Блики смерти — страница 3 из 57

За окном шел снег, густой, лохматый — радостный и в то же время немного грустный.


Елена Фили. Трем смертям не бывать


Вой летящего снаряда, казалось, ввинчивался в самую душу. Числов тихо, сквозь зубы, матерился. Из-за раздирающей боли в раненой ноге, из-за беспомощности и страха за человека, который сейчас тащил его на себе с поля боя. Взрыв. Комья мерзлой земли пополам с глиной и мелкими камнями посыпались сверху, человек лег на Числова, прикрывая собой.

— Не дрейфь, Числов, немного осталось. В лесу схоронимся. И я за нашими схожу.

Снова взрыв. Человек, прикрывший Числова, вдруг обмяк. Числов подождал пару минут, потом пошевелился. Боль в ноге выстрелила в голову и рассыпалась мелким салютом. Он потерял сознание.

А очнулся от громкого бормотания. Человек то матерился, то шептал что-то похожее на «Отче наш…» и продолжал его тащить, только теперь одной рукой, и лицо у него было залито кровью.


* * *

Спустя три года

За садом с голыми яблонями просвечивал старый деревянный дом. Ближе к вечеру на крыльцо вышли пятеро молодых мужчин. Что-то было в них общее: то ли военная выправка, то ли одинаковое выражение лиц — терпеливо-злое. И обращались они друг к другу не по именам, а по привычным позывным: Бычок, Шаман, Шахтер, Лютый, Юрист. Доски крыльца уныло заскрипели. Все разом задымили.

— А известно, кто напал на тетю Пашу?

— Соседка сказала, трое отморозков, совсем молодых. Тетя Паша пенсию получила и с продуктами домой шла, так они сумку распотрошили и продукты в грязный снег втоптали. Посмеялись, пока она, собирая, ползала, и ушли. Тетя Паша домой пришла, села на стул и умерла. Официальное заключение: остановка сердца. Если бы рядом кто-то был и быстро вызвал скорую, лекарства дал… А так… просидела до утра, пока соседка не увидела, что дверь в дом открыта. Зашла, а тетя Паша остыла уже.

— А полиция что? Вы так никого и не нашли? А, Юрист? — неприязненно процедил Лютый — высокий плотный качок, бритый налысо.

— Начали розыск, — сильно затянувшись, угрюмо сказал капитан полиции Числов.

Четверо глухо зароптали. Бычок, совсем молодой парень по фамилии Быков, одетый в камуфляжный костюм охранника с биркой «Росинка» на нагрудном кармане, аккуратно затушил окурок о перила крыльца, спрятал его в карман и буркнул, поддерживая Лютого:

— Столько дней прошло, вон схоронили уже, а у тебя только «начали розыск»? Что бы сказал наш командир?

— Сказал бы, что врагов надо уничтожать, а не разыскивать, — выкрикнул Шахтер. — Командир многим из нас жизнь спас, с поля боя вытащил, а мы его мать не уберегли. Давайте сами найдем подонков и накажем? Навыки есть: Шаман — разведчик, Лютый с Бычком — штурмовики, я снайпер, ты, Юрист, за командира будешь. Главное, пару фактов нам подкинь, а дальше мы сами…

— Даже не думай, ясно? — Числов шагнул и схватил Шахтера за грудки. — Это тебе не война, здесь мирные люди!

Помешал им начать драку Шаман. Невысокий, очень худой, в неприметном сером полупальто, он, словно бритва, втиснулся между ними и оттолкнул Лютого.

— Чего ты с ментом связываешься? Пусть проводит свой розыск. А мы подождем и, если никого полиция не найдет, подключимся. Понял, Числов? Сроку тебе — пара недель, не больше. И не нужна нам твоя информация. Я соседей опрошу не хуже опергруппы.

Раздался звонок мобильника.

— Слушаю, капитан Числов. — Молча выслушал и кивнул, словно собеседник мог его видеть. — Выезжаю.

Числов оглядел бывших сослуживцев и покачал головой.

— У меня на участке труп. А вы… Ну, не занимайтесь вы самодеятельностью, мужики. Мне же придется потом вас разыскивать. А оно мне надо?

Он сбежал с крыльца и быстрым шагом вышел за ограду.

Четверо смотрели ему вслед, пока он не скрылся, затем Шаман оглядел оставшихся и вытащил мобильник.

— Встречаемся через две недели у меня. Диктуйте адреса, кто живет не по прописке, и телефоны, если есть другие.

…Труп висел на веревке, обмотанной вокруг толстой ветки дерева, и с противным скрипом раскачивался на ветру. Из-за туч выглядывало неяркое осеннее солнце, отчего на земле колыхалась уродливая тень. Числов смотрел на синее лицо повешенного и гадал, кому мог помешать мальчишка, убитый таким зверским способом. На куртке жертвы спереди степлером был приколот обычный листок из школьной тетради с одним только словом, выведенным шариковой ручкой: «ГНИДА».

Судмедэксперт Тамара, старательно отводя глаза от трупа, укладывала в пакетик найденный на земле окурок. Числов понятливо хмыкнул. У нее имелся сын-семиклассник, и совсем недавно Числову пришлось отбивать мальчишку у злых родителей одноклассников. Одноклассникам парень знатно навалял, причем отказался сообщить, за что. Буркнул только: «Им полезно», — и Числов поверил. У них были особые отношения. И Тамара, с которой Числов встречался, в эти отношения не вмешивалась.

— Есть что-нибудь? — спросил у Тамары Числов.

— Листок вырван из школьной тетрадки, отпечатков нет. Ручка обычная, шариковая. Веревка тоже обычная, новая, видимо, купили в хозяйственном. В общем, порадовать нечем. Есть окурок. Сделаю анализ слюны на окурке и прогоню через базу. Результат доложу.

Тамара повернулась, чтобы продолжить работу, и ее взгляд снова остановился на повешенном.

— Снимайте, — дал команду подчиненным Числов. — Вон, труповозка подъехала.

На следующий день в убойный отдел вбежал оперуполномоченный Саня Зверев:

— Нашли! Хозяин окурка — бывший зэк, недавно откинулся. Его брат живет с матерью в том же доме, где жил убитый. Участковый сказал, что между ними вечно были терки.

— Так, я за ордером и опергруппой. — Числов сорвался с места. — А ты мухой лети по адресу, найди участкового и понятых.


* * *

— Утрись, гражданин начальник! Я позавчера на работу целый день устраивался, то тут, то там. Только со справкой никто не взял. Но свидетели имеются.

Бывший зэк в застиранных трениках и видавшей виды майке сидел на табурете и радостно улыбался железными фиксами. Еще бы! Утер нос ментам.

Числов скривился. Двухчасовой обыск ничего не дал, и у подозреваемого имелось алиби. Шаткое, его еще предстояло проверить по часам и минутам, но раз бывший зэк так торжествующе улыбается, значит, все в порядке у него с алиби.

Коротко звякнул телефон. «Прошло два дня, — было написано в сообщении. — Мы ждем». Следом шли четыре позывных.

— Черт! — выругался Числов.

— Сам черт! — обозлился бывший зэк. — Проверяй давай мое алиби. Я на себя чужую мокруху не возьму. Даже не знаю, кого закопали.

— Твой брат постоянно с убитым Токаревым дрался. А ты только что откинулся. Посмотрим мы твое алиби, и, если не гонишь, никто тебя не посадит.

— Так это Токаря грохнули? — снова развеселился бывший зэк. — Туда ему и дорога! И дружкам его. Достали всех, гаденыши!

— Каким дружкам? — насторожился Числов и оглянулся на участкового. Тот пожал плечами.

— А че, я тебе помогать должен? — вызверился зэк. — Сам ищи.

И отвернулся к стене.

Снова звякнул мобильник. «Шаман Юристу», — было написано на экране, и дальше перечислялись три фамилии и три адреса. Фамилия Токарева стояла первой. И была зачеркнута.

Числов показал экран мобильника со списком участковому.

— Не мой участок. — Тот снова пожал плечами. — На моем только Токарев живет. Жил.

— Зверев! Поехали!

— По второму адресу или по третьему?

— По тому, что ближе.

Дежурная машина, сверкнув мигалкой, рванула со двора, выбралась на проезжую часть и помчалась туда, где, как написал Шаман, жил «Петр Сивцов двадцати лет от роду, студент».

…В полутемном гараже слышались сдавленные возгласы, возня и звуки ударов.

— Я не виноват! Это они!

— А ты просто рядом стоял и смотрел, как старуха ползает в грязи?

— Они бы меня избили!

Раздался смех, словно каркал старый ворон, который уже не мог крикнуть в полный голос.

— Зато сейчас ты бы не сидел в дерьме и не готовился к смерти.

Тот, что каркал-смеялся, перевернул на спину связанного парня и стал пристраивать на его груди листок из школьной тетради.

— К смерти? — завизжал парень, задергал ногами и вдруг зарыдал: — Я не хочу… Я же все сделал, как ты сказал… Ты обещал…

…Дежурная машина с шумом и спецсигналами, распугивая бродячих собак, ворвалась во двор, зажатый с четырех сторон высотными панельными домами.

Числов и Зверев бегом поднялись на шестой этаж и затарабанили в дверь. Им открыла женщина в домашнем халате и пушистых шлепанцах.

— Где ваш сын?

— На улице гуляет.

— Где именно?

— Я не знаю, обычно они с друзьями встречаются у гаражей. А что случилось?

…В полутемном гараже на веревке, плотно обмотанной вокруг потолочной балки, висел, чуть покачиваясь, труп. Он был еще теплым, когда в распахнутую настежь дверь гаража вбежали Числов и Зверев. На груди трупа белел листок. Простой шариковой ручкой там было написано: «ГНИДА».

Числов вызвал опергруппу и вчитался в сообщение Шамана, запоминая третий адрес. Внезапно в гараже грянула мелодия из кинофильма «Бригада». Зверев и Числов вздрогнули.

— Это мобильник Сивцова.

Зверев сделал шаг к жертве, но Числов его остановил.

— Я сам. Иди встречай наших, а то они заблудятся в гаражах.

Он достал носовой платок, подошел к висящему трупу и, стараясь не смотреть жертве в лицо, вытащил из его нагрудного кармана мобильник. «Васек», — высветилось на экране. Числов с облегчением вздохнул. Вот и третий. Сейчас он его предупредит.

— Ну? — нарочито тихо и небрежно буркнул Числов в трубку, чтобы не спугнуть.

— Ты что опять натворил, Петюня? Мать звонила, говорит, к нам мент приходил, расспрашивал про какого-то школьника, которого мы типа избили. Ты что, тупой? Я же сказал, нужно затаиться после смерти старухи, пока следствие идет! Короче, я сваливаю за город, отсижусь. А ты Токаря предупреди, он трубку не берет.