Преподобный Никодим СвятогорецБлагонравие христиан или о том, как подобает и как не подобает поступать христианам
Как злые портят словеса обычаи благие
(То говорит в науку нам апостол, дивный Павел),
Так христиан по всей земле обычаи презлые
Слова прекрасные сии, других подобных лучше, —
Их Благонравие сие содержит всечестное
Благочестивых христиан, составленное ныне, —
Во благо изменяют и предивно улучшают,
Облагораживают их, и дивно образуют.
Коль хочешь ты, христианин, свои дурные нравы
Переменить, к которым ты привык, приобучился, —
Усердно книгу изучай вот эту постоянно,
И то, что хочешь, обретешь, и в краткий срок при этом!
Предисловие. Преподобный Никодим Святогорец и его «Благонравие христиан»
Преподобный Никодим Святогорец (1749–1809), без сомнения, был одним из величайших греческих церковных писателей эпохи турецкого владычества. Он прожил сравнительно краткую жизнь[1], но эта жизнь была исполнена непрестанных трудов во имя просвещения греческих христиан в духе Православной Церкви.
Преподобный Никодим отличался даже от своих именитых просвещенных современников (таких, например, как Евгений Вулгарис или Никифор Феотоки, если говорить о тех греческих авторах, которые хотя бы в некоторой степени известны широким кругам русских читателей) совершенно невероятной в то время святоотеческой эрудицией и в то же и время, как они, прекрасно знал богословскую, учительную, экзегетическую литературу, созданную уже в годы «туркократии». Но, несмотря на знакомство со схоластическим методом (и даже умеренное его использование в отдельных изданиях), преподобный Никодим всегда оставался по преимуществу «византийским» богословом: он был верен традиции византийского святоотеческого богословия, усвоил его дух, и от того многие сложные проблемы разрешал, руководствуясь творениями древних святых и выказывая при этом глубокое их понимание. Любимыми церковными писателями святого Никодима, насколько можно судить по его трудам, были великие каппадокийцы, святитель Иоанн Златоуст, Дионисий Ареопагит, но особенно — преподобный Максим Исповедник, святой Григорий Палама и преподобный Исаак Сирин (последнего он нередко именует «мой богоносный философ»). Уникальность святоотеческой эрудиции святого Никодима заключается еще и в том, что он был знаком с большим числом текстов, которые стали известны ученым лишь на исходе XX столетия, а некоторые из них до сих пор не найдены, так что преподобный Никодим остается для нас единственным свидетелем их существования[2]. Им было осуществлено полное собрание творений святителя Григория Паламы, которое, к несчастью, не увидело свет в связи с разгромом типографии, куда была доставлена рукопись для печати[3]. В результате православные христиане смогли познакомиться с большинством творений великого Фессалоникийского святителя лишь в последние десятилетия XX века, в то время как святой Никодим знал их и цитировал в своих трудах задолго до опубликования. Нельзя не упомянуть и о том, что преподобный Никодим Святогорец читал в рукописи и тексты других византийских авторов, в том числе сподвижников и последователей святого Григория Паламы, таких, например, как Иосиф Калофет, Феофан Никейский и Каллист Ангеликуд. Он ссылается на их сочинения, из которых часть была опубликована лишь два столетия спустя, а некоторые не изданы по сей день. Знакомство с таким обширным кругом византийских текстов стало результатом кропотливой работы святого в библиотеках афонских монастырей — начиная с обители его пострига, монастыря Святого Дионисия, и заканчивая книжными собраниями небольших скитов и келий. Это, конечно, давало ему возможность рассматривать византийскую традицию в куда большей полноте, чем это было доступно для подавляющего большинства православных богословов XVII–XX веков.
В свете только что сказанного не покажется удивительным, что большинство подготовленных преподобным Никодимом Святогорцем к изданию книг (лишь часть которых увидела свет при его жизни) представляет собой публикации древних текстов (по большей части в новогреческом переводе-пересказе), снабженные обширными дополнениями и множеством примечаний (содержащих подчас ценнейшие сведения и ссылки, в том числе на рукописные источники). В этом смысле затруднительно говорить об оригинальных сочинениях преподобного Никодима: таких весьма немного. Более или менее под это определение подпадает один из самых замечательных памятников аскетической письменности Греции поствизантийского периода — «Увещательное руководство» (греч. Εγχεϱιδιον Ευμβονλευτικον), однако и в отношении него возможны некоторые оговорки, что связано прежде всего с обильным цитированием различных авторов: античных и христианских, древних и новых, а также существованием возможных прототипов[4]... Что же касается других трудов преподобного Никодима Святогорца, то им всегда в той или иной степени присуща компилятивность (не говорим уже о тех случаях, когда речь идет об издании антологий древних текстов — «Добротолюбия» и или «Евергетин» (греч. Eυεϱγετινοϲ; в полном русском переводе издано под названием «Благолюбие»)[5], здесь преподобный предстает уже исключительно как редактор).
Несколько особняком стоит гимнографическое наследие святого. Его перу принадлежит значительное число различных служб, канонов, акафистов, стихир[6]. Преподобный Никодим предстает здесь как подлинный наследник византийской гимнографической традиции. Язык его гимнов не содержит каких-либо новаций, хотя иногда используются смелые образы,прикровенно апеллирующие к реалиям Нового времени. В целом же в песнотворчестве, как и в предисловиях к «Добротолюбию» и «Евергетину» («Благолюбию»), святой Никодим являет свое виртуозное владение древнегреческим языком.
Однако все остальные труды преподобного Никодима Святогорца (за исключением отдельных пассажей, но таковых всегда весьма немного) написаны языком нарочито простым, ориентированным на широкие круги греческих христиан.
Удачно описывает стиль и язык преподобного Никодима отец Климент (Зедергольм): «Все сочинения Никодимовы (за исключением немногих, изданных на эллино-греческом языке) написаны простым и правильным народным (новогреческим) наречием. ... Никодим сумел найти надлежащую середину. Если сравнить язык его с языком новейших любителей аттицизма, то он может показаться слишком простым и неклассическим; если же сравнить его с тем, как говорит большинство греков на Афоне, в Константинополе, Иерусалиме и т. д., и даже с книжным новогреческим языком конца прошедшего столетия (то есть XVIII века. — О.Р.), то нельзя не оценить в этом отношении заслуг Никодима: при глубоком знании эллино-греческого языка он во всех своих сочинениях заботился о возможной чистоте и правильности грамматической, насколько это возможно без ущерба в ясности и общедоступности изложения; он писал, по возможности придерживаясь правил эллино-греческой догматики, но так, что его могут без труда понимать все читающие греки»[7]. Именно таким языком написано и предлагаемое русскому читателю «Благонравие христиан».
Что же это за сочинение? Оригинальное его название (согласно первому изданию) таково: «Книга, называемая «Благонравие христиан», содержащая тринадцать душеполезных Слов, исправляющих к лучшему дурные нравы христиан, а также главнейшие заповеди Ветхого и Нового Заветов. Труд ничтожнейшего из монахов Никодима Святогорца...»[8]. Согласно свидетельству автора жития преподобного, иеромонаха Евфимия, с которым согласуются и сведения второго биографа, монаха Онуфрия Ивирита, Никодим Святогорец написал «Благонравие» на Капсале, в каливе Святого Василия, где поселился в 1794 году[9].
«Благонравие христиан» впервые было напечатано в Венеции в 1803 году. Первый тираж составил тысячу экземпляров и разошелся очень быстро, так что уже четыре года спустя преподобный Никодим в своем письме священномученику Григорию V, патриарху Константинопольскому, поднимает вопрос о новом издании. Святой Никодим посылает патриарху свой экземпляр книги (единственный!) и просит, если книга покажется тому «благоугодной и общеполезной», «подвигнуть какого-нибудь христолюбца... чтобы тот издал ее вторично, без убытка для себя». Далее святой Никодим сообщает любопытные детали». Ибо спрос на эту книгу из-за ее редкости таков, что многие отдали бы с радостью восемь и десять грошей, только бы заполучить ее. Напечатал тысячу книг преосвященный Янинский, но у него осталось только десять из них, как он писал мне, — те, что были переплетены; а другие выхватывали прямо из его рук. Многие написали мне, чтобы я им послал, но у меня ничего нет»[10]. Иными словами, книга оказалась весьма востребованной. Несомненно, интерес был вызван тем, что она представляла собой «учебник жизни», написанный с исключительно христианских, православных, даже, как часто пишут современные греческие исследователи, «консервативных» позиций.
Дело в том, что в XVIII веке достаточно широко были распространены учебные руководства, направленные на нравственное воспитание юношества и научение «добрым нравам». Так, например, хождение имела книга с названием, почти идентичным тому, которое дал своему труду преподобный Никодим: «Благонравие» Антония Византийца (преподавателя риторики в Константинополе в 1720-е годы). Это «Благонравие» было вдохновлено знаменитым трудом Эразма Роттердамского «О приличии детских нравов» (De civilitate morum puerilium. Амстердам, 1526) и стало одним из самых распространенных руководств в школах Греции и дунайских княжеств. Труд Антония Византийца был впервые напечатан в Венеции в 1780 году в «Энциклопедии» Иоанна Патусаса