго, всего самого-самого наилучшего…
- До скорого свиданьица, - приветливо откликнулось создание.
Услышав про скорое свиданьице, субподрядчик обмяк. Беспомощно оглядел остальных и поразился: лицо генподрядчика было мудрым и спокойным.
- Брось, Виталь Степаныч, - со сдержанной грустью сказал тот. - Куда теперь идти? Пришли уже.
Тем временем из шока вышел заказчик, глава комиссии.
- Как водил?! - заикаясь, закричал он. - Что значит водил? По какому праву? Кто вы такой? Что вы тут делаете?