— Мне жаль, что она чувствовала себя такой несчастной. Не хочешь ли ты мне еще что-нибудь о ней рассказать? Ты, знаешь ли, можешь быть со мной откровенным. Я, может быть, и кажусь тебе незнакомкой, но я много лет служу вашей семье. Я знаю твоего отца с рождения, а до того знала его родителей. Я была им верным другом. Я хотела бы быть и твоим другом тоже и служить тебе всеми силами. То же самое верно и для Аркониэля. Он говорил тебе об этом?
— Нари говорила, — пробормотал Тобин.
— Это он подумал о том, что должен приехать сюда и стать твоим учителем, а потом и привезти Ки.
Он беспокоился о том, что ты чувствуешь себя одиноким без друзей твоего собственного возраста. А еще он говорил мне, что ты как будто не очень его любишь.
Ответом послужили лишь взгляд искоса и новое молчание.
— Это демон сказал тебе, что ты должен плохо к нему относиться?
— Он не демон. Он дух, — тихо сказал Тобин. — И тебя он не любит тоже. Поэтому он и напал на тебя прошлым вечером.
— Понятно. — Айя решила рискнуть, понимая, что в любом случае не потеряет доверия Тобина. — Это Лхел тебе сказала, что дух меня не любит?
Тобин покачал головой, потом спохватился и испуганно взглянул на Айю. Вот он и выдал один секрет…
— Не бойся, Тобин, я знаю, что она здесь. Аркониэль тоже знает. Она что-нибудь говорила тебе о нас?
— Нет.
— Как ты ее повстречал?
Тобин поежился на своем табурете.
— В лесу, после того как умерла мама.
— Ты отправился в лес один? — Мальчик кивнул.
— Ты расскажешь об этом Нари и Фарину?
— Нет, если ты этого не хочешь, только говори мне правду. Почему ты пошел в лес, Тобин? Она тебя звала?
— В сновидениях. Я не знал, что это она. Я думал, это мама. Я должен был пойти посмотреть, так что однажды тайком ушел. Я заблудился, но она нашла меня и помогла вернуться домой.
— Что еще она делала?
— Она позволила мне подержать кролика и научила вызывать Брата.
— Брата?
Тобин вздохнул.
— Ты и в самом деле обещаешь, что никому не расскажешь?
— Я постараюсь, если только не окажется, что об этом ради твоей же безопасности должен знать твой отец.
Тобин в первый раз посмотрел Айе прямо в лицо и еле заметно улыбнулся.
— Ты могла бы и соврать мне, но не стала этого делать.
На мгновение Айя почувствовала себя так, словно оказалась голой на виду у всех. Если бы она не была уверена в обратном, она подумала бы, что мальчик владеет магией. Стараясь скрыть изумление, она ответила:
— Я предпочитаю, чтобы мы были честны друг с другом.
— Лхел сказала, чтобы я называл духа Братом. Она сказала, что мертвым нельзя дать имя, если они не имели его, пока были живы. Это правда?
— Она в таких вещах разбирается, так что, должно быть, так и есть.
— Почему ни Нари, ни отец никогда мне о нем не говорили?
Айя пожала плечами.
— А теперь, когда ты знаешь, что ты о нем думаешь?
— Он все еще делает пакости, но я теперь не так его боюсь.
— А зачем Лхел научила тебя вызывать его?
Тобин отвел глаза, снова став настороженным и недоверчивым.
— Она сказала, что я должен о нем заботиться.
— Ты заставил его вчера в зале перестать швыряться предметами, верно? Он всегда делает то, что ты велишь?
— Нет. Но я могу не дать ему причинять вред людям.
— Это очень хорошо с твоей стороны. — Другой ребенок на месте Тобина мог бы поступить как раз наоборот. Айя решила, что должна до отъезда поговорить об этом с Аркониэлем. Если Тобин окажется вне безопасного замка, он может захотеть использовать свою власть иначе. — Не покажешь ли ты мне, чему тебя научила Лхел?
— Ты имеешь в виду — позвать Брата сюда? — Такая перспектива явно не привлекала Тобина.
— Да. Думаю, ты меня от него защитишь.
Тобин все еще колебался.
— Хорошо. Хочешь, я закрою глаза и заткну уши, пока ты будешь делать то, чему тебя научила Лхел? Ты просто коснись моего колена, когда можно будет смотреть.
— Ты обещаешь не подсматривать?
— Клянусь своими руками, сердцем и глазами. Это самая искренняя и нерушимая клятва, какую только может дать волшебник. — С этими словами Айя закрыла глаза и заткнула уши и даже еще и отвернулась.
Она сдержала обещание не смотреть и не слушать. В этом и не было нужды: она ясно ощутила заклинание, всколыхнувшее воздух вокруг. Это было приказание явиться, но совершенно ей незнакомое. Потом воздух вокруг стал холодным и безжизненным. Айя почувствовала, как ее похлопали по колену, и открыла глаза. Перед ней стояли два мальчика. Может быть, дело было в присутствии Тобина или в воздействии самого заклинания, а может быть, беспокойный дух сам пожелал стать видимым, но тот, кого Тобин называл Братом, выглядел сейчас таким же материальным, как и его близнец, вот только тени он не отбрасывал. Однако даже и без этого перепутать их было невозможно.
Брат стоял совершенно неподвижно, но Айя чувствовала мрачную ярость, которой от него веяло. Его губы не шевельнулись, но она отчетливо услышала слова: «Ты не войдешь», — так же отчетливо, как если бы бледные губы призрака были у самого ее уха. У Айи зашевелились волосы на голове: в этих словах чувствовался горький привкус проклятия.
Потом дух исчез.
— Вот видишь? — сказал Тобин. — Иногда он делает то, чего сам пожелает.
— Ты не дал ему на меня напасть. Не будь тебя здесь, он напал бы обязательно. Благодарю тебя, мой принц, — сказала Айя.
Тобин улыбнулся, но это ничуть не уменьшило тревоги Айи. Ребенок, особенно ребенок, не обладавший способностями к магии, не должен бы быть в силах сделать то, что она только что наблюдала.
Айя чуть не рассмеялась, когда отважный маленький укротитель духов спросил:
— Ты ведь никому не расскажешь?
— Давай заключим сделку: я ничего не расскажу ни твоему отцу, ни вообще кому-нибудь, если только ты разрешишь мне посвятить в твой секрет Аркониэля и пообещаешь обращаться к нему за помощью, когда она тебе потребуется. — Айя поколебалась, тщательно взвешивая слова. — Ты должен сказать ему, если Лхел попросит тебя сделать что-нибудь, что тебя испугает, что бы это ни было. Ты обещаешь мне это?
Тобин пожал плечами.
— Я ее не боюсь.
— Кееса нет нужда бояться, волшебница, — сказал знакомый голос из двери казармы. — Я помогать ей. — Айя повернулась и увидела Лхел, которая смотрела на нее с презрительной улыбкой. — Я помогать тебе. Помогать твоему пареньку-волшебнику тоже. — Лхел подняла левую руку и показала Айе вытатуированный на ладони полумесяц. — Клянусь Богиней, на этот раз ты не заставлять меня уходить. Когда уходить Брат, тогда уходить я. Ты оставлять меня делать дело, пока я не смогу уйти. Ты иметь собственный работа, волшебница, чтобы помогать ребенку и духу.
— На что ты смотришь? — спросил Тобин.
Айя взглянула на него, потом снова на дверь. Лхел исчезла.
— Да ни на что, мой принц, — рассеянно ответила Айя. Просто тень мелькнула. Даже глядя на женщину в упор, она не смогла определить, какой магией воспользовалась ведьма. — А теперь дай мне руку, мой принц, и пообещай, что постараешься быть другом Аркониэлю. Он очень опечалится, если ты откажешься.
— Я постараюсь, — пробормотал Тобин. Высвободив руку, он повернулся, чтобы уйти, но Айя все же заметила выразительный блеск его глаз. Может быть, Лхел мальчик и не видел, но понял, что Айя ему солгала.
Айя посмотрела ему вслед, потом закрыла лицо здоровой рукой: своим неожиданным появлением ведьма заставила ее сделать серьезную ошибку — возможно, даже намеренно.
Нравилось это Айе или нет, но она понимала, что недооценивала Лхел, а теперь их судьбы переплетены слишком тесно, чтобы можно было позволить себе поспешные необдуманные действия.
Ледяной холод снова окутал ее. Брат на этот раз скорчился на земле у ее ног, глядя на волшебницу злорадным, полным ненависти взглядом.
Ты не войдешь, — снова прошептал он.
— Не войду куда? — спросила Айя.
Однако Брат предпочел сохранить секрет и вместе с ним исчез.
Айя сидела некоторое время неподвижно, обдумывая зловещие слова призрака.
После того как Тобин ушел с волшебником, Ки отправился вниз в зал. Он все еще не мог поверить, что это роскошное жилище станет теперь ему домом. Пусть по замку бродит призрак, при дневном свете это казалось не такой уж высокой ценой за честь жить среди царских родичей и волшебников.
Как ни юн был Ки, он повидал уже достаточно, чтобы понимать: он попал в странный дом. Принцу полагалось бы жить в великолепном дворце, которые Ки издали видел в Эро за стеной Дворцового Кольца, а не в уединенном замке в глуши. Да и сам принц Тобин был чертовски странным. Худенькое темноволосое существо с глазами умудренного годами человека… Сначала Ки его побаивался, но потом, когда они смеялись вместе, он увидел в Тобине кое-что еще. Может быть, Тобин и странный, но совсем не такой, как о том судачат. Ки снова вспомнил, как мальчик встретил ярость демона, не моргнув глазом, и сердце его наполнилось гордостью. Вот это мужество: разве сравнится с подобной угрозой какой-нибудь живой противник!
Ки оказался в зале одновременно с капитаном Фарином, который вошел через другую дверь. Высокий белокурый воин был одет в простую тунику, как обыкновенный солдат, Ки знал, что он и живет в казарме, хотя Айя говорила, что Фарин — сын богатого и знатного рыцаря из Атийона. Вот еще один человек, который понравился Ки — понравился с первого взгляда.
— Привет, парень. Высматриваешь, где бы позавтракать? Пошли, кухня там.
Фарин провел Ки через еще одну дверь в просторную жарко натопленную кухню, где у котла хлопотала повариха.
— Как тебе нравится замок? — спросил Фарин, всаживаясь у очага и принимаясь чинить пряжку на портупее.
— Очень нравится, господин. Я надеюсь, я подойду принцу и заслужу одобрение князя Риуса.
— Не сомневаюсь в этом. Иначе мистрис Айя тебя не выбрала бы.
Повариха принесла им по миске похлебки и ломтю хлеба. Ки уселся на скамью и стал смотреть, как Фарин орудует шилом и вощеной нитью. У него были изящные руки аристократа, но работал он с ловкостью ремесленника.