- Уходим, - выдохнул Андрей и, попятившись, наткнулся на Влада.
- Я там… изнутри замок повесил, - испуганно сказал тот.
- Что, на ключ? - процедил Игорек, нервно передергивая затвор и выбрасывая негодный патрон.
- Ну… я же ведь тебя спросил: закрывать? Ты сказал: да..
Свирепый туземец в накидке (это он подал команду воинам распрямиться), видя, что соткавшиеся из воздуха существа продолжают стоять неподвижно, двинулся к ним сам. Шел, явно преодолевая страх. А страх, как известно, можно преодолеть только с помощью еще более сильного страха… Чего же он боится? Прослыть трусом среди подчиненных? На татуированном лбу туземца дрожали капли пота… Или это от жары?..
Влад в ужасе смотрел, как медленно, грациозной крадущейся поступью хищного зверя приближается его смерть. В мощной руке дикаря была плоская резная дубина, только не поломанная - целенькая. А в остальном точно такая же… Мне отмщение, и Аз воздам…
- Я сейчас… сейчас открою, - позеленев, просипел Влад и, стремительно повернувшись, канул туда, откуда только что пришел.
Туземец остановился. Тугое татуированное лицо его сначала выразило изумление, почти испуг, затем стало высокомерным и откровенно презрительным. Во-первых, непрошеные гости сами праздновали труса, а во-вторых, оказалось, что ростом с ним может соперничать лишь худосочный Андрей.
С этого момента вождь (наверное, вождь!;) как бы перестал замечать белых пришельцев вообще - и сосредоточил внимание исключительно на лазейке. Шагнул вперед (Игорек и Андрей невольно расступились), затем осторожно погрузил в дрожащий воздух свою резную дубину. Треть ее исчезла, как откушенная. Вождь тут же отдернул руку и озадаченно осмотрел оружие. Внезапно темное лицо озарилось звериной радостью… Все было ясно без слов. Коснувшись чуда, он становился чудом сам - во всяком случае, для воинов, воочию видевших неслыханный подвиг своего предводителя.
Верхняя губа его вздернулась, обнажив крепкие белые зубы. Вождь обернулся и, подбежав к оцепеневшему строю, с победным воплем вскинул освященное оружие над головой. Этакая статуя Свободы неглиже и с вытаращенными глазами…
А затем один за другим ударили три пистолетных выстрела подряд…
Сначала Андрей подумал, что Игорек палит в воздух - для устрашения. Хрен там - для устрашения! Бил в цель, причем без промаха… Да и как можно было промахнуться, стреляя с трех шагов? Одна пуля - в позвоночник, две - под лопатку.
От троекратного толчка в спину вождь неподатливо шатнулся вперед, попытался обернуться, не сумел - и тяжко рухнул, ткнувшись тугой татуированной ряшкой в песок. Ш-шух-х!..
Очевидно, все произошло очень быстро, потому что когда Андрей наконец взглянул на Игорька, тот еще только опускал ствол. Лицо у старшего товарища было как при зубной боли - растерянно-несчастное, землисто-желтого оттенка…
Легкий ветерок шевелил цветные перышки простреленной в двух местах накидки. Словно шерсть убитого зверя.
- Есть! Открыл! - послышался сзади задыхающийся голос Влада.
- Стоять! - тихо, через силу сказал Игорек дернувшемуся к лазейке Андрею.
Вновь прозвучала певучая команда - и туземцы простерлись на песке, на этот раз - четко, быстро, одновременно.
- Я там открыл… - беспомощно повторил Влад и осекся - увидел тело.
- Вот и хорошо, - не оглядываясь, процедил Игорек. - Я уж думал - сбежал.
Медленно расстегнул куртку и засунул горячий от выстрелов ствол за брючный ремень. Подержанный-подержанный, а когда надо - не подвел…
- И чтобы больше никакой суеты, - одышливо проговорил Игорек. - Морды - равнодушные… Даже если вдруг начнут убивать…
Тем временем с песка осторожно приподнялся кто-то, тоже, видать, не из простых, и, учтя горький опыт предшественника, двинулся навстречу, не распрямляя спины. Впрочем, как вскоре выяснилось, он бы и не смог ее распрямить при всем желании, ибо лет ему было порядочно. Колдун? Жрец? Седая, курчавая, как у негра, башка и такая же бороденка. На тощей шее болтаются какие-то ожерелья. Комиссар, короче. Фурманов.
Со страхом взглянул, пробираясь мимо, на распростершегося ничком вождя, ссутулился еще сильнее и, безошибочно угадав главного, остановился перед неподвижно стоящим Игорьком. Тот молчал. Остальные - тоже. Морды, как ведено, равнодушные…
Заговорил. Нараспев, со старческим дребезжанием в голосе. Андрей с Владом рискнули покоситься на Игорька и увидели, что друг и наставник растерян. Вот он поднял ладонь, и жрец испуганно смолк.
- Таа-буу, - старательно растягивая гласные, произнес Игорек, плавно указывая на лазейку. Голос его звучал хрипловато.
Жрец не понял.
- Таа-туу. - Теперь палец Игорька был направлен на спиральную татуировку, как бы обматывающую соски дряхлого туземца.
Тот испуганно взялся за грудь.
- Маитаи? - уже несколько более отрывисто спросил Игорек, выбросив руку в сторону убитого. - Арики маитаи?
На морщинистом темном лице жреца проступило смятение.
- Ч-черт! - почти не разжимая губ, устало проговорил Игорек. - А Полинезия ли это вообще?
- Как не Полинезия? А что?
- А пес его знает! Могло и к микронезийцам занести… Ладно. Попробуем еще раз… - И он, по возможности напевно, произнес несколько слов подряд.
Жрец вслушивался с отчаянием и тряс головой.
- Все! - обессиленно сказал Игорек. - Мой словарь исчерпан… Что будем делать?
Как бы в ответ на его вопрос престарелый комиссар, не спуская с Игорька робких искательных глаз, указал на резного идола. Трое переглянулись. Отступать в лазейку было теперь неразумно, а удалятся от нее - страшновато.
- Ну что? Пойдем, раз приглашают.
- Я сейчас в куртке испекусь, - жалобно предупредил Андрей. - Может, разденемся? Игорек подумал.
- Только не до трусов. И как можно торжественней… Не раздевайся, но разоблачайся, понял?
Разоблачась и торжественно отправив куртки в воздушную лазейку, приблизились к идолу. Черная тряпица в скрюченных ручонках резного божка при ближайшем рассмотрении оказалась рваной лыжной шапочкой покойного Сувенира. Так уничтожаются улики…
Подобострастно склонясь, жрец (или кто он там?) простер розовые обезьяньи ладошки к истукану. Влад оглянулся на лежащих воинов. Все наблюдали за происходящим со страхом и надеждой.
- Чего он хочет?
- Дотронуться просит, - догадался Андрей.
- Хм… - Игорек нахмурился, прикинул - и, решившись, огладил резьбу. Вслед за ним совершали руковозложение и Влад с Андреем.
В тот же миг жрец распрямил, насколько мог, искривленный годами позвоночник, вскинул длани и издал протяжный ликующий вопль. Воины разом вскочили с песка. Сохранить равнодушие на мордах пришельцам так и не удалось. К счастью, нехорошие их предчувствия не сбылись. Благоговейно склонив головы, туземцы потянулись цепочкой к удостоившемуся прикосновения истукану. Проходя мимо поверженного вождя, отворачивались с презрением.
- Вовремя ты его, - осторожно заметил Андрей.
- 3-заткнись! - брызнув слюной, оборвал Игорек,
Домой вернулись поздно. Или рано. Смотря с какой стороны на это дело взглянуть. Там солнце погружалось в океан, а тут завязывался рассвет. «Макаров» вместе с гильзами и негодным патроном оставлять на острове побоялись - и, засунув все в целлофановый пакет, прикопали в углу подвальчика.
Когда добрались до пятиэтажки, непривычно бледный Игорек разрешил принять по стопке, но не более того. Вот кофе - да, кофе - пожалуйста, в любых количествах…
Поставили чайник.
Хозяин нажал кнопку диктофона, и в обшарпанную комнатку, ставшую еще непригляднее после исчезновения части книг со стеллажа, ворвался отдаленный гул прибоя и шорох пальмовой рощи.
- Тахи… - услужливо продребезжал жрец.
- Та-хи, - старательно повторил за ним голос Игорька. - Пальма…
- Вроде бы записалось, - угрюмо вымолвил настоящий Игорек, выключая диктофон. - Ладно. С этим - потом.
Ссутулился, замолчал.
- Игорек, - несколько даже приниженно обратился к нему Андрей. - А ты вообще воевал?
Морщинистое лицо Игорька вновь дрогнуло и застыло, приняв то самое выражение, с которым он обычно пережидал очередной приступ зубной боли. Вопрос, конечно, был неприличен, чтобы не сказать - жесток. В доме повешенного - о веревке?..
- Нет, - с судорожным вздохом признался наконец Игорек. - Когда служил, мы еще даже в Афганистан не влезли… Из «Макарова», правда, стрелял пару раз… в мишень… на курсах офицеров запаса…
Андрей слегка приуныл и больше вопросов не задавал. После той злосчастной осечки он чувствовал себя слегка ущербным… Белая ворона. У Влада вон с Игорьком по трупу на рыло, а ту даже в воздух выстрелить не сумел. Надо же, стыд какой! А еще по карману себя хлопал, морды строил многозначительные!
Влад же, напротив, излечился от хандры окончательно. Стал говорлив, энергичен.
- Слушай! - сказал он. - Я ж тогда с замком возился - не видел… За что ты его завалил-то?
Игорек злобно ощерил обломки зубов.
- А что было делать? - сдавленно выговорил он. - Этот дурак уже дубину в лазейку сунул!
- И чего?
- Того! Ты бы на морду его посмотрел!.. Да точно бы в жертву принесли!
- Нас?!
- Вас!
Вновь последовала исполненная неловкости пауза.
- И даже если бы не принесли… - севшим голосом опять заговорил Игорек. - Ну вот сами прикиньте: пролез он на ту сторону! А там - балка, грязь, падаль валяется… Да кто бы с нами потом на этом острове церемонился?
- Но… за балкой-то - микрорайон… Дома, асфальт…
- Во-во! Еще бы в ментовку его загребли… нагишом и с дубиной… Ну не было выхода! - затравленно огрызнулся он. - Либо мы, либо нас!
Снова замолчал, закряхтел, нахохлился.
- Может, все-таки выпьем? - с пониманием глядя на старшего товарища, предложил Влад.
- Пойди лучше кофе завари, - ворчливо отозвался тот.
Влад с готовностью поднялся из кресла, но тут в соседнем помещении что-то негромко и отчетливо звякнуло. Это отпаялся носик у выкипевшего чайника… Естественно, что, когда разжигали конфорку, воды в него подлить забыли.