Зиглинг
Юлиус Эвола: Благородный дух (1942)
Юлиус Эвола (1898-1974) считается самым значительным антимодернистским мыслителем и теоретиком традиции. Он происходил из сицилийско-норманнского дворянского рода и как артиллерийский офицер принимал участие в Первой мировой войне. Во время войны он писал для футуристического журнала Noi. Эвола также пробовал свои силы как художник и начал с живописи как футурист в 1915 году (первая выставка его произведений прошла в 1918 году в Палаццо Кова в Милане). После войны Эвола в 1920 году вернулся в Рим и помимо живописи (искусствоведческий труд Arte astratta, posizione teoretica, 1920 год) до середины 1920-х годов усиленно посвящал себя изучению эзотерики и философии и писал многочисленные статьи. Позже он руководил журналами UR (за которым стояла оккультная группа) и Torre. С 1925 года он публикуется в Италии как писатель. Его произведение 1928 года Imperialismo pagano («Языческий империализм», немецкий перевод вышел в Лейпциге в 1933) впервые привлекло большое внимание к нему за пределами Италии, особенно когда он отошел от избираемых им до того момента эзотерическо-философских тем и занял более четкие политические позиции, подвергая модерн резкой критике. Возвращение к культурно-аналитически описанной Эволой традиции с ее дохристианскими мифами и жизненными законами поднялось там до уровня политических требований. В 1934 году Эвола опубликовал свое ключевое произведение Rivolta contro il mondo moderno («Восстание против современного мира»), в котором он расширил свой культурный анализ и предложил общий обзор традиций всех индогерманских культур («Мир традиции»). Эвола с культурно-критической точки зрения описывал модерн как «век волка из нордического мира», который противостоит потерянному миру традиции.
«Аристократический пессимизм» (Ален де Бенуа), который обращался к читателю из его главного произведения, принес Эволе не только друзей. Многие руководители бесспорно господствующего с 1927 года в Италии фашизма критикуют его элитарную позицию. Наряду с дальнейшими эзотерическими исследованиями о йоге и буддизме, Эвола публикует в 1937 году труд Il mistero del Graal («Мистерия Грааля»), посвященный рассмотрению идеи Грааля как дохристианского традиционного источника права. В 1945 году Эвола находился в Вене и был там тяжело ранен во время бомбардировки. Он вернулся в Италию в 1948 году и продолжал писать вопреки многочисленным проявлениям враждебности. Его поздний труд Cavalcare la tigre («Оседлать тигра», 1961) можно рассматривать как продолжение «Восстания», однако в нем рассматривается «выживание» традиционалиста в мире модерна. Оно неоднократно получало положительные оценки со стороны итальянских правых, так как в нем выражена живая антимодернистская позиция. Эвола умер 11 июня 1974 года в Риме. Его пепел был принесен друзьями, которые следовали его последнему желанию, на гору Монте-Роза высотой 4634 м в Альпах в кантоне Валлис и опущен в расщелину глетчера. [Более подробное введение можно прочесть в: Ален де Бенуа. Взгляд справа. Том 2. Тюбинген 1984. стр. 343-354.]
Юлиус Эвола: Основы ордена: Благородный дух (1942)
[Орден: от латинского Ordo (состояние, конституция, структура, правильная последовательность и порядок) – это одно из центральных понятий в идейном мире Эволы. Он обозначает этим словом форму организации мужских союзов, относящуюся к древнейшему культурному наследию индогерманского мира. Примером таковых можно назвать кшатриев, организованных в касту воинов индоарийской культуры. Как поздние формы можно назвать светские и «духовные» рыцарские ордена западноевропейского средневековья как Орден тамплиеров (рыцари-храмовники, основан в 1120) и Немецкий орден (тевтонские рыцари, основан в 1198). В эпоху заката средневековья в ходе обороны от турок в Румынии был основан Орден Дракона (1408), а в Великом герцогстве Бургундия Орден Золотого руна (1430), который осознанно опирался на древнегреческий героический миф об аргонавтах. В мифологии: Марут, сообщество молодых мужчин индоарийского бога войны Индры. Германское боевое и культовое содружество Asgardsrei или Einherjer тоже относится к этой традиции (Один-Вотан как бог союзов взрослых мужчин). Об остатках этих традиций в народной культуре см. у Отто Хёфлера: Культовые тайные союзы германцев. Т. I, Франкфурт 1934.]
Император Фридрих II. Миниатюра того времени на пергаменте (1230), сокровище собора в Салерно.
Так как Благородный дух предшествует всем своим проявлениям и поднимается над ними, вопрос любой конкретной аристократической структуры предполагает углубленное знание сущности этого духа. Нужно отдавать себе отчет, во всяком случае, что при восстановлении речь не идет только о чисто политическом, более или менее связанном с административными и законодательными структурами государства классе. Речь здесь идет, прежде всего, о привязанном к определенным слоям престиже и примере, которые должны создавать атмосферу, выкристализовывать более высокий стиль жизни, пробуждать особенные формы ощущения и тем самым задавать тон для новой общности. Поэтому можно было думать о чем-то вроде ордена, в мужском и аскетическом смысле, присущему этому выражению в гибеллинской средневековой культуре. [Гибеллины – это ключевое понятие европейского средневековья. Понятие гибеллинов появляется к началу тринадцатого века в имперской Италии. Оно происходит от родового замка салической династии Вайблинген, и было в итальянском языке переделано в боевой клич «ghibellino». Его использовали, чтобы узнавать сторонников партии гогенштауфенской династии. Подоплекой была борьба за власть в империи, в которой гогенштауфенская партия выступала против имперской оппозиции (вельфы, итализированно «Guelfen») и против антигогенштауфенского папства. Позже смысл слова был расширен и отделился от наименования фракции в споре за императорский трон, так что под словом «гибеллины» ясно и отчетливо понималась pars imperatoris (партия императорской династии) в противоположность партии Папы. Понятие это было в первой половине тринадцатого века при императоре Фридрихе II (1194-1250) включено в политическую лексику в имперской Италии, а во времена модерна использовалось сторонниками традиционно укорененной императорской идеи.]
Но еще лучше можно было бы вспомнить о древнеарийской и индоарийской общности [Эвола ссылается на представляющуюся ему образцом культуру древнеарийской или индоарийской Индии. В 1500 году до н.э. индогерманские племена (арийцы) захватили субконтинент и подчинили его коренное население (дравидов). От первых исходят языки ведийский и санскрит. Помимо военных, прежде всего культурные достижения индоарийской культуры являются ценными точками соприкосновения, так, например, конституция Вед, философски-мифологические тексты, которые еще сегодня представляют собой основы индуизма.], где, как известно, элита никоим образом не была организована материально, где она не выводила свой авторитет из представительства какой-либо ощутимой силы или абстрактного принципа, а сохраняла свое положение благодаря непосредственно излучаемому ее эссенцией (основной сущностью) влиянию, и задавала тон соответствующей культуре. Современный мир знает много имитаций элитизма, от которых нужно дистанцироваться. Благородный дух в самой его сущности антиинтеллектуалистичен. Его также не нужно путать с неопределенной авторитарной или диктаторской идеей. Сегодня уже одно то обстоятельство, что можно говорить о «диктатуре пролетариата», показывает нам необходимость более точного определения понятия диктатуры и идей авторитарности. Впрочем, уже были попытки осветить феномен элитизма – т.е. правящего меньшинства – как исторической судьбы. Вильфредо Парето [1848-1923; Итальянский экономист и социолог работал над темами «критики идеологии» и «циркуляции элит». Он считается одним из самых значительных социологов. С 1891 года был профессором Лозаннского университета. Согласно Парето, история это «кладбище аристократий». Он описывал революционные и эволюционные системные изменения из социологической перспективы. При этом он исходил из того, что при такой смене одну элиту меняет резервная элита, а масса, тем не менее, не получает такой возможности.] говорил относительно этого о «циркуляции элит», которые сменяют друг друга, поднимаясь попеременно к власти с помощью более или менее аналогичных приемов правления, и пользуются различными идеями, которые в этой связи являются, впрочем, не столько настоящими идеями, сколько внушениями, или целенаправленно подготовленными центрами кристаллизации иррациональных внушающих сил. Элитизм появляется здесь как чисто формальное понятие: определенный слой является элитой только в той мере, когда она захватила власть и ей удается исполнять определенное внушение, в то время как согласно нормальной точке зрения это должно было случаться только тогда, когда элита является группой избранных (слово «элита» происходит от латинского слова eligo – выбирать), которым присущи превосходство, престиж и авторитет, неотъемлемые от определенных неизменных принципов, определенного образа жизни и определенной эссенции. Поэтому настоящий Благородный дух не имеет ничего общего с манерами правления на макиавеллистичеcкой [Николо Макиавелли (1469-1527) может рассматриваться как основатель политологии. В своей книге Il Principe («Князь», в русском переводе обычно называется «Государь»), написанной в 1513 и напечатанной посмертно в 1532 году, он представил своеобразный учебник для князя или местного правителя, учитывающий политические условия территориально расколотой Италии. Советы Макиавелли для князей без пафоса разъясняют направленные на достижение наибольшей политической пользы действия. Князь при исполнении своих властных функций должен оставить идеалы позади и полностью посвятить себя получению и сохранению власти.] или демагогической основе, как случалось при античных народных тираниях и в трибунале плебса [краткая форма для плебеев, членов римской народной массы]